Начало: http://udaff.com/read/creo/126175/
http://udaff.com/read/creo/126176/
http://udaff.com/read/creo/126183/
http://udaff.com/read/creo/126191/
http://udaff.com/read/creo/126195/
http://udaff.com/read/creo/126197/
http://udaff.com/read/creo/126210/
http://udaff.com/read/creo/126215/
http://udaff.com/read/creo/126221/
http://udaff.com/read/creo/126223/


Вайнсбродом он был всегда. Вернее с тех пор как кто-то решил, что ему нужно имя. До этого его звали «Эй» или Малый. Воспоминаний об этом периоде жизни у будущего Алоиза сохранилось не очень много, только некие вспышки сознания. Чистые палаты и взрослые, приходящие для того, чтобы его покормить, а потом начать выворачивать ему суставы. Сначала это было больно, потом боль исчезла, и суставы начали гнуться, как говорится «во все стороны».

Примерно в возрасте трех лет он получил имя Алоиза Васильевича Вайнсброда и навсегда покинул свой первый приют. Жизнь его изменилась мало. Такая же чистая палата, такая же еда. Только теперь он получил возможность выходить на улицу и бродить по достаточно большому куску леса ограниченному по периметру сплошным семиметровым забором.

Суставы он теперь выворачивал сам, под присмотром тренера, который учил его еще боевым искусствам и маскировке. Психологические изыски на этой «даче» были не в моде, и Алоиз вовсе не играл с тренером «в прятки». Маленькому мальчику с большими серыми глазами сразу объяснили, что от его умений напрямую будет зависеть его жизнь. И он старался. Да и делать на «даче» больше было нечего. Кроме молчаливых уборщицы и официанта, а также педагогов к нему никто не приходил.

Школьного образования, в нашем понимании, он не получал. Зато его обучали имитировать знания, либо их отсутствие по широчайшему кругу вопросов. Например, он не знал закона Ома, зато знал что, если вопрос об этом законе зададут, следует спросить: « Вам для участка цепи, или для всей» и улыбнуться так, чтобы вопросов больше не было.

Большое внимание уделялось изучению иностранных языков. На всех них он говорил бегло, и свободно. Хотелось сказать без акцента но, напротив, на каждом языке он говорил с несколькими акцентами характерными для различных районов пока ему неведомых стран.

Примерно с десяти лет в число предметов обучения попала строевая подготовка. Наличие этого предмета в наше время вызывает в военной среде большое количество споров и разговоров о ее целесообразности. На низовом уровне вам расскажут о необходимости подтянутости и красивых строев. И лишь в академии, если вы сами зададите вопрос тому, кому нужно, вы получите ответ, что предназначением строевой подготовки в современной армии является выработка на рефлекторном уровне готовности к немедленному и безусловному выполнению приказа. Вспомните этот процесс: вы достаточно психологически загруженный необходимостью поднимать ногу, и совершать движения руками, именно так как написано в уставе, движетесь в указанном направлении. Одновременно вы все время ожидаете приказа на изменение направления движения, и от того насколько быстро и правильно вы его выполните, зависит оценка. Считается, что достигаемый результат с лихвой покрывает затраты времени, на бесполезные, на первый взгляд, мероприятия.

Различные системы вооружений и их применение присутствовали в учебном плане всегда. Он умел стрелять из всего, что стреляет, рубить всем что рубит, в том числе, например, лопатой, колоть всем что колет. При необходимости он мог лишить человека жизни чем угодно, например одноразовым пластиковым стаканчиком или спрессованным фильтром от сигареты. Самолеты его водить не учили. Но с вертолетами всех известных марок он мог управиться.

В пятнадцать лет он впервые попробовал алкоголь и женщину. Его учили пить кактусовый и свекольный самогон стаканами, и смаковать изысканные вина. Кадрить сельских «телок», снимать проституток, и очаровывать изысканных дам. Пить, не пьянея, и валяться пьяным в канаве, ни на секунду не теряя контроля над собой. Быть в постели с женщиной неопытным, или искушенным, грубым или изысканным.

К восемнадцати годам Алоиз превратился в совершенную машину для убийства, способную изобразить из себя выходца из любой среды в возрасте от пятнадцати, до двадцати пяти лет примерно двух десятков стран. Обучение было окончено.

В Одессу Алоиз прибыл с небольшой сумкой абсолютно ненужных вещей и ключами от квартиры. Вещи были предназначены для того, чтобы отсутствие багажа не привлекло ненужных взглядов. Носильные вещи, примерно такие, как видел Петров, уже находились в квартире и были аккуратно развешаны и разложены в шкафах. Пополнение гардероба и ремонт квартиры происходил во времена отсутствия Вайнсброда. Вещи всегда приходились в пору, были качественными и модными. Но никогда не входили в категорию «ультра», тоже чтобы не привлекать излишнего внимания.

