От автора. Данный текст печатался несколько лет назад в Германии  на бумажных носителях.  С большими редакторскими правками.  Я выставляю текст в первоначальном виде, добавив грамматических ошибок для любителей править ашипки в тексте. Так что борцы с плагиатом и просто бдительные фтыкатели могут заранее успокоиться. Текст мой.

          Андрей родился и вырос еще в СССР.  В известном на всю Киргизию колхозе, в котором жили в основном  высланные Сталиным поволжские немцы. Впрочем, жили и работали в том колхозе люди разных национальностей и народностей. Так что Андрей вырос, как тогда говорили, в большой многонациональной семье братских народов. Андрей окончил десятилетку, окончил автомеханический техникум, отслужил в Советской Армии, женился и работал механиком в гараже.  Что еще мужику для счастья надо? Но наступили другие времена.  СССРа не стало, народ хлебал полной ложкой свободу и по самые уши утоп в демократии. С гор спустились полудикие скотоводы и устроили  стойбище прямо в колхозном саду. Между фруктовыми деревьями паслись козы и овцы, а с яблонь грызли кору верблюды и кони. Жизненные ориентиры у людей кардинально изменились. Перевелись желающие пахать и сеять,  в торговый бизнес пошли миллионы желающих быстро разбогатеть.
        Национальная элита начала умело впрессовывать из республики  некоренное население. Андрей, как и многие немцы, вспомнил свои исторические корни и  уехал в Германию.  Там стал Андреасом.  Месяц пожили у родственников, затем Андреас нашёл работу, и они сняли квартиру неподалёку. Его жена, Нина, пошла на курсы, а у Андреаса проблем с немецким языком не было, потому что его диалект оказался полностью совместим с местным диалектом. С работой проблем вообще не было, он пошел в автосервис слесарем, а автомобили они  везде автомобили. Коллеги по работе оказались  вполне приличными и вменяемыми людьми, так что найти с ними общий язык было несложно. Проблемы были только с бывшими ГДРовцеми, которые обладали гипертрофированным  чувством социальной справедливости, и скандалили со всеми и с каждым,  а разговаривали только на берлинском диалекте, все прочие диалекты они не считали немецким языком.
            Жизнь встала в колею, и жизненный цикл раскручивался по спирали вверх. Денег на жизнь не хватало катастрофически, жили от зарплаты и до зарплаты. Жить начинали с нуля, как после пожара.  С покупки ложек и кружек, табуреток и  домашней электроники. На чудеса и помощь со стороны никто не рассчитывал, рассчитывали только на свои силы. По жизни Андреас никогда не считал себя баловнем судьбы как, впрочем, и не зачислял себя в хронические неудачники. В жизни добивался всего исключительно собственным усердием и неиссякаемым трудолюбием. В азартные игры не играл, разве что в подкидного дурака, и в лото, да и то на «интерес», и хорошей компании. Ну а жена его, Нина, имела другой склад ума и просто притягивала к себе жизненную удачу, и завистники утверждали, что это в ней играли гены её бабушки, известной в своё время знахарки. Выигрывала Нина довольно часто, хотя и не по многу. Ещё в начале их совместной жизни, на подаренный им лотерейный билет, Нина впервые выиграла редкий в те времена цветной телевизор. С тех пор так и пошло, то она 100 рублей выиграет, то пылесос или другую полезную вещь.
          Андреас только посмеивался над этими фактами, хотя в душе женой гордился. Впрочем,  в Германии Нина долго не проучилась на курсах, ей пришлось оставить учебу, потому что она была беременна четвёртым ребёнком, и ходить на курсы ей стало трудно. Она стала домохозяйкой  и выполняла посильную  домашнюю работу, а свободное время посвятила изучению игры под названием ТОТТО-ЛОТТО (название изменено в антирекламных целях). Нина внимательно следила за тиражами и розыгрышами составляла какие-то малопонятные таблицы и схемы, а в задачу Андреаса входила покупка билетов и зачёркивание рекомендованных женой цифр. В глубине души Андреас надеялся, что удача от жены не отвернулась, и что если судьба им снова улыбнётся, то ему удастся погасить хотя бы часть долга в домашнем банке.
            Однако случилось нечто непредвиденное. Сумму, которую Нина наконец-то выиграла в субботнем розыгрыше, можно было смело назвать фантастической, ибо сумма исчислялась шестизначной цифрой. Вероятно, Нина была к этому внутренне готова, ей не стало плохо, и она не разродилась на месте и досрочно. И как Андреасу показалось, была даже несколько недовольна выигрышем, как будто она ожидала ещё более крупных денег. Ну, а Андреасу, для спасения расшалившейся сердечной мышцы, пришлось срочно выпить полфлакончика  валерианки.
