Он вел ее на поводке гулять в наморднике, культурно...
Смотрелась парочка "борзых", на удивление, недурно.
Щенячьи, с придурью, глаза смотрели преданно на мужа,
И от избытка чувств в моче под нею разливалась лужа.

Лизнуть пыталась его в нос, скулила, и поджав свой хвостик,
На задних лапках перед ним юлила, но он был агностик.
В ответ сквозь зубы лишь рычал, и шерсть вставала на загривке,
Хотя от бешенства ему ветеринар колол прививки.

Веселый "лай" о том, о сем у "кобелей" и "сук" столичных,
Цвела зыбучая сирень, блоха плодилась истерично...
Сновали всюду тут и там в весеннем парке "песьи" морды:
Чистопородные князья, дворняги, шавки, доги-лорды.

Он вел ее на поводке, косясь на "сук" своим либидо.
О кости сахарной она мечтала вслух, моля Изиду.
Собачья жизнь ей шла к лицу, удавка шею "лобызала",
Она любила слепо, и... менять что-либо не желала.