В городе своего детства я оказалась  по очень  странным и загадочным обстоятельствам. Так сложилось, что в двадцать лет покинула его, казалось, навсегда, захватив с собой любимых родителей. Не то,  чтобы я не любила свой город и хотела от него тогда сбежать, нет. Скорее всего, я искала место на земле, где мне и моим родным будет комфортнее. Мне казалось тогда, что я это место нашла. А город детства так и остался городом детства, где я родилась, пошла в школу, где случилась первая любовь, где всё что можно, случалось со мной в первый раз.
Но обстоятельства сложились так, что сначала мне пришлось город  покинуть, а потом ненадолго  в него  вернуться. Так бывает.
У нас многочисленная родня, разбросана по всему свету. И в городе, назовём его городом О., оставалось три семьи родственников с папиной стороны, на которых и была возложена миссия ухаживать за могилкой деда, единственного близкого человека на тот момент, ушедшего в мир иной раньше, чем мы из города свалили. Уезжали мы с чистой совестью, и знали, что дед на нас не в обиде, а его душа полетит вместе с нами.  Ничего не поделаешь. У каждого своя судьба.
Прошло лет десять с той поры. Папа с мамой умудрялись выгадывать "окна" в своем графике жизни и навещать в городе О. родных. Я же такой тяги не испытывала. Новая жизнь на новом месте меня накрыла  с головой.
Общалась в "одноклассниках" со школьными  подружками, друзьями, сначала часто, потом реже,  а потом вообще перестала . У всех своя жизнь. Кто-то удачливее, кто-то менее удачливей. Натужные улыбки на фоне египетских верблюдов, демонстрация любимых чад и самих себя у подножия Эйфелевой башни. Одно да потому.
А тут, как гром среди ясного неба - звонок. Дилинь-дилинь. Номер незнакомый. Из соображений  финансовой безопасности, я на незнакомые номера не отвечаю. Но звонивший  был настойчив. Долбил  в течении всего утра. В полдень я сдалась.
-Какого чёрта?
-Пожалуйста, не сбрасывайте. Очень прошу.
Голос принадлежал молодой женщине, и мне показалось на минуту, что рядом с ней кто-то стоял и нашептывал что-то. Мне показалось, что звонила она не по своей воле.
-Что вы хотите? Я не знаю этого номера.
-Я понимаю. Вам надо срочно приехать в город О. Это вопрос жизни и смерти . От вас зависит судьба  многих людей. Пожалуйста, приезжайте. Я умоляю Вас.
-Женщина, прекратите меня разыгрывать. Честное слово- это не смешно.
Тихо матерясь, я сбросила вызов.
Номер  заблокировала. Во избежание повтора тупого розыгрыша. Вечером стали  звонить с нового номера, с ещё большей настойчивостью.
И опять я сдалась. На этот раз говорил мужчина. Вкрадчивым,  ехидным голосом, он сказал следующее.
- Вы меня не знаете, поэтому не гадайте. Немедленно, вылетайте в город О., Вас встретят. Вопрос жизни и смерти. Вашей. Вашей жизни, понимаете?  И жизни ваших родственников.
-Да иди ты..., мудило. Ещё раз позвонишь - сообщу куда следует.
Утром принесли телеграмму. Погиб племянник. Сбила машина, водитель с места происшествия скрылся. Вечером позвонили и таким -же противным голосом повторили угрозы - "так будет с каждым твоим родственником, с каждым. Поверь. Поэтому тебе лучше приехать на похороны. И запомни, в смерти племянника виновата только ты". Такой резкий переход с "Вы" на "ты" не просто ошеломил, а возмутил до крайности.
Было два варианта. Сообщить куда следует, как я и обещала. Но что-то меня остановило. В схватке добра со злом не всегда побеждает добро. Это простая истина заставила меня подчиниться шантажистам. То есть, выбрать второй вариант.
Племянника я не видела ни разу. Моя двоюродня сестра родила сына после нашего отъезда. И вот теперь я спешила  на его похороны. Это не входило в мои планы, как-бы кощунственно и цинично не звучали сейчас эти слова. Но это так. Никаких чувств к умершему  маленькому человечку я не испытывала и скорее, помчалась в аэропорт, , боясь за своих родных детей, мужа и родителей. Своя рубашка ближе к телу, а кланы Сопрано со всеми ихними  семейными взаимовыручками, они далеко в Сицилии, нам их не понять. А им нас. Обзвонила всех родственников, по странному стечению обстоятельств никто из них не брал трубку.  И мобильные и стационарные телефоны молчали. Словно вымерли все. Это ещё одно обстоятельство, которое ускорило принятие решения - срочно вылетать в О..
Шесть часов перелета окунули меня в прошлое. Спать не хотелось, новая книжка любимого Кинга не читалась. Как  я себя не заставляла. Мысли уносились туда...В мой город детства. В мою колыбель жизни.