            Далее всё было как в сладком сне. Прибыли люди от ТОТТО-ЛОТТО,
сдержанно поздравили, заполнили нужные формуляры, и где-то дней через
шесть на исхудалый банковский счёт Андреаса хлынул денежный поток. Директор регионального  банка, узнав в чём дело, явился лично и персонально рассыпался в поздравлениях,  Нине вручил букет цветов, а Андреасу бутылку хорошего вина, и тут же, на месте, нарисовал выгодные схемы вложения капитала. Коллеги и шеф фирмы, где трудился Андреас, напились до поросячего визга на празднике, который устроил им Андреас. Раньше работодатель Андреаса на выпивал вообще, а Андреаса как-то даже не замечал среди прочих работяг.  А тут  от шефа пришло предложение стать соучредителем GmbH, и в дальнейшем быть его заместителем.
            Но Андреас держался мужчиной и от заманчивых предложений вежливо отказывался, обещая подумать. А сам отдал долги и помог деньгами  родственникам в Киргизии. Само собой, купил приличную машину. Раньше он был большим поклонником MWB(название изменено в антирекламных целях), но теперь  свой выбор  он остановил  на французском «Peugeot». Может это было и не патриотично, поддержать иностранного производителя, но «Пежо» показал себя ничуть не хуже MWB, да цена у новой французской авто оказалась как двухгодовалой немецкой.
            Когда сошла на нет горячка первых дней и ситуация устаканилась, встал резонный вопрос, а что дальше?  Как рулить такой суммой денег? Собрали семейный совет. Пригласили близких и умных родственников. Стали обсуждать и спорить. Сошлись на том, что деньги надо инвестировать в собственное жильё. И хотя Андреас с Ниной мечтали о строительстве собственного нового дома,  родственники их отговорили. За оставшиеся до конца года три месяца, со строительством они бы никак не управились, ну, а с 1-го января следующего года пришлось бы отстегнуть финансовому ведомству изрядную сумму, в виде налога. В общем, решили  сосредоточить усилия на покупке ненового, но приличного домика.
            Сказано-сделано. Буквально неподалёку нашёлся домик,  ну просто мечта. Не новый, но и не старый, не маленький.но и не большой, в общем, то что надо. А главное цена подходящая и место не шумное, да и земельный участок при доме приличный. Договорились с продавцами-хозяевами о встрече, поехали смотреть дом.
              Хозяев было двое. Собственно хозяин, вальяжный мужчина лет эдак 50-60, с изогнутой длинной трубкой в уголке рта и длинной седой шевелюрой, с повадками то ли  музыканта в годах, то ли политика в отставке. Андреас так и окрестил его сразу -«пианист». При «пианисте» безотлучно находилась дама лет на 20 его моложе, судя по акценту, родом из Австрии, по всем признакам не жена, а боевая подруга. Лёгкая отёчность на лице говорила о её привязанности к красному столовому вину. Ещё в доме находились две псины булыерерских кровей, каждая размером с телёнка. При каждом удобном случае псы скалили зубы и всячески мешали осмотру дома. Хозяин-«пианист» напротив, был сама любезность. Он провёл покупателей по всем комнатам .показал просторный чердак и коллекцию вина в подвале. С его слов узнали, что все его проблемы в этой самой винной коллекции, и только она держит его в Германии. Потому что все его родственники уже в Америке, и его бизнес уже в Америке, и новый дом ждёт его во Флориде. А вино в коллекции такое старое и бесценное, что дальнего путешествия оно не выдержит и надо срочно выставить его на аукцион и продать его на месте.
          Прощались все уже как старые хорошие знакомые, «пианист» сострил напоследок, что-де вы переселенцы и мы переселенцы, только мы уезжаем на «новые земли", а вы обратно возвращаетесь на «старые земли», такой, понимаете, круговорот переселенцев получается. Долго жали друг другу руки, «пианист» даже попробовал сказать по-русски: «до встречи», но у него это не получилось.
