ЖИЗНЬ ПЕРВАЯ

- Ну, скажите, ну как он?
Доктор устало выпустил струю сизого дыма.
- Мальчик сильно недоношенный. Плюс асфиксия средней тяжести. По шкале Апгара всего 5 баллов.
- Но жить-то будет?
Доктор  сделал последнюю затяжку, и окурок от беломорины полетел в кусты. 
- Надеемся.
                                               
- Ух, ты! – сказала медсестра, согнав жирную муху со лба младенца, - а говорили, что ты не выживешь. А он тут с мухами разговаривает!
                                               
Уже в раннем детстве, Тимофей не интересовался ничем кроме насекомых. Он их очень любил, но очень своеобразно: то обрывал им ножки-крылышки, то протыкал булавкой, а то прожигал их насквозь с помощью лупы или резал их на части отцовской бритвой. Летом, когда родители увозили Тимофея на дачу, он, наловив различных жучков, пчёлок и бабочек, часто уединялся в укромном уголке сада, возле небольшого сооруженного им деревянного эшафота. В центре эшафота стоял столбик из пластилина. Тимофей осторожно доставал из банки какую-нибудь букашку и держа ее двумя пальцами за крылышки, выносил приговор: смертная казнь. Последнее слово подсудимому не предоставлялось. Затем свободной рукой Тимофей брал с эшафота столбик и зажимал в пластилин крылышки несчастного насекомого, после чего столбик с жертвой возвращался на своё место. Далее почти всегда следовала театральная пауза. Несколько минут Тимофей вглядывался в сетчатые глаза насекомого, пытаясь понять, что оно чувствует. Что творится в его «душе»? Осознаёт ли, что обречено? Ощущение собственного могущества, слитое с предвкушением яркого зрелища, наполняло сердце тихой радостью. 
Ну вот, теперь пора! Тимофей берет спички и поджигает столбик внизу у самого основания. Огоньки от разгоравшегося пластилина отражаются и колышутся в широко открытых глазах ребёнка, душа которого трепещет в унисон с движениями пламени. Горящий пластилин шипит и плавится, а несчастное насекомое, отчаянно и жалобно жужжа, медленно погружается в кипящее месиво.  Умирающие букашки издавали такие неимоверные звуки, от которых Тимофей начинал чаще дышать, а в промежности разливалась приятная истома.
Возможно, это странное увлечение ребенка и послужило толчком для развития тех необычных способностей, о которых и пойдет речь.
Исключение Тимофей почему-то делал только для мух, которых никогда не убивал. И даже более того, если он случайно замечал, что какая-нибудь бедная мушка запуталась в паутине, то всегда приходил ей на помощь. До какого-то времени Тимофей и сам не понимал причину такого благодушия. 

Как-то раз летом, в возрасте 8ми лет, Тимофей сидел на веранде дачи. Вошедшая бабушка Валя поставила перед ним на стол тарелку с геркулесовой кашей, а сама поспешила на кухню. Было обычное ничего не предвещающее, июньское утро. Но когда в комнату влетела большая муха, весь мир для Тимофея как будто перевернулся, он перестал жевать и как завороженный вслушивался в жужжание. Какие-то новые, неясные чувства как молнии пронзали его тело. Тогда он еще не понимал, что звуки, которые слышит, недоступны обычному человеческому уху и только он, Тимофей, с его болезненной чувствительностью, был способен уловить внутреннюю мелодию этого насекомого. 
Чтобы получить отдаленное представление о тех звуках, которые слышал Тимофей, представьте себе маэстро Николло Паганини, который с дьявольской усмешкой безжалостно пилит смычком  свою скрипку Гварнери у которой вместо струн кишки самого Господа Бога. В этой музыке таинственный зов Сирены и полная неведомой силы песня Лорелеи, подобно Гангу и Брахмапутре, сливались в одно гармоничное целое. 
Муха продолжала летать по комнате, а завороженный ребёнок сидел с широко открытым ртом. В его руках, как дирижёрская палочка, застыла ложка с геркулесовой кашей.
Невидимая, магическая нить, образовавшаяся между Тимофеем и мухой, была грубо оборвана вернувшейся из кухни бабой Валей, которая ловко сбила муху старым журналом. Муха-композитор беспомощно шлёпнулась о пол и баба Валя тут же придавила её своим башмаком. Раздался хруст, божественная рапсодия оборвалась, и весь мир провалился в тартарары. 
- А знаешь ли ты, что значит убить муху в начале лета? – спросила Тимофея старушка и, не дождавшись ответа, продолжила, - при благоприятных условиях всего одна муха за лето дает такое потомство, которое можно выстроить в живую цепь от Земли до Урана! Во как! Значит только что я уничтожила многомилионное полчище! Хе-хе-хе!
Произнеся эту речь, баба Валя, довольная собой, снова пошмыгала на кухню, напевая арию из своей любимой оперы:

«Цветы роняют лепестки на песок,
Никто не знает, как мой путь одинок»

«По-че-му???» – застучало в висках у Тимофея – «как только люди смеют убивать и травить это удивительное насекомое, способное создавать такую волшебную музыку, в то время когда сами не способны на »
С этого дня Тимофей возненавидел свою бабку.

