- Лохматкой, лохматкой попробуй! Сколько вас учить, изжога хрюнова... Лохматочкой-матушкой оно самое то, до кишок пробирает!

- Да пробовал, вашможесть, и лохматкой в дупу, и крючком за уды, молчит изверг! Али утроба евонная заклятая, али проклятые ему подсобляют!

- Ты мне тут не чирикай, харя, - рыкнул на сморщившегося и побледневшего подпалачика старшой, для пущей убедительности сунувший пареньку под нос окровавленый кулак. - Будет молчать, как рыба в садку- иерарх самих на медного коня усадит! Велено ж- с особым пристрастием и не покладая рук, - старшой прищурил заплывшие салом глазки, воровато оглянулся на стражу, железными истуканами застывшую у дверей в пыточную, и понизил голос: - Говорят, что не мелюзга-еретик, а того... Посланник Треклятых... - последние слова он произнес трясущимся, жучьим шепотом. Мучнистое лицо его, густо усыпаное угрями, жалко кривилось. Подпалачик обмер и уронил лохматку, измазаную фекалиями и кусочками плоти на грязный и липкий от крови пол.

- А... Ыы... Дядько Борух... - забормотал отрок, икая от жути, полонившей его тщедушные члены. Шутка ли- посланник! Это не какая то шваль вроде того ж еретика али волшбаря, те то люди смертные. А посланник похлеще апостола, считай ангел во плоти! Подпалачик почуял, что портки намокли. Он заревел уже во весь голос и сел на пол.

- Вставай, полоумный! - резво подскочил к нему старшой и с размаху дал леща по вихрастой голове. - Какой я тебе дядько, паскудник? Устав запамятовал? Так я напомню! - он ухватил паренька за шиворот и вздернул на ноги. - Хватай коловорот, тыкальцы и поехали по новой! Сейчас эта нелюдь у меня запоет осанну Темному!

- Дык страшно ж, дядько... Вашможесть Борух... - ныл подпалачик, с опаской поглядывая то на старшого, то на измученное, окровавленное тело человека, прикованного толстыми цепями из жгучей меди к каменной стене. Волосатая голова узника висела, обессилено уткнувшись подбородком в грудь, но пареньку казалось, что окаянный пялится своими бельмами прямо на него. - То ж нелюдь... Посланник...

- Была б нелюдь, не скис бы тут. как баран на вертеле, - наставительно молвил Борух, ладя коловорот к коленной чашице узника. - Да хоть бы и нелюдь, в зачарованых браслетиках то не особо забалуешь...Вона как разморило прощелыгу! Молчит токмо, ну это мы поправим, Мошко. - палач крутанул колесико коловорота на четверть меры, и зазубренное острие инструмента вошло в плоть пытуемого. Тот дрогнул в беспамятстве и обмочился на руки палачу. С искусаных губ прикованого текла узкая ниточка розовой слюны. Борух неписано выругался и яростно закрутил коловорот, вгоняя его в кость пленника.

- Мошко, подлец! - заорал он. - Тыкальцами его!

Подпалачик, более менее собравшийся с духом, ухватил зловещего вида приспособление- кожаный пузырь, ощетинившийся маленькими, но острыми крючочками и ловко присобачил его к левой подмышке пытуемого. При нажатии на пузырь крючочки неглубоко впивались в тело. Узника забило мелкой дрожью и он глухо застонал.

- Ага, ожил, сучье семя! - радостно ухнул раскрасневшийся Борух и утер рукавом пот с жирного лица. - Молодчага, Мошко! Так его!

- Я чичас, вашможесть, - затарахтел счастливый подпалачик, сжимая тыкальцы. - Огонька бы ему ишшо к пяточкам, али не7

- А давай! - приказал старшой и украдкой покосился на стражу- оценят ли старания? Вдруг доложат командору, а тот иерарху? В нехитром умишке палача зароились мыслишки о награде за участие в таком большом деле, как посланник. Ну как отсыпет от щедрот своих иерарх ничтожному палачу с кошель медных, да выделит на ночь девку из прислужниц? А то и повышение... Борух сладко зажмурился, представив себя главным палачом Шестого Узилища, в багряной сутане, с бронзовой звездой на шее и сандалиях из бычьей кожи. Красота...

Внезапно двери в пыточную распахнулись, пламя факелов, чадящих в решетчатых гнездах заметалось, как испуганый нетопырь, а стражники оглушительно грохнули пиками о треугольные щитцы и рявкнули: - Слава Темному! Палач присел от неожиданности и оглянулся. В пыточную уверенной, тяжелой поступью вошли четверо воинов в черных доспехах и с мечами наголо. а за ними виднелась надменная и костлявая фигура иерарха Гудиила, в фиолетовой мантии, расшитой золотыми шестиконечными звездами, и черном клобуке, венчавшем морщинистое ястребиное лицо с мохнатыми белыми бровями и умными, жестокими глазами. Иерарх огляделся и тяжело закашлял, прижимая тонкие старческие пальцы к безгубому рту. Борух и подпалачик упали на колени и с благоговением взирали на Гудиила.

- Молчит? - осведомился иерарх, откашлявшись. - Можете встать.

- Как есть молчит, владыко, - униженно залепетал Борух, кланяясь Гудиилу. - И чего не перепробовали слуги твои никчемные, и огонь, и воду, и железо, и траву змеелист, а все одно- нем окаянный! Не прогневайся, владыко, не губи рабов своих!.. - палач снова бухнулся ниц и принялся разбивать лоб о каменные плиты. Одуревший Мошко забился в угол и скулил, страшась поднять глаза на старика в фиолетовом. О жестокости иерарха ходили легенды.

- Тише, тише, - поморщился Гудиил. Правая щека его  и глаз дергались в такт словам. Он небрежно махнул рукой пресмыкающемуся Боруху. будто отогнал комара, и шагнул к распятому на стене человеку. Палач, не подымаясь с колен, резво уполз в угол, где подвывал подпалачик. Он обнял паренька за плечи и тихо всхлипнул.

Иерарх долго и задумчиво разглядывал узника. Потом он достал из складок мантии золотой причудливый жезл, украшенный изображением рогатого змея, и осторожно ткнул им  распятого в лоб.Несчастный вздрогнул и приоткрыл безумные, налитые кровью глаза. На губе его ползала муха.

- Так вот ты какой, возмутитель умов, - проговорил иерарх, пытливо всматриваясь в лицо человека, напоминающее кошмарную маску. - И как тебе наше гостеприимство, нелюдь? Крепки ли подданные Темной Державы в вере своей? Или ты думал, что явлением своим и обольстительными речами о свободе и треклятых богах смутишь народ? - Гудиил презрительно усмехнулся. - Не ожидал, что ученики твои тебя сдадут страже? А портал открыть тоже не удалось? Не думал, что Иерархии давно известно, как бороться с подобными тебе? Жгучая медь надежная штука против такой нелюди! - иерарх наклонился поближе к пленнику. - А теперь не дури. Координаты порталов, коды, ауры агентов, схроны Силы... Я жду. И тогда телесная смерть твоя будет быстрой и легкой. Или... - Гудиил недобро прищурил белесые глаза, постукивая жезлом по израненой груди узника. - Или ты смерти не дождешься вовсе, ни телесной, ни истинной.Понимаешь, о чем я?

Человек впервые за все время пребывания в пыточной яростно забился в натянувшихся цепях и вскинул голову, вонзив пронзительный взгляд в отшатнувшегося иерарха. Глаза его загорелись белым светом. В пыточной стало жарко. Воины в черных доспехах прянули к узнику, вскинув клинки. Один из них умело прикрыл Гудиила своим телом. Тюремная стража также поторопилась уставить пики на распятого. Внезапно в воздухе запахло чем то еще. Это в углу обделался палач.

- Браво, браво, - насмешливо похлопал в ладоши взявший себя в руки иерарх. - Содаты, расслабьтесь, эта мерзость здесь бессильна. Сила Темного хранит его верных рабов от прихлебателей Света.

Воины и стража настороженно отступили от иерарха, но лица и руки их оставались напряженными.

- Вижу, я сумел пробудить в тебе интерес, - довольно молвил Гудиил, потирая хрупкие пальцы. - Не самая приятная участь, а, посланник? Признайся, что лучше терпеть сотню лет мучения в лапах этих неумелых уродов, - иерарх кивнул головой на воняющего Боруха с подпалачиком. - Чем оказаться развоплощеным до седьмой оболочки в желудке Тиамат? А я ведь могу это уладить. Стоит только помолиться Темному, и он исторгнет тебя своей волей прямо в пасть этой астральной твари!

Человек в цепях странно затрясся. Иерарх подумал было, что тот рыдает, но это был смех. Истерический смех безумца, которому все равно.

- Ты уверен, мать твою, сука, - прошипел узник. - Что не ошибся в своих дьявольских фантазиях? Что я, Белоцвет Воин, устрашусь какой то там гребаной астральной жабы? Да и на вашего Темного Властелина я срать хотел, и в рот его богомерзкий... - тут пленник выдал такое, что иерарх невольно заслушался.

- Дешевый героизм фанатика, - поморщился иерарх. - Ну чего ты дергаешься, дурачок? Сила твоя скована, никто за тобой не придет, а если и придет, то разделит твою участь... Ну не сами ж проклятые светлые боги вторгнутся в наш мир, чтобы спасти такое ничтожество? Ты для них- песчинка, один миг в бесконечности бытия. Как, впрочем, и мы для нашего Властелина.Так чем же они отличаются от так ненавидимого и презираемого тобой Темного? Только вот Он дает нам гораздо больше свободы, силы и власти, чем вы получаете от своих хваленых добреньких божков! А потому...

- Заткнись, хуйло дряхлое. - обронил узник. Иерарх поперхнулся от наглости собеседника и умолк. - Я не приму ни одного твоего предложения, подстилка темной шлюхи. Если мне не будет дано беспрепятственно уйти в Светлые миры, я совершу Бледный Исход. Ты тоже знаешь, что это такое, старик.

- Ты не можешь этого сделать! - с лица иерарха схлынула краска, а голос надломился. - Ни один посланник не способен на такое! Ни одному из вас не под силу выпивать миры! Ты блефуешь, нелюдь!

- А кто тебе сказал, старый пидор, что я- посланник? - вкрадчиво произнес узник, глядя жутким взглядом на Гудиила.

- А кто... - проблеял старик. - Кто тогда?.. Неужели...

- Ага. - согласился довольный пленник. - Он самый. Белоцвет Воин, Бледный Архангел. Так что я могу.

- Великий Темный!!! - завопил иерарх, судорожно вычерчивая в воздухе жезлом знак Призыва, и пятясь, путаясь в полах собственной мантии, от страшного пленника. - Спаси нас от Света! Иже твоя Сила и Воля и Власть над нами!..

Узник снисходительно морщился, взирая на вопящего старика, будто застал того за неприличным делом. Воины сбились в кучу и затравлено глядели то на хозяина, то на распятого. В пыточной потемнело. Стены покрылись легкой изморозью, а пламя факелов сменило цвет с алого на синюшный.

- Что у вас тут? - раздался мелодичный женский голос из ниоткуда, а несколько мгновений спустя в пыточной из клочьев мрака соткалась тонкая фигурка женщины. Из одежды на гостье была только короткая темная туника. Женщина была прекрасна холодной, жестокой красотой пустынной эфы. Она огляделась. Ее раскосые, хищные глаза нашли узника. Женщина иронично всплеснула руками.

- Ну здравствуй, младший братец, - весело сказала она. - А что это за спектакль мы тут разыгрываем? Что это мы шатаемся там где старшие не разрешают?

- Привет, Змерта, - нехотя пробурчал Белоцвет. - Возьми на себя труд снять с меня эту хрень, - он кивнул на оковы. - А то разнесу Исходом этот сраный мирок на атомы, ты ж меня знаешь...

- Вот только не надо угроз, мальчишка! - повысила голос женщина. - Повелитель буден очень недоволен, и получит право неограниченного хода в партии! А твои старшие тебя по дурной головке не погладят за такое самоуправство...

- И чо теперь? - вызверился пленник. - Эти долбаебы вообще меня Тиамат скормить собирались! Чо мне теперь, раком встать и самому к ней в брюхо,а?

- И где тебя так хамить научили, хуже иного шорника, - скривилась Змерта. - Сам виноват, не лезь с глупыми проповедями в чужой огород... Да еще попался, как кретин, ха ха! - она громко и чисто рассмеялась.

Я не хамлю... - потупился Белоцвет. - Я это... Так, нахватался в мирах... Там штука такая есть- толи инертет, толи минетет, толи тынтырнет называется. Вот в ней так пишется...

- Интернет, болван! - подсказала гостья. - Вот неуч!

Узник насупился, действительно став похож на великовозрастного мальчишку.

- Ладно, младший, - посерьезнела Змерта. - Я тебя вызволю из оков, но ты мне окажешь малую услугу. Вот только не надо тут сейчас громких речей про борьбу добра и зла, тут дело будет личного характера.

- Чо еще за дело? - недоверчиво спросил Белоцвет.

- Хитрый какой! - воскликнула женщина. - Скажи ему сразу все! А вот шиш тебе. Ответишь да, тогда и узнаешь. - Она показала узнику язык. - Могу поклясться только, что к противостоянию наших сторон это никакого отношения не имеет.

Пленник молчал. На его лице явно отображалась мучительная внутренняя борьба.

- Ладно, уломала, - нехотя согласился он. - Валяй, снимай узы.

- Смотри мне без обману, - погрозила пальцем Змерта и медные цепи в тот же миг испарились, как дым. Иерарх, его свита и остальные, присутствующие в пыточной застыли соляными столпами, уже плохо понимая происходящее. Белоцвет встряхнулся, поводил плечами и подошел к женщине. Он преображался на глазах. Теперь его рослое, мускулистое тело плотно облегали серебристые латы, на поясе висел узкий волнистый клинок, а кудри цвета свежевыпавшего снега перехватывал узкий обруч. Серые глаза воина настороженно  оглядывали Змерту.

- Ну давай... Гм, темный сородич, - проговорил он. - Чо там за услуга?

- На ушко шепну, - хитро ухмыльнулась женщина, и привстав на мыски, прильнула к уху Белоцвета, что то горячо ему зашептав. Лицо воина сперва побагровело, затем побелело. До окаменевшего в ужасе иерарха и его присных донеслось только " никто не узнает " , " очень приятно " , и совсем непонятное слово " ланет " . Белоцвет возмущенно отпрянул от Змерты и уставился на демоницу с негодованием.

- Ты дал слово, - быстро проговорила женщина. - Так что не юли теперь, а то молчать не стану. Все узнают про твои художества. - Она указала пальцем куда то вверх.

Понурившийся воин опустил глаза и тяжко вздохнул. Развела, дрянь темная. Да на такое... Ежели кто прознает- хоть сам в глотку к Тиамат лезь.

- Прямо щас, что ли? - мрачно спросил он у демоницы.

Та, что то мурлыча себе под нос, вместо ответа взяла Белоцвета под ручку и открыла портал. Через мгновение в пыточной не осталось ни архангела, ни демоницы. Гудиил обессиленно прислонился к каменной стене, прикрыл глаза и держась за сердце сполз на пол. Пора на покой, подумал жестокий старик.