        В общем, дом понравился и Андреасу и Нине, и то, что он запущен, вернее сказать загажен, их не пугало, ведь стоило им приложить к нему руки и потратиться незначительно, как домик будет не узнать. Осмотрели они ещё несколько домов, но всё было не то. Старые постройки требовали изрядных денежных вливаний, а в новых домах  не устраивала планировка. Новые дома, как казалось, не были предназначены для семей с детьми, и производили впечатление лишь количеством комнат, но не их объёмом. Всё в них было планировано и высчитано на компьютерах, и как в салоне самолёта, использовался  c пользой каждый сантиметр площади. Стоило, к примеру, разуться и поставить обувь не в соответствии проекта, как двери переставали открываться. Кухни, вернее кухонные отсеки, были настолько малы, что хозяйка с богатыми формами могла  кухарить передвигаясь только боком, а то, что гордо называлось «мастерская» выглядело на деле как заурядный чулан.  А в планировке квартир самых последних проектов, проглядывала известная советская хрущевка, у которой из кухни сделали детскую, а  с зале отгородили барной стойкой три квадратных метра и зазвали отгороженный отсек кухней.  В общем, решили вернуться к варианту с домом «пианиста». Но, всем на удивление, «пианист» сам до них дозвонился и попросил приехать к нему срочно.
          С утра, на следующий день, Нина и Андреас имели беседу с" пианистом".  Продавец сообщил, что коллекцию вина у него уже купили и оставили на пару недель ему же на хранение, за это время ему надо срочно продать дом и затем убыть в Америку. И если Андреас и Нина серьёзные покупатели, то он сбавит им цену на 20% и готов сегодня же подписать с ними договор о продаже.
Предложение было более чем заманчивым. Появилась реальная возможность
сэкономить приличную сумму денег, а иначе завтра дом мог уйти к другому
покупателю. Посовещавшись в соседней комнате, Андреас и Нина выразили
готовность подписать договор сегодня же. Сказано - сделано. «Пианист» принёс
стандартный договор купли-продажи, обе стороны достали свои
документы и  внесли в договор  личные данные, сумму сделки, сроки, всё что положено. Затем поставили подписи и ударили по рукам. Андреас заикнулся о нотариусе, но пианист небрежно отмахнулся, для меня, мол, достаточно твоей подписи, а печати и штампы и нотариусы, это всё потом. В завершении беседы продавец заявил:
-Собственно, я хотел бы сегодня получить задаток, тысяч 20-30, и если вы расторгнете сделку, то часть денег потеряете. 
На фоне общей суммы купли-продажи сумма задатка вообще не впечатляла покупателей, поэтому они не стали особенно возражать и внесли сумму 25 тыс. Евро в договор, тем более там был такой подпункт. После чего достали деньги из кармана и передали продавцу лично в руки, чем его явно порадовали.
        Следующие две недели прошли в приятных хлопотах, Нина присматривала мебель, Андреас прикупал материал для ремонта. Правда, иногда у Андреаса были какие-то неприятные покалывания под сердцем. Такое у него чувствительное к обману сердце. Ещё раньше он заметил, что если кто слёзно просит у него перехватить денег до получки, и в момент передачи денег кольнуло под сердцем, это значит прощайте деньги, не видать их, как своих ушей. Андреас поделился сомнениями с Ниной, но та только от него отмахнулась, хотя сказала, что глаза у «пианиста» нехорошие, как у колхозного парторга, который днём агитировал за идею, а ночью воровал  колхозное сено. Их сомнения рассеял семейный адвокат, проверивший  договор купли- продажи и ничего подозрительного там не обнаруживший.
          Но время шло. Прошло две недели, а пианист не звонил и не появлялся и на телефонные звонки не реагировал, и вообще к телефону не подходил. Андреас сам поехал на разборки, но  дверь ему не открыли, а на втором этаже дома отворилось окно, оттуда высунулся растрёпанный и опухший «пианист»,  который сообщил, что в Америку уже не едет, дом уже не продаёт, а договор расторгает, и залог вернет, когда сможет. И вообще, разговаривать ни с кем не желает. После чего окно с треском захлопнулось. На какое-то время Андреас застыл в растерянности, опешив от такой наглости, а потом до него дошло, что здесь, в центре Европы, его просто напросто кинули, как на Фрунзенском базаре кидали колхозников ушлые цыгане. Он начал биться в дверь руками и ногами, но сверху  открылось другое окно, и пианистова подруга прокуренным и хрипатым голосом не очень вежливо ему сообщила, что он находится на частной территории и ломает чужое имущество, и что она сейчас откроет дверь и выпустит собак. Собаки и вправду, заскреблись в дверь,  кровожадно поскуливая. Поняв, что с собаками общаться нет смысла, Андреас двинулся к  с семейному адвокату.


Продолжение следует