В третьем классе Тимофею показалось, что он влюбился. По человеческим меркам Верка Александрова была некрасивая, крупная, сутулая, девочка. Одевалась она неопрятно и вся её дешевая одежда состояла почему-то только из предметов тёмно-синего или чёрного цветов. Жирные лоснящиеся волосы на её голове были заплетены в косу, а на носу сидели большие очки. Вряд ли даже собственная мама считала Верку привлекательной, но она так походила на муху, что Тимофей не мог оторвать от неё глаз. Он даже посветил Вере свои детские наивные стихи:

«На голове твоей,
Хочу я вшою стать,
Чтоб каждый волосок,
Я смог поцеловать»

Однажды зимой, когда Тимофей возвращался из школы, его внезапно догнала Верка:
- Слушай Тимофей, а чё ты на меня так всё время пялишься?
- Я не пялюсь, - промямлил Тимофей.
- Чё врешь? Даже Ирка Гусельникова заметила, что ты на меня весь урок математики глазел. Может я тебе понравилась?
Тимофей решил открыть карты.
- Да понравилась, -  сказал он, опустив глаза, - ты очень похожа на муху.
- Ты чё больной?
Но прежде чем Тимофей успел открыть рот, он получил удар тяжелым портфелем по голове. От неожиданности он упал, и слетевшая с головы шапка покатилась прямо к Веркиным ногам. Она быстро подхватила её:
- Получишь свою шапку назад, когда извинишься.
Верка убежала, а Тимофей поднялся, отряхнулся и продолжил свой путь домой.
- Где твоя шапка? – спросила Тимофея мать, как только он вошел в квартиру, - ты же недавно болел, а на улице такой холод!
Пришлось рассказать, что шапку отняла Верка Александрова.
Мать Тимофея небольшого роста хрупкая, но решительная женщина, походившая мелкую стрекозку, сразу же приняла решение: 
- Пойдем, покажешь, где эта Верка живет.
Найти Александрову оказалось не сложно, её крупная фигура, облаченная в чёрную шубу, была хорошо видна на фоне снега.
- Где шапка? Куда ты её дела? – строго спросила её мама Тимофея.
- Не брала я никакую шапку. А ваще о чём речь? - в развязанной манере ответила Верка.
В ответ на это мать Тимофея сорвала с неё шарф.
- Получишь свой шарф назад, когда принесёшь шапку, - сказала она. 
Уже через полчаса в квартиру Тимофея раздался решительный звонок.
Мама-стрекоза открыла дверь, и в  квартиру впёрлась огромная жирная бабища, очень похожая на жука-плавунца. Это была мамаша Верки Александровой.
- Из-за Вас моя дочка полчаса гуляла без шарфа! – прямо с порога заорала она, - какая же Вы мерзкая тварь!
Стрекоза пыталась обороняться:
- А мой сын так вообще без шапки в мороз из школы пришел!
Но Плавунец уже поднял на неё свою тяжелую лапищу:
- Ты уж извини, но я тебя падлу сейчас так уделаю!
У маленькой Стрекозки не было ни единого шанса выстоять против огромной жучилы. Однако мать Верки Александровой не знала, что отец Тимофея в этот день не пошел на работу. Взъерошенный, похожий на шмеля, в одних трусах он выскочил в прихожую и нанес Плавунцу сильный удар коленом в живот. Плавунец хоть и попытался сопротивляться, но всё же потерял равновесие и после второго удара, который пришелся уже по жопе, вылетел на лестничную клетку. Дверь захлопнулась. Однако Плавунец и не думал сдаваться, после минутного замешательства он снова пришёл в себя и разбегаясь, методичными ударами начал выламывать дверь. После нескольких ударов на двери, сделанной из древесностружечной плиты, появилась трещина, и стало совершенно ясно, что в следующую минуту она разлетится. Чтобы не лишиться двери Шмелю пришлось пойти на хитрость: увидев в глазок, что Плавунец разбегается, он резко распахнул дверь. Полет Плавунца был не долгим. Споткнувшись о порог, он рухнул и довольно сильно ударился головой о стоящую в прихожей стиральную машину.
Бой был закончен. Лежа на полу, Плавунец тяжело дышал, а из разбитого лба сочилась кровь.
Откуда ни возьмись появившаяся Верка подбежала в лежащей матери и заплакала:
- Мамочка, мамочка, ну пожалуйста, пойдем домой!
Тимофей был разочарован, вид у Верки был жалкий и она больше не походила на муху. Теперь это была серая, беспомощная моль, которую так и хотелось прихлопнуть. И это уже не говоря уже о том, что её противный квакающий голос не имел ничего общего с  божественными звуками, исходящими от настоящих мух.
- Я пойду к участковому, - поднимаясь, злобно прошипел Плавунец, - вас всех блядей запрут в тюрьме, а ключ выкинут.
Тимофей чувствовал, что разлюбив Верку, он потерял что-то важное и ничего не приобрел взамен. В этот момент ему первый раз в голову пришла мысль, что он по ошибке рожден человеком.

