Тело без души труп есть.
(латинский юмор)

Жареная картошка не деликатес, но пища вполне приемлимая для поедания на ужин, тем более таким поздним вечером, каким пришёл домой майор Яков Моисеевич Хелпер. Нельзя сказать, что его чукотская жена совсем не умела готовить, но такие блюда национальной кухни, как гнилая чайка начисто отбили желание пускать её на кухню. За глаза он называл жену «Куклачёв» или «головогрудь». Действительно, голова её имела цилиндрическую форму и, как-то без намёка на шею, плавно перетекала в туловище. Под сиськами, что свисали до пупочной складки, мокли розоватые, покрытые беловато-серыми плёнками лишаи. Целюлитная жопа не помещалась на унитазе, посему Мавлям испражнялась в ванну. Конечно, так было не всегда, двадцать лет назад головогрудь представляла собой эталон чукотской красоты из фильма «Трудно быть богом», в постели с которой не мог бы сравниться хор из трёх опытных профессиональных проституток. Яков поел, улёгся не раздеваясь на диван и под тихое завывание телевизора уснул

Поздний ноябрьский рассвет ударил в мозг через закрытые веки и растворил остатки эротического сна в котором он нацепив на залупу оленье веко ебал молодую Мавлям. Ещё быстрее воспоминания улетучились от звуков плескающейся в ванне тела жены и исчезли окончательно, когда он вспомнил о предстоящей сегодня эксгумации трупа.

На могиле его уже ждали судмедэксперт с двумя санитарами и труповозкой, сотрудник кладбища с гробокопателями и памятник, на котором были выбиты имя-отчество и фамилия... дедушки его бывшей невесты Ады. Сама Ада стояла поодаль одетая в чёрный плащ и нелепую, похожую на турецкую феску шапку. Её обнимал за плечи карликовый мужчинка с бородой и пейсами до плеч в пёстром горнолыжном пуховике. Яков вспомнил, как четверть века назад такие же пейсы упали на пол его ванной комнаты, уступив плечи милицейским погонам. Вспомнил первый вечер с Адой и её мокрую щель. Вспомнил, почему было назначено извлечение останков этого человека из уютной могилы на промозглый осенний ветер... А дело было так.


*  *  *


В последний путь деда Борю провожали две соседки и молодой раввин. Дед дожил до 88 лет и последние дни жизни шептал проклятия на идише. Внучка работала в Хайфе стоматологом и, естественно, ни в чём не нуждалась. Мало того, после смерти деда ей досталось небольшое наследство: четырёхкомнатная «сталинка» недалеко от генеральской набережной, семейное золото и серебро, а так же доброе имя — Борис. Приехать на похороны она не смогла из-за плохой погоды, но заверенные нотариусом доверенности на продажу имущества прибыли в Маскву вовремя. Ада пополнила свой банковский счёт, сходила в синагогу и даже воткнула записку в стену плача, просверлив в ней дыру портативной бормашиной. Только вот семейный бриллиантик дед перед смертью успел проглотить. Про это внучка вспомнила, когда банк изъял машину и нацелился на ипотечный дом с видом на море. Пришла пора извлечь деда...


*  *  *

Один из могилокопателей расшатал и ловко извлёк квадратный корень надгробия из земли, после чего они дружно заработали лопатами и через десять минут из могилы уже торчали только головы. Яков подошёл к Аде и дёрнул бородатого мужичка за пейс. Тот покраснел от злости, но получив в нос корки следователя СК побелел харей и удалился на дистанцию комфорта.

- Ну, привет, любимая... - Яков принюхался к поту, пробивающему запах духов.

- Я хотела позвонить, но мой адвокат...

- Так тебя адвокат ебёт?!! - Яша нарочито округлил глаза и стал страшен.

- Нет, Яшенька, я теперь не ебусь с мужиками...

- А пейсатый кто? Евнух или пидар? - Яков подтолкнул Аду к гробу дедушки, который вскрывали на краю ямы. - Значит брилик проглатил, чтоб внучке-бляди не достался, а потом умер от заворота кишок. Сейчас поедем, подписку дашь о невыезде. Убийца любви. Сцука...

- Яшенька, я ж тебя люблю все двадцать лет, я за тебя записки в стену плача...

- Я тебе за писку, за щеку и в сраку, - майор приказал грузить труп, - А ты, пейсобородатый пятьдесят шагов на северо-восток, бегоооммарш!

Мужчинка нелепо посеменил в направении кладбищенского нужника, а Ада незаметно для присутствующих была помещена в раскопанную могилу. Вслед за ней туда же спрыгнул и Яша. Повязав на залупу оленье веко он рассупонил шмотьё бывшей невесты и вдул ей раком по самые помидоры. Он кончал каждые три минуты уже четвёртый раз, а под адские стоны на краю могилы бесновато метался бородатопейсатый ортодокс. Яков был счастлив — дедушкино наследство никогда не покинет пределы Расеи, ведь он не собирался уезжать...



SIROTA, 30. 04. 2015.