28 июня. Пятница.

Сегодня сдавал последний экзамен в шараге. Преподша по сопромату, которая, по слухам, застала ещё времена правления Александра Освободителя, на удивление быстро раскусила мое полное непонимание предмета, после чего предложила проверку теории Гука на практике. Провести, так сказать, исследование упругости её окаменевшего материала вращением оси моего бруса. Два часа погружения в живую историю нашей родины (с атмосферным сопровождением в виде криков «За Сталина!» и «Слава труду!») и вот я в купе, и поезд мчится к песчаным берегам Краснодарского края.

30 июня. Воскресенье.

Познакомился с соседями по купе. Грустный алкаш Геннадий, пропитанный огненной водой ещё с ранних лет и до самых кончиков лобковых волос; и Вазген, простой армянский нейробиолог. Едут туда же, куда и я. Покорять новые вершины и прыгать с них в пучину бушующих волн. Бухать с ними отказался. Мама учила не выпивать с незнакомцами в поездах.

1 июля. Понедельник.

Проснулся на холодном земляном полу. Голова болит, как будто толпа танцоров всю ночь выбивала на ней чечётку. Пошарил трясущимися клешнями по карманам в поисках денег и документов. Пусто. Должно быть, поглумившись, чечёточники решили меня ограбить. Рюкзачок с носками и дневником остался при мне. Похоже, что Гена, повинуясь древнему инстинкту, отпугнул от него грабителей, пометив мой рюкзак как границу новой территории своего обитания. В другой ситуации я бы на него не подумал, но мелкий след из золотых капель и обоссаные штаны Гены свидетельствовали в этом деле против него.

Надо попытаться выяснить, что тут происходит.

1 июля (вечер).

В будущем стоит внимательнее относиться к попутчикам в поездах. Похоже, Вазген был с нами не до конца честен, когда называл тот серый порошок «приправой для алкоголя». По правде говоря, уже тогда меня насторожило, что приправа не изменяет вкусовых качеств водки «Края родные». Тогда я списал это на уникальные технические особенности производства «Родных краёв».

А теперь я строитель. Работаю на строительстве подвала в загородном коттедже дяди Вазгена. Мои напарники по неблагодарному труду – алкаш Геннадий и казахский парень Акылбай. К слову, у Акылбая с головой не в порядке и большую часть времени он просто мычит и пускает слюну. Вместе они с Геной как сиамские братья-близнецы, разделённые при рождении казахским хирургом и заново соединённые армянским нейробиологом.

В курс дела нас вводил наш надзиратель Жора. Коротким, но ёмким «Я въебу», Жора сразу пресёк все мои попытки добиться улучшения условий труда.

Кажется, мои шансы наслаждаться шумом морского прибоя, шлёпая мулатку по упругим ляжкам, стремительно опускаются к нулю. Пора делать ноги отсюда.

3 июля. Среда.

Сегодня весь день копали. Точнее, копали Гена с казахом. А я весь день обдумывал план побега.

Завтра, когда Жора будет выгонять нас на работу, неожиданно кину ему в лицо воняющий Геной рюкзак. Согласно плану, от резкого запаха его либо парализует, либо сразу убьёт. Ну а там уже песчаный берег, пальмы и жопы в бикини. Короче, свобода.

5 июля. Пятница.

Вчера пытался осуществить свой коварный план и убежать. Наверное, Жора ожидал чего-то подобного, потому что секунд через десять после побега я лежал на земле и удивлялся тому, как вкусно пахнет в здешних местах земля.

Похоже, для освобождения придётся приложить больше усилий, чем я ожидал.

6 июля. Суббота.

Сегодня копал.

10 июля. Среда.

На днях снова пытался совершить побег. Пока Жора ебланил в подвале, я, подперев дверь снаружи Акылбаем, повернулся в сторону солнца и побежал. Бежал долго. Наконец, добрался до дороги. Притворившись мёртвой косулей, остановил груженный брёвнами КАМАЗ. Водила с пониманием выслушал мою историю, улыбнулся, предложил подвезти до города. Я залез в кабину, пристроил затылок на мягкий подголовник. Запах свободы дурманом заволок мою голову, глаза начали слипаться. Почувствовал, что засыпаю…

Проснулся от сильного пинка в бок. Увидел над собой искажённое злобой лицо Жоры и довольного собой дальнобойщика с пачкой денег в руках.

Заебало.

19 июля. Пятница.