Учился Тимофей очень плохо, на уроках был невнимателен, постоянно думал о чем-то своем, но так как он прилежно посещал все занятия, то его автоматически переводили из класса в класс. У него не было друзей, никто с ним не разговаривал, а если его о чем-то и спрашивали, то давал примитивные, односложные ответы. Одноклассники считали его полудурком, но не обижали, словно чувствовали дьявольское происхождение этого недуга. Сам же Тимофей постоянно был замкнут и не искал никакого общения. Внешне он тоже ничем не выделялся: невысокого роста, щуплый, заурядная внешность. Пройдешь мимо такого и не заметишь. С такими данными из него мог бы получиться хороший наемный убийца, но ведь киллеры должны разбираться в оружии, а Тимофею были противна всяческая техника. Преподаватель труда Борис Александрович, маленький хамоватый мужичёнка, проверяя работы учеников, обычно орал на всех благим матом. А некоторых даже удостаивал подзатыльника. Но стоило только ему взглянуть на поделки Тимофея, как тут же его лицо теряло суровое выражение, а глаза наполнялись вселенской скорбью.
- Да, нелегкая тебе предстоит жизнь, - говорил он, - сам видишь, из какого места у тебя руки растут.

Однажды, накануне дня Пионерии, когда Тимофею было уже двенадцать лет, его назначили дежурным и заставили помогать уборщице тёте Маше убраться в актовом зале. Тетя Маша мыла полы, а Тимофей вытирал пыль с подоконников. И вдруг!!! Услышанное просто ошеломило его! В актовом зале стоял бюст В.И. Ленину, и прямо на лысине у вождя мирового пролетариата сношались две обычные комнатные мухи. Внутренняя музыка которую они при этом создавали была умопомрачительна. Даже каждая отдельная нота была шедевром, воплощающим мельчайшие оттенки тончайших чувств, а их сочетание просто сводило с ума. Это была невообразимо красивая, насыщенная яркими пассажами музыка, переплетение божественных звуков, переливы сверхъестественной силы. Это был дуэт двух безмерно счастливых крылатых созданий!
Тимофей заслушался и не заметил, как к бюсту подло подкралась тётя Маша и со всего размаху половой тряпкой огрела вождя мировой революции. Гипсовое изваяние задрожало, однако устояло на месте, но вот два ангелочка замертво скатились на пол.
Это произошло так неожиданно, что первый раз в жизни Тимофей не выдержал и срывающимся голосом заорал:
- Тётя Маша! Что Вы наделали???
Тётя Маша, не ожидавшая от тихони такой выходки, на секунду остолбенела:
- Ты чё орешь? Ты чё псих? 
Но Тимофей уже осознавший нелепость такого поступка попытался выкрутиться:
- Как Вы посмели ударить половой тряпкой самого Владимира Ильича?
В те годы компартия была ещё у власти и глазёнки у тёти Маши испуганно забегали:
- Я ударила? Да я только пыль у него с лысины вытерла.
- А зачем налили столько воды на пол? Паркет ведь вздуется!
- Смотри сам не вздуйся! – пришла в себя тётя Маша, - ишь научился орать! Вот щяс как шваброй ёбну! Вообще иди отсюда! Помощи от тебя все равно никакой.

С этого момента увидев двух ебущихся мух, Тимофей всегда вслушивался в их музыкальный разговор, при этом хуй вставал так, что отлетали пуговицы на синих школьных штанах. А если обстоятельства позволяли, то глядя на мух Тимофей всегда усердно дрочил. Мухи стали его страстью, смыслом всей его жизни.
Иногда изловив мушку, нежно держа её за крылышки, он подносил насекомое к анусу и наслаждался тем, как муха его щекочет. Некоторое удовольствие он от этого получал, но о полноценном сексе, конечно, речи идти не могло. Сказывалась разница в размерах. Время от времени Тимофей ловил по 20-30 мух, сажал их в полиэтиленовый пакет и одевал его на член, завязав у основания. Мухи жужжали и ползали по члену, а Тимофей лежал, закатив глаза. Однако пение мух в пакете было чаще всего тревожным, и Тимофею не удавалось полностью отдаться чувствам, так он переживал, что мухи могут задохнуться.
В конце концов, он осознал, что настоящую радость от секса можно получить, только если самому стать мухой. 
«Почему я родился человеком???»

Кое-как закончив школу, Тимофей пошел учиться на повара-кондитера. Группа состояла в основном из девчонок и немногочисленные мальчики, покуривая на переменах, хвастались друг другу своими победами. И только Тимофей, к тому времени уже полностью осознавший свою неполноценность, грустно смотрел в окно.
И, тем не менее, он все-таки попробовал стать человеком. Как раз Тимофей возвращался домой вместе со своей однокурсницей. Ирка была из бедной семьи. Её мать работала уборщицей, а отец-алкоголик трудился токарем на заводе, пропивая почти всю зарплату, за что регулярно получал веником по морде от своей жены.
Был конец апреля, пробивались первые зеленые почки, и всё дышало весной.  Молодые кондитеры, обходя лужи, неторопливо шли к метро, когда Ирка вдруг неожиданно остановилась. 
- Тима, ты мне друг? – вдруг спросила она пристально глядя ему в глаза.
- Ну, да. 
- Короче Тима, мне срочно нужны сапоги, помоги мне их купить. Я для тебя всё сделаю.
Так они оказались у Ирки дома. Вытащив у кармана все имевшиеся у него деньги, Тимофей положил их подоконник, возле горшка с геранью и начал снимать штаны.
В кровати они барахтались почти целый час. Член, который легко вставал при виде сношающихся мух, никак не хотел подниматься. Маленькая, бритая пиздёнка не вызывала никаких эмоций! Хоть бы мухами была облеплена! Так нет! Ирка еще надушила её какими-то мерзостными духами.
Однако Тимофей решил довести эксперимент до конца, он не сдавался и яростно теребил свой член.
- Что же ты его так мусолишь? Ты что Муссолини? – захихикала Ирка, - будь нежнее.
Она начала поглаживать ему яйца, а Тимофей попытался представить, что Ирка это огромная муха. В конце концов, член слабо напрягся, но затолкать его во влагалище так и не удалось. Человеческие гениталии вызывали у него самое настоящее отвращение. Наконец и Ирке самой надоело это занятие.
- Ну, бывает. Ну, не стоит, - мудро сказала она, направляясь в ванную, - не переживай, может в следующий раз получится.
Но Тимофей, которого слегка подташнивало, уже твёрдо знал, что следующего раза никогда не будет. И как только Ира скрылась за дверью, он быстро натянул штаны, сгрёб деньги с подоконника и убежал из квартиры. Деньги были нужны ему самому, чтобы покупать книги о насекомых. А Ирка? А что Ирка! Пизда есть, значит и сапоги будут.

Все своё свободное время Тимофей изучал мух, но, к сожалению, о них написано так мало. Эта «глыба и матёрый человечище» Лев Толстой умудрился накарябать 90 томов всякой тягомотины, и при этом о мухах у него нет ни единой строчки! Ну, ни мудак он после этого? Он что ни разу не видел, какой у мухи хоботок? Подобного органа нет ни у одного живого существа. Это вершина творения природы, все свою мудрость и гениальность она вложила в этот орган. С помощью хоботка мухи пьют, фильтруют жидкие продукты, откусывают твердую пищу, и с легкостью прокалывают кожу человека или животного. А зрение? При поступательном движении все предметы как ненужная шелуха разлетаются в стороны, но то, что впереди видно невероятно четко. Вот откуда у мухи такая целеустремленность, она летит, не оглядываясь в прошлое. Только вперед!
Как-то раз в научном журнале Тимофей прочитал, что мозг мухи меньше отверстия в швейной иголки и возмутился до глубины души. Энтомологи – полные идиоты!! А глаза??? Разве это не часть мозга? Это у человека из-за наличия черепной коробки глаза не обладают мыслительными способностями. А муха способна думать глазами, состоящий из 4000 ячеек глаз представляет собой суперкомпьютер, способный с невероятной скоростью обрабатывать информацию. Если бы не размеры, то сейчас бы на эволюционной лестнице она стояла бы намного выше человека. А какой у мухи хуй? Красивый, полупрозрачный и в то же время невероятно мощный. Вот оно настоящее совершенство! Разве могут люди трахаться вверх ногами сидя на потолке? Человек, вот кто ничтожество, а муха это уменьшенная копия самого Херувима. 

В стране происходили перемены, Советский Союз прекратил свое существование. Но политика мало интересовала Тимофея. «На хуй нужна такая демократия?» - думал он, - когда миллионы мух каждый день разбиваются насмерть о ветровые стекла машин, и ни один ебаный правозащитник не выступает в защиту их прав!» Получив диплом кондитера, он при первой возможности уехал работать заграницу. Последующие двадцать пять лет Тимофей скитался по миру, волны жизни выплескивали его то в одном, то другом городе. И чем за это время он только не занимался! Собирал апельсины в Португалии, ухаживал за умирающим дедушкой в Италии, мыл посуду в Берлине, развозил пиццу в Нью-Йорке, работал на различных круизных судах. Постоянно чувствуя себя несчастным, он пытался найти облегчение в смене мест. Но разве от себя убежишь? 
Даже поменяв множество занятий, он так и не научился хоть что-то делать по-настоящему хорошо. Но так как на работу приходил всегда вовремя, то работодатели порой платили ему деньги просто из-за сочувствия. Ведь вроде неплохой парень и даже старается. Единственное, что к чему Тимофей имел какие-то способности, были иностранные языки. Несмотря на свою необщительность, он мог довольно бегло изъясняться на немецком, английском итальянском и испанском. Секрета в этом никакого нет: живя заграницей без знания языков невозможно читать литературу о насекомых.
Так как Тимофея не интересовали женщины, то многие принимали его за голубого, те же, кто знал его лучше, просто считали безобидным дурачком. Но отношение других людей, Тимофея почти не волновало. Он страдал совсем не от этого.

Последние несколько месяцев Тимофей жил в предместье Барселоны, где работал садовником у богатенького каталонца Педро. Зарплата 700 евро, бесплатное питание, небольшая квартирка, непыльная работа на свежем воздухе…. Казалось бы, можно жить. Но как жить без счастья?
Лето было в самом разгаре. В этот день Тимофею исполнилось 45 лет, но естественно кроме него самого об этом никто не знал. А если бы и знали, то не поверили бы, так как, сохранив детские черты, он выглядел значительно моложе. Дни рождения Тимофей никогда не отмечал, и казалось, не придавал им никакого значения, но почему-то в это время грусть давила на него с удвоенной силой. Вот и сейчас. Наступила ночь, еще один бесполезный день канул в прошлое, а Тимофей ворочался в кровати и не мог заснуть. В голове вертелись слова из оперы, которую частенько напевала его бабушка:

«Живу без ласки, боль свою затая.
Всегда быть в маске - судьба моя!»

И ведь не с кем поделится своими проблемами! Даже маньяк-педофил может найти вдумчивого слушателя, но кто серьёзно воспримет исповедь человека – мухи?
Утренние лучи пробились сквозь плотные жалюзи, а вслед за ними и птичьи голоса заполнили окружающее пространство. Птиц Тимофей не любил. Промучившись всю ночь, он окончательно понял, что насекомое по ошибке родившееся человеком не способно обрести счастье. Его взгляд, бесцельно плавающий по квартире, остановился на небольшом белом ведре, стоящем в углу. Накануне управляющий принес Тимофею 5ти килограммовое ведро нового немецкого яда для насекомых под названием Диатон. 
- Босс недоволен, - сказал управляющий, поставив ведро на пол, - в саду много мух. Займись!
«Так этот яд для меня!» - подумал Тимофей, - «выпью эту немецкую гадость, обрадую бабушку Меркель. Если уж не получилось жить, то хоть умру, как настоящая муха» 
Даже не поморщившись, Тимофей выпил целый стакан белой жидкости и снова прилег на кровать. «Может быть, позвонить маме, проститься?» Тимофей достал мобильный телефон FLY, повертел его в руках и запихнул обратно под подушку. «А зачем? Я ведь, в сущности, не её сын».
Некоторое время он лежал, ничего не ощущая. Создавалось впечатление, что утро никогда не перейдет в день, так как время, как на известной картине Сальвадора Дали, осталось где-то висеть на ветке одинокого сухого дерева. Но все это продолжалось до того момента пока в комнату не залетела долговязая со сплюснутым брюшком муха. Тимофей её сразу узнал, и по телу пробежала теплая волна. А муха уже кружилась над его головой. На лице Тимофея появилась улыбка:
- Эмпис тесселата! – прошептал он, после чего тело внезапно вздрогнуло, а глаза остекленели. 


ЖИЗНЬ ВТОРАЯ

Новорожденный Тимофей лежит в барокамере и жадно ловит ртом воздух. Снаружи на стекле сидит муха. Ребенок, не отрываясь, смотрит на неё. Муха начинает расти, постепенно занимая все больше и больше пространства. Вот уже её чёрная тень полностью обволокла ребенка, и теперь он тоже часть мухи.

«Что это было? Галлюцинация? И где я теперь? На том свете?» Чтобы оглядеться Тимофею не пришлось крутить головой, зрение почему-то стало круговым, как будто у него появилось несколько тысяч глаз. Нет, вроде бы комната та же самая. Но как-то все по-другому. Куда-то исчезли окна и стены, зато сама кровать увеличилась в размерах до футбольного поля и на ней безжизненно распластавшись, лежало огромное человеческое тело.
Но теперь у Тимофея три пары длинных тёмно-коричневых лапок! Если это сон, то, как бы сделать так, чтобы никогда не проснуться? Неужели, переселение душ – реальность? Неужели природа, наконец, осознала и исправила свою ошибку??? Да так и есть! Он теперь муха! И не просто муха, а хищник эмпис тесселата!
К умершему Тимофею - человеку, Тимофей - муха не испытал никаких чувств. Наоборот, он ощутил, что ему стало легко и свободно, как будто скинул старую, неудобную одежду. Ничтожный человек Тимофей умер, да здравствует Тимофей-муха!!! Теперь он окрылен в самом прямом смысле этого слова.

Без памяти от счастья Тимофей заработал крыльями и полетел. Нет таких слов, которыми можно было бы описать ощущение полета. Двести взмахов крыльями за одну секунду!  Вот оно блаженство! Но тут бац!!! Тимофей налетел на оконное стекло и упал на подоконник.
- Твою мать, - выругался он.
Придя в себя после падения, Тимофей задумался: «Ведь как причудливо устроена жизнь! Когда-то мой дед воевал в Испании, сражался против режима Франко, а вот теперь его внук летает здесь в виде мухи»
«Ну что будем делать? Может найти какого-нибудь астронома и насрать ему на объектив телескопа, чтобы он это гавно принял за новую галактику? Но нет, человеческие дела меня не интересуют. Я – муха, а значит надо совершить копуляцию»
Вылетев в сад через форточку, и покружив меж деревьев, Тимофей увидел довольно большой рой мушек эмпис тесселата. В то время как самки держались в воздухе на бреющем полете, самцы совершали зигзагообразные движения, отплясывая на лету удивительный танец. Некоторые из них держали в лапках белые пенистые коконы.   
Когда Тимофей заметил, что одна довольно крупная самка несколько отделилась от роя, он яростно заработал крыльями, догнал и оседлал свою жертву. По тому, как она ему отдалась, Тимофей инстинктивно понял, что это опытная муха, не раз познавшая ласки самцов.
Секс в парящем полете с матёрой крылатой кобылицей! Со стороны это неуправляемый полет, броуновское движение, но внутри настоящий смерч, который с каждым мгновением раскручивается все сильнее и сильнее. И вот взрыв! Такой мощной эякуляции Тимофей даже и представить не мог. Как будто одновременно выстрелили все пушки на планете. И как только вместе со спермой не отлетел его собственный член!
Пара медленно опустилась на лист оливкового дерева, где Тимофей надеялся прийти с себя после полученных эмоций. Но как только он вышел из самки, та проворно повернувшись, схватила Тимофея передними лапками и нацелилась ему в грудь длинным игловидным хоботком. «Мудаааак» - пронеслось у Тимофея в голове, - «как же я мог забыть, что самки тесселаты съедают своего партнера сразу же после копуляции, если тот прилетел без подарка?» Он попробовал дернуться, но хватка хищницы была железной.
- Скажите, пожалуйста, - неожиданно для самого себя вдруг заговорил Тимофей, - а Вас устроил размер моего члена?
Агрессорша перестала шевелиться, и ошалело посмотрела на Тимофея.
- Мне просто кажется, - продолжил он, - что таким изысканным и шикарным дамам как Вы, нужен особый, утонченный… э простите, утолщенный суперчлен.
Самка как будто о чём-то задумалась и слегка ослабила хватку.
- Для королевских особ, необходимы сугубо королевские хуи!
Все восемь тысяч глаз самки одновременно затуманились.
Тимофей понимал, что другого шанса не будет и поэтому в этот рывок он вложил все свои силы.

Оказавшись в безопасном месте, Тимофей вспомнил, как будучи человеком, когда-то убегал из Иркиной квартиры, но тогда это не было связано с риском для жизни. 
После этого случая Тимофей стал намного осмотрительнее. Казалось бы, все не так сложно, даме сердца надо преподнести какой-нибудь вкусный подарок и пока она будет его жевать, быстренько оттрахать и улететь. Но где взять этот вкусный подарок? Тимофей – муха был также плохо приспособлен к жизни, как и Тимофей - человек. Ему еле-еле удавалось прокормить самого себя. А мухе тратящей столько энергии на полет, необходимо много пищи и не очень удачливому охотнику Тимофею приходилось порой непростительно долго сидеть в засаде, чтобы поймать одну единственную сахарную тлю.
«А что если подарить самке пустой кокон?» - подумал Тимофей, - «пока она его распутает, я успею её хорошенько отодрать»
Используя слюну, Тимофей изготовил шикарный кокон – парашют и довольный собой полетел в парк Гауди на поиски подходящего тела. Долго искать не пришлось. Одинокая дама отдыхала на широком листе финиковой пальмы.
- Здравствуйте, разрешите представиться? Меня зовут Тимофей, я случайно пролетал мимо и заметил, что прекрасная незнакомка грустит. Мы мухи существа социальные и пребывание в одиночестве не украшает нашу жизнь. Поверьте, я знаю, о чём говорю, так сам долгое время от этого страдал.
Незнакомка выслушала Тимофея благожелательно и даже сделала едва заметное приглашающее движение задней частью своего красивого тела.
Внутренняя улыбка озарила Тимофея.
- Разрешите преподнести Вам небольшой презент, - сказал он, протянув даме кокон.
Незнакомка, выражая всем своим видом благодарность, приняла подарок и Тимофей, помахивая перепончатым хуем уже начал пристраиваться к ней сзади, но, как оказалось, преждевременно. Вместо того чтобы начать распаковывать тугой кокон, самка потрясла его в своих лапах, как бы взвешивая и убедившись, что он пустой, отшвырнула в сторону.
«Ах, ты пиздунишка!» - как бы говорила она всем своим видом, - «ты кого наебать хотел? Придется тебя сожрать». Незнакомка попыталась схватить Тимофея, но тому всего на сотую долю секунды удалось взлететь раньше. 

Припав к стволу гималайского кедра, Тимофей серьезно задумался. За своё короткое пребывание в теле мухи и он уже два раза чуть не лишился жизни. «Все самки – жадные сучки, они манипулируют нами самцами в обмен на секс. Но ничего, надо просто сменить тактику. Тот, кто прошел человеческую школу, наебет любое насекомое. Если они проверяют коконы на вес, то значит туда надо что-то положить. Какой-нибудь мягкий предмет с приятным запахом. И лучше всего для этого подойдут собственные фекалии. Единственная проблема: чтобы много срать нужно много есть, а еда постоянно пытается убежать»
На этот раз план Тимофея работал превосходно, он летал по парку, выбирал самых красивых самок, трахал их и за это щедро платил гавном. Вот это рай! Разве не об этом он мечтал всю жизнь?

Так прошло примерно два дня и тут, на свое несчастье, он увидел ЕЁ.
Это была еще совсем молоденькая муха и её небольшое, но сильное тело бронзой отражало лучики солнца, пробивавшиеся через листву. Звуки, рождаемые этой мушкой, приобретали зримые очертания, поднимались к небесам и растворялись в их голубой бесконечности. Вряд ли самому Орфею удавалось извлекать из своей лиры ноты такой ослепительной чистоты. Казалось, только стоило этой мушке подать свой внутренний голос, как весь мушиный Парнас тут же в смятении замолкал, и крылатые эльфы смиренно вслушивались в звуки достойные самой Афродиты.
Тимофей про себя назвал её Жужа и глядя на это небесное создание, никак не мог выйти из оцепенения. Но инстинкты подчас мудрее нас и поэтому крылья сами расправились и понесли Тимофея туда, где в тени листьев магнолии сидело это божество. Но какая же она ещё молоденькая! Тимофею стало немного стыдно за свои чувства: «Не осудят ли меня другие мухи за педофилию?» Влюбленные частенько пишут стихи. Тимофей не стал исключением и, подлетев к Жуже продекламировал:

«О, малютка, слишком рано!
Уходи в свою обитель!
Надо мною искуситель,
Крылья тёмные простёр!»

Скорее всего, это были первые стихи в мире сочиненные мухой.
Всё!!! Бороться со своими страстями Тимофей был больше не в состоянии. Он все еще держал в лапках пенистый кокон с фекалиями, но встретившись глазами с Жужей и поймав на себе её наивный девичий взгляд, понял, что не сможет преподнести такой «подарок». Никогда! Никогда! Не дарите гавно своим любимым! «Пусть она меня лучше съест» - подумал Тимофей и с отвращением отшвырнул внезапно опостылевший кокон. Все его тело трепетало в предвкушении экстаза и подойдя к Жуже сзади, он нежно погладил любимую лапками и медленно-медленно в неё вошёл….. О, как тесно члену и как просторно чувствам! Ради этого он страдал целых 45 лет! Никогда ничего подобного он никогда не испытывал. Казалось, что их секс продолжается целую вечность. Но когда Тимофей всё-таки кончил, он прошептал:
- А теперь любимая, можешь меня съесть.
Жужа повернулась в его сторону, но не предприняла никакой попытки атаковать. Наоборот, ее большие карие фасетчатые глаза источали теплоту и нежность. Вот оказывается как! Если вы любите бескорыстно, если ради любимой готовы на всё и абсолютно ничего не требуете взамен, то против такой любви не устоит никто! И Жужа не стала исключением, всем своим телом она излучала вибрации, которые могут исходить только от бесконечно счастливого существа. По всему было видно, что она была влюблена в Тимофея по самый хоботок. Какие же прекрасные мушки должны родиться от такой светлой любви!
«Я самая счастливая муха на свете!» - подумал Тимофей, - «но чем бы, чем бы мне угостить мою богиню?»
И тут он вспомнил, что в квартире, в которой проживал, на кухонном столе осталось много сладких крошек от съеденного торта, и уж они без сомнения порадуют женское сердце. К тому же Жужа наверняка забеременела и теперь ей нужно хорошо питаться.
- Полетели со мной  любимая, - сказал Тимофей, - я тебе что-то покажу.

                                                ***********

В это время управляющий вместе со своим боссом доном Педро поднимались по лестнице к дверям квартиры, где жил Тимофей.
- Я даже не могу предположить, что с ним случилось, - тараторил управляющий, вставив ключ в замочную скважину, - на работе он не появлялся уже два дня и к телефону тоже не подходит.
- Фу, какой-то здесь странный запах, - войдя в квартиру, заметил босс. Его очки сползали с потного носа, он тяжело дышал в усы и как веером обмахивался свежим номером газеты «El Pais»
Пройдя в комнату управлявший и его босс замерли на месте. На кровати лежал улыбающийся труп, а рядом стояло открытое ведерко с диотоном. Тут же неподалеку валялся пластиковый стаканчик.
- Э да, похоже, что этот парень выпил яд для мух и окочурился. Кого ты принял к нам на работу? – злобно сверкнул очками дон Педро.
- Извините сеньор, внешне он, конечно, походил на дурачка, - оправдывался управляющий, - но всегда прилежно делал то, что ему говорили, и я даже и предположить не мог, что он токсикоман.
- Вот дерьмо! – выругался Педро, - теперь проблем не оберешься. Звони в полицию, а я взгляну, что там делается на кухне. 

                                            **********

Когда Жужа насладилась остатками торта, Тимофей снова влез на неё. И безгранично счастливые они вместе пели свадебную песню.
И вдруг оглушительный хлопок! Жизнь Тимофея спасло только то, что поток ветра исходящий от газеты снёс его в сторону. Но Жужа!!! Она лежала на столе с выпущенными наружу внутренностями. Бедняжка! Песок часов отмеряющий её жизнь просыпался слишком быстро. Если к людям Смерть приходит в чёрном одеянии и с косой, то к Жуже она пришла в образе жирного, потного, очкастого мужика с газетой.
Тимофей подполз к Жуже и нежно обнял её. 
- Прости меня, любимая! Это я затащил тебя в эту проклятую квартиру!
Если Тимофей не был мухой, то из его огромных глаз потекли бы слёзы. Но насекомые никогда не плачут и глаза незатуманенные слезами увидели нависшую над ним отвратительную жирную морду дона Педро.
- Гляди-ка, - с некоторым удивлением произнесла морда, - он ещё жив.
И газета «El Pais» снова поднялась вверх, чтобы нанести последний удар.
Волны бешеной ярости захлестнули Тимофея, сделав его многократно сильнее. 
- Что же ты наделал, жирный долбоёб!
Легко уклонившись от удара газетой, Тимофей взвился в воздух и сделал круг над головой противника. Теперь он зверь, он прирождённый хищник!
- Я сдохну, но ты, пахеро, до самой смерти будешь мучиться от страшной головной боли, - заорал Тимофей, влетая в волосатое ухо дона Педро.
Без труда расправившись с барабанной перепонкой, он в исступлении рвал плоть, продвигаясь к мозгу. Дальше, сильнее, глубже….
Последнее что он услышал, были истошные крики дона Педро…

                        Ваш Мзунгу, http://uganda.su