В «КларуБару» Вайнсброд ходил не как на работу, а именно на работу. Там он ждал очередного задания. В любое время мог появиться человек среднего возраста и подав условленный сигнал передать ему пакет документов. В пакете находился билет на самолет, паспорт моряка, и контракт с одной из судоходных компаний. Билеты могли быть в любой порт Центральной Америки, но работал он всегда в Гондурасе.

Умение очаровывать прекрасных дам оказалось почти не востребованным. Большую часть времени он проводил в джунглях. Там неделями, а иногда месяцами сидя на деревьях или закопавшись в болотную жижу, он ждал того момента, когда можно будет нажать на курок, или надавить кнопку. Терпение всегда вознаграждалось и очередные «плохие парни» вместе со своими нехорошими бабами, а иногда и никчемными детьми отправлялись в мир иной. Предоставляя «парням хорошим» возможность заниматься своими прекрасными делами на благо человечества.

О том, какие парни хорошие, а какие плохие Алоиз не задумывался, он привык просто выполнять приказы. Первое время по окончании задания ему частенько сообщали, что он награжден очередным орденом. Награды никогда не вручали, обещая все выдать после демобилизации. Ждала его и начисленная зарплата на счету. Впоследствии об орденах и новых званиях сообщать стали намного реже, зато появились очень и очень приличные наградные деньги, да и сама зарплата увеличилась многократно.

Расходов у него практически не было. За исключением тех денег, что он тратил  на посиделки в «КлареБаре». Именно там, заметив через неделю косые взгляды официантов, ему пришла идея создать вокруг себя некое движение. Идея была одобрена, в Одессу поступила рекомендация, и Вайнсброд оказался как бы при делах. Хотя все настоящие дела у него были в Гондурасе.

В Гондурасе он и попался. Выполняя миссию в районе, контролируемом индейцами, суперпрофкссионал был пойман сетью, которую индейцы применяют для ловли местных грызунов размером с нашего поросенка. Грызунов индейцы употребляют в пищу. Вайнсброда они сменяли на ящик виски, который им привезли смуглые белозубые парни в камуфляже. Вскоре к смуглым присоединились просто загорелые. Тогда и начались допрос и вербовка.

Время поджимало, пропажу агента могли заметить и ограничившись краткой лекцией о преимуществах демократии над тоталитаризмом, американцы, а это были именно они предложили Вайнсброду работать на светоч демократии. Один из них, купившись на фамилию, и искусно выполненное на «даче» обрезание напирал на проблемы государства Израиль. На сотрудничество Вайнсброд естественно согласился.

Его инструкции прямо предписывали соглашаться на подобные предложения всегда. Окончание миссии прошло без сучка, без задоринки. Американцы попросту слили своего агента, за жизнью которого и приехал Вайнсброд.

По прибытии он написал рапорт обо всем, в том числе и о вербовке. С тех пор он регулярно оставлял контейнеры, в виде мятой банки «Coca – Cola» в урне на углу Преображенской и Дерибасовской. Судя по регулярным пополнениям его нового американского счета, информация, которой его снабжал Центр, у американцев пока сомнений не вызывала.
Зато сомнения возникли у самого Вайнсброда. Провал, по его мнению, переводил его из категории «хороших парней» в категорию парней сомнительных. Он по прежнему проводил четыре месяца в «КлараБаре», а четыре в джунглях и на тренировочных базах. Однако задания становились явно второстепенными, правда, оплачивались так же. Когда ему сообщили о присвоении генеральского звания и Звезды Героя Вайнсброд понял – нужно уходить.
Заметание следов было элементом его работы, иногда ему казалось, что он способен мимикрировать под кирпичную стену. Даже встречу с китайским резидентом он провел так, что никто из соратников по плащу и кинжалу ее не заметил. Китай он выбрал по элементарной причине, он отлично сознавал, что в демократических странах, где каждый имеет свои права, ему очень скоро отвернут голову. Нужна была военно-полицейская держава, где каждый шаг жителя, а уж тем более иностранца находится под контролем соответствующих служб. Идеалом могла бы быть Северная Корея, но получать по чашке риса в день Вайнсброд не хотел.
На встрече китаец сообщил, что дела Гондураса интересуют Поднебесную мало. Вайнсброд знал, что он лжет и просто сбивает цену. Но время поджимало, да и по любому после отъезда информация теряла ценность, и Вайнсброд пообещал сдать китайцам «аппарат».

Алоиз начал готовиться к эвакуации. Он каждый день продолжал посещать «КлараБару» и даже успел выполнить еще одно задание в Гондурасе. Деньги со своих счетов он начал передвигать в направлении Банка Шанхая.

Вот это-то движение денег те, кому надо и заметили.