Всё ещё строим подвал. С такими напарниками, как Гена и Акылбай, строительство затянется как минимум до следующего лета. Вчера попросил Жору принести почитать что-нибудь. После фразы «Нахуя», произнесённой утвердительным тоном, понял всю неуместность своей просьбы. Но, к моему искреннему удивлению, надзиратель таки нашёл где-то чтиво как раз для моего, невысокого, уровня развития. Чёрная, как подмышка негра обложка с красивым и лаконичным заголовком – «Мифы Древней Греции».

Ха-ха-ха! Глупец даже не догадывается, какое сильное оружие против его деспотии попало ко мне в руки. Пролистываю оглавление – «легенда о восстании Спартака», страница 51. Мудрость, пронесённая через века на бумаге, станет ключом к нашей свободе!

19 июля. Тот же вечер.

Дочитал произведение о храбрых героях древней Греции. Сижу, наслаждаясь интеллектуальным оргазмом после двух недель духовного воздержания. Отдыхаю. Товарищи тоже отходят ко сну. Гена, распластавшись у противоположной стены, в полусне водит губами по земляному полу, представляя себе, наверное, что облизывает пузырь горилки. Акылбай, увлечённый этим зрелищем, навис над Геной, гармонично завершая скульптурную композицию. Слюни капают из полуоткрытого рта казаха. Звук их падения, отражаясь от стен, монотонным эхом разливается во влажном воздухе ночного подвала.

Кажется, идея восстания была не самой удачной.

21 июля. Воскресенье.

Сегодня копал.

23 июля. Вторник.

Сегодня опять копал. Заебало.

29 июля. Понедельник.

Уже несколько дней живу в лесу. Решил не повторять ошибок прошлого, и, после очередного удачного трикса с Жорой, дверью и Акылбаем, дал дёру в сосновый бор, лежащий за пару километров от злополучной фермы. Приметил его ещё при предыдущем побеге. Отсижусь здесь, наберусь сил и отправлюсь на поиски цивилизации.

30 июля. Вторник.

Всё ещё в лесу. Питаюсь в основном ягодами и грибами. Сегодня набрёл на широкую поляну. Тут светло, и в центре, в небольшом овраге, растёт много грибов. Отличный плацдарм для подготовки к заключительной стадии операции «бегущий ягуар».

2 августа. Какой сегодня день недели, я не помню.

По-прежнему отсиживаюсь в соснах. Поначалу здесь было немного неуютно, особенно по ночам. Но сейчас я освоился, атмосфера стала более дружелюбной. Познакомился с местными зверями. Самыми общительными обитателями леса оказались белки – по вечерам собираемся с ними у большого бревна, дискутируем на философские темы, обсуждаем мировую политику и тенденции на рынке кедровых орехов. Кажется, одна бельчиха на меня запала.

6 августа.

Занимался сладкой любовью с той белкой. Нам было очень хорошо – она щекотала меня своими усиками, я теребил языком кисточки на её ушах. Всё шло как нельзя лучше. Пока она не отъехала. Наверное, не выдержала напора моей страсти. Спрятал тело под кустом смородины, прикрыв травой и сухими листьями.

Кажется, другие белки начинают что-то подозревать. Пора уходить из леса.

12 (?) августа.

С трудом вспоминаю события последних дней. Помню, как ел грибы и цеплял к разным выступающим частям тела ветки, скрываясь от белок.

А сегодня проснулся в небольшой, тускло освещённой комнате. Повертев головой, увидел на соседней шконке старика лет шестидесяти. Он сидел и вытирал носовым платком свой половой агрегат. Закончив ритуал, старик натянул штаны и улёгся на спину, заложив руки под голову. Спросил у него, где мы находимся. «В самом глубоком и волосатом отверстии нашей системы исполнительной власти». Мудрый дед.

Попытался подняться, но анус пронзила резкая боль. Снова лёг.

В полиции хотя бы не заставляют копать.

25 августа. Воскресенье.

Уже дней десять как дома. Сегодня смотрел сюжет о том, как полицейские из Астраханской области ведут борьбу с пережитками рабовладельческого строя. Увидел знакомые лица: Акылбай слюнями заливает блузку репортёрши; Гена, как обычно, грустно смотрит в никуда. Жора, прикинувшись одним из пленников, активно рассказывает в интервью о своей печальной участи.

Волнами нахлынули воспоминания.

Охуенно я провёл лето.