Почему-то вспомнился с первых минут Сашка. Первая любовь. Что сейчас с ним?

Вспомнилась его мать. Властная, неулыбчивая  женщина.  Это она и отвратила меня  от Сашки. И спугнула  не на шутку. Правильно. Я. девочка из рабочей семьи. Проза жизни. А там - папа генерал, мама домохозяйка. И ещё и домработница имеется. При маме домохозяйке. Благородие, ети их мать. Я  чертыхнулась  с досады, - мужик на соседнем кресле недовольно заёрзал.
-Вас что-то беспокоит?  - спросил он.
-Да почему же? Это я о своём, не обращайте внимания- улыбнулась я.
Боже мой, какое трепетное и нежное создание,  как чутко реагирует на чужое беспокойство.
Жаль, что в самолете нельзя курить. Как-то успокоиться надо.
А мысли о прошлом являли себя бурлящим потоком. Они делали своё адское дело. 
Клоун...Клоун...Клоун, на гутаперчивых ножках. Сашка заболел тогда сильно. Ангиной. Позвонил, чтоб пришла его проведать. Ну, пришла, конечно,  и увидела статуэтку, на серванте. Там игрушка такая, на дно снизу нажимаешь и у клоуна ножки будто ватными становятся, он сникает весь, падает. Нажимать перестаешь, он опять выпрямляется. Вот, я сидела и нажимала до одури на дно. Смеялась, как блаженная. Никогда такого чуда не видела. Старая игрушка. Краски выцвели от времени.  И клоун такой смешной. И тут, надо же такому горю случится, ниточка внутри шарниров порвалась и клоун рассыпался на мелкие бусинки. Сашка изменился в лице и со страхом в голосе прошептал: "Что сейчас буууудет, Людкаааа...Молчи только......Я всё беру на себя".
Но. не тут то было. Сашкина мать, на шум рассыпающихся по полу бусинок, из кухни примчалась, в три прыжка, не успела и глазом я  тогда  моргнуть.  За сердце картинно схватилась- артистка погорелого театра  :"Ах, ох, это семейная реликвия. Сто лет этому клоуну. Все дети, внуки, правнуки играли в него и никто не сломал. А эта...эта...эта...пошла вон отсюдова, и чтоб я тебя больше здесь не видела".
-Мама, замолчи! Люда, Люда...Не обижайся! - хрипел простуженным голосом, чуть не плача, Сашка.
-Да пошли вы со своим клоуном...- как же я тогда  убегала, неслась  пулей...со скоростью света,  по лестнице вниз, поклявшись себе в тот момент, что никогда не переступлю  порог их  дома. Униженная и оскорбленная.
Так и получилось. К Сашке я  больше не приходила, к себе домой не звала и к себе близко не подпускала. Кадрилась с другими парнями, знала, чувствовала, что Сашка злится. Как -то не выдержала, уступила его  натиску. Пошли в кино. И вот, он лезет целоваться, а перед глазами у меня  этот клоун, на тонких ножках. И не получается любви. Ну,  никак. И мать Сашкина орёт перед глазами, разевая свой лягушачий, с ярко-алыми губами, рот  : "Пошла вон и никогда не приходи к нам".
-Сашка...Не  могу я. Нравишься ты мне. Но не могу. Клоун ещё этот. Ты прости меня, Сашк!
-Да забудь ты про него. Не могу я без тебя. Ты мать мою не слушай. У меня отец хороший. Он не будет обижать. Жить отдельно будем.
Потом в магазине с мамашей этой столкнулась. Решила смягчить ситуацию, поздороваться, улыбнуться. А та прошла мимо, как гусыня, не повернув головы. Да пошли вы на фиг, мадам! Трахайтесь со своим сыном сами.  Конкретно Саше тогда сказала - "Прощай, дорогой! Мне твою маму не перекуковать! Я не хочу сложностей!". Чуть не убил он тогда меня, ходил, угрожал, плакал.  Но я была как кремень. Хотя, прощальное свидание, у Сашки на даче, запомнилось на всю жизнь.

Маленький домик на берегу небольшой  речки в чешском стиле Chata, с черепичной крышей.  Я знала о  любви Сашкиной семьи  ко всему чешскому. Саша  и родился в Чехии, когда там служил его отец. Хорошо помню, как пришел к нам  Сашка, где-то в пятом или шестом классе. Весь такой фирменный. В белой кожаной курточке. Шарфик цветной на шее. Мальчишки сразу принялись хихикать - "пидарас, пидарас, смотрите, у нас будет учиться пидарас".
Зачем засунули Сашку в обычную массовую школу, я поняла уже потом. Учился он через пень колоду, да и нарывной был. За "пидараса" пара одноклассников ходили потом со сливками на носу. Так, до одиннадцотого класса и держал всю школу в страхе, сколотив что-то типа банды. Подчинять он умел всегда. Понятно, что элитная школа такой экземпляр не потянула бы. Папа генерал не успевал оплачивать все побитые окна и моральный ущерб за разбитые носы. Можно теперь представить, что вытворяла бы мамаша со мной, если такой вот Сашка мать боялся как огня? Так что, всё складывалось как нельзя лучше.
В домике было очень уютно и комфортно. Пахло жареной картошкой. Я удивленно посмотрела на Сашу.
-Это домработница. Она сейчас уйдет.
Я сразу его предупредила, что это последняя наша встреча. Тогда уже, на горизонте появился Лёшка, нынешний муж. Там всё было на равных, предельно честно и чисто. Без всяких этих клоунов на немощных, рвущихся ногах. Но к  Саше нестерпимо тянуло. И тем не менее, для собственного же спокойствия, надо было с этим романом кончать.
И вот эта была наша  последняя встреча, на даче в чешском стиле.
Я позволила ему всё. Вот всё, что он хотел, то он со мной и делал. Это было его условием. Если уж последний раз, сказал Сашка, то давай это будет как я хочу?
Хотел он сильно. Синяки долго не проходили, губы мои были искусаны в кровь, и с такими "варениками" я проходила месяц, стыдливо прикрывая их ладонью. На запястьях, на ляшках, на спине, на животе...не было ни одного живого места. Я так до сих пор и не могу понять - чего тогда было больше? Любви или ненависти?
Мы курили, болтали до одури,до сипа в голосе,  до заплетания языков, пили, ели, гуляли по сосновому бору, потом опять возвращались и трахались со страшной силой. Пока он не понял, наконец, что если он меня не оставит в покое, то я умру. Вот прямо здесь, на их шикарной даче.
Не понимаю, как же всё-таки единственные детки у своих родителей, особенно парни, так привязываются душой и телом к объекту своей любви? Я до сих пор не могу к этому привыкнуть. Уж ему-то, с его внешностью и положением, только свистнуть и любая бы пошла с ним. Помню, как не любили меня девчонки, из-за него. Лично мне он был просто приятен, сказать, что я не могла без него жить я бы не могла. Вот ещё. А он просто трясся. Эгоист, который привык, что его и любить должны по его желанию.
Вот так, все шесть часов я вспоминала Сашку. Что с ним, интересно?

Тогда, на даче,  он подарил мне  на память медальон. Красивый. Насмотрелся фильмов о любви, в одну половинку вложил свою фотку, в другую мою ( не самую удачную, прямо скажем). На крышке медальона был изображен выпуклый знак, напоминающий  свастику. Что-то он про этот знак говорил - чья-то фамильная печать, мол, я смутно помнила. Но медальон всегда носила с собой, предусмотрительно вытащив из него фотки. Положила в него плоский камень сердолика, найденный  в Крыму, и теперь этот медальон служил мне талисманом.
Я вытащила его из сумочки и начала  внимательно разглядывать, чего ни разу не проделывала  за этих десять последних лет.

-Забавная вещица. Редкая. Разрешите полюбопытствовать?
Я нехотя передала талисман в руки незнакомца, хотя прекрасно знала что по поверью этого делать никак нельзя. Чужие руки могли увести удачу.
-Любопытно, любопытно. Откуда это у вас?
-Друг детства подарил.
-Да, занятная вещица, занятная.





***
Мужу об угрозах я не сообщала. Папа болел, мама осталась ухаживать за отцом. Летела я одна. Не боясь за себя, так как я летела на родину, домой, а дома и стены помогают. И в конце концов, я могла всегда обратиться  за помощью к друзьям.
В аэропорту ко мне подошли двое. Мужчина и женщина.
-Вы Людмила? Людмила Белова?
-Да.
-Пройдёмте с нами. Ничего не бойтесь. Объясним всё в машине.
-Вообще-то я прилетела не к вам, а на похороны. Давайте все вопросы после похорон?
-Успеете. Вас отвезут.
Мне ничего не оставалось, как в очередной раз подчиниться.
Везли меня по знакомому маршруту на пикапе форда 150. Садясь в машину я присвистнула. Мечта всей моей жизни, - байкерский пикап. Везет же некоторым. Как всякий чумовой автомобилист, оттопыривающий челюсть до самого асфальта при виде хорошей машины, я даже несколько подзабыла, что везут меня явно не на блины. Я сидела и ощупывала и взглядом и руками салон. Глаза мои  хищно горели. Нет. Машины, всё таки,  моя слабость. А особенно такие машины.
Стала расматривать город, мелькающий своими изменившимися улицами за окном. Город взрослеет вместе с нами. И никакие новостройки положение не спасают. Саженцы превратились в мощные деревья, некогда родные улочки  стали совершенно чужими. Но зрелый город, как зрелая женщина - был красив и притягателен. Я попросила притормозить у Института Железнодорожного транспорта, своей альма матер,перешла дорогу и присела на лавочке в парке, у фонтана. Господи, боже ты мой! Как давно всё это было. И как это было недавно. Выкурив две сигареты подряд, я вернулась в машину.
Выехали на автомагистраль  номер 51, я прочитала об этом на растяжке, и вспомнила, что где-то здесь поворот на дачу Саши. Не успела я об этом подумать, как мы свернули на грунтовую дорогу.
Не зря я вспоминала Сашу. У меня всегда была хорошая интуиция. И если я вспоминаю кого-то, то будьте уверены, этот кто-то не применет объявиться в ближайшее время.
Значит, мне угрожали Сашины люди? И почему-то я сразу поняла, что дело в медальоне. Но что мешало этим крутым ребятам, найти меня и забрать этот медальон силой? Значит, что-то ещё есть такое, что заставило их выманить меня на "открытое место".
-Узнаю знакомые места. Это же Москаленки? Да? А вот и дачка Сашки Богатырева. Странно всё это. С чего бы Сашке мне угрожать и убивать моих родственников?
-Вы всё узнаете. Потерпите.
Меня проводили до входной двери. Я смело её распахнула, да так эффектно, оставалось только небрежно скинуть плащик, чтоб люди, идущие за мной, его подхватили. В кино так показывают ещё. Я даже раскраснелась от впрыснутого в кровь такими мыслями адреналина. .
Дверь в неизведанное. Что там меня ждало, кто его знает? Дай бог, чтоб это был именно Сашка. Ну не может он причинить мне зла. Я не верю.

Гостиная была пуста. Первое, что мне бросилось в глаза - клоун. Есть такой кинематографический прием. Главный герой входит в помещение, и интересующий его объект приближается камерой. Быстро- быстро. Вот такая невидимая камера и приблизила мне этот "горемычный" объект.  Того самого  клоуна, которого я так неосторожно когда-то "покалечила". Он стоял на камине, среди других забавных статуэток и хитро улыбался мне. Вспомнив ту неприятную ситуацию столетней давности, у меня засвербило под ложечкой. Не к добру всё это. Ну не ебать же меня Саша будет через десять лет, в отмеску за динамо? Но клоун только еле заметно покачивался на своих шарнирных, неуклюжих ножках. И молчал. Единственная знакомая рожа в этом преобразившемся до неузнаваемости интерьере.

-Здравствуйте, голубушка. Люда кажется? Наконец-то. Заждались вас.
В комнату стремительно вошла умопомрачительная женщина, таких я видела только в телевизоре, когда демонстрировали шик и блеск рассейской элиты. 
-А вы кто? Где Саша?  Хоть бы встретил старую подружку. Или он в отъезде?
-Ох, милая моя. Саша в таком отъезде...в общем, оттуда не возвращаются, Вы понимаете меня?
Молодая, элегантная женщина, против которой я выглядела как прачка против королевы, наигранно промокнула кружевным платочком сухие глаза.
-А Вы, я так понимаю, вдова? - с нескрываемым любопытством спросила я. И подумала - "Вот. Такую тебе и надо было, Сашка. В десятку, короче!".
Не знаю почему, но известие о смерти Саши меня сильно огорчило, и я даже почувствовала, как запершило в носу. Не случайно я его вспоминала. Ведь, по большому счету, он меня очень сильно любил. Как умел, но любил.

-Как я поняла, вам нужно вот это? Возьмите, пожалуйста, и отпустите меня. У меня погиб племянник. Понимаете? Меня ждут.
Я судорожно шарила руками в сумке, долго не могла найти медальон, даже мелькнула мысль- не тот ли сосед в самолете его спер. Но медальон был на месте  и я со вздохом облегчения выудила его и бросила на стол.

-Вот, возьмите, больше ничего от Саши у меня нет. Я могу идти?
Дама в черном равнодушно уставилась на медальон, и я догадалась, что о существовании его она даже не подозревала.
- Ещё немного задержитесь. Сейчас подъедет нотариус. Вам надо подписать отказ от наследства и вы свободны. Я Вас  задерживать не стану. И Вас отвезут туда, куда Вы пожелаете. Хоть на Луну.

"Хамит, падла!" - подумала я. "Чтооооо???? Наследство???????".

Знаете, услышать о наследстве дочке пекаря и токаря, только что прокатившейся на пикапе форда 150, - это равносильно тому, как если бы умирающему от голода человеку поводить перед носом пирожком с мясом. 

Вообще, жизнь научила меня прятать амбиции и чрезмерные желания глубоко подальше, но ничто  так не дрессирует  человека, как собственные ошибки.
-Эммм, о каком наледстве речь?
-А Вас это не должно интересовать, если Вы хотите остаться в живых.
-Ой. То есть, Вы уже начали отстрел с племянника? И всё из-за наследства? Какие жестокие люди. И какие деньги на кону? Можно узнать? Что, даже маленького процентика мне не достанется? А это честно? Наследство мне оставил, как я понимаю, Сашка? Он бы меня не обидел. Как Вы это объясните?

-Я ещё раз повторяю. Если Вы хотите жить, то сейчас подпишете отказ. Ждем нотариуса.
Вдова начинала нервничать. Это было хорошо заметно.
Я подошла к камину. Посмотрела на клоуна. Ничто меня не учит в этой жизни. Хотя... Так как Сашкиной матери  поблизости не оказалось, возможно она умерла, царство ей  небесное,  как и Сашке, я смело взяла в руки этого "разлучника и интригана". Повертела в руках и чуть не ойкнула. На дне, на том дне, на которое надо было давить, забавляясь игрушкой, сашкиным почерком было написано. "Люда. Ничего не подписывай и ничего не бойся".
И я поняла только одно. Сашка жив. Возможно. Это раз. И Сашка знал, что меня сюда привезут. Это два. Он очень хорошо меня знал. Что я не удержусь и схвачу этого клоуна.

Чехия, медальон, наследство, жизнь или смерть, - все связалось в крепкий узел. Я приняла - решение. Надо бороться. Если начали убирать людей, и не пощадили ребенка- значит, это очень большие деньги. Вот же я дура-то, а? А ведь стоило тогда, 10 лет назад  принять Сашино предложение и всё. Племянник был бы жив. 

Но  мы всегда находим оправдания нашим глупостям. А тогда не родила бы я от Лёшки двоих прекрасных деток, которых любила больше жизни, не испытала бы тех моментов счастья, которые дарил и продолжает дарить мой любимый, хоть и непутевый муж. Непутевый по жизни, простодыра, не боец, не карьерист, но до того ласковый и нежный, что все неприятности меркнут по сравнению с его человечностью. Тут - или-или. Насмотрелась я на жен олигархов. Врагу не пожелаю их участи.

Что теперь гадать как было бы, если...Надо действовать.

И я начала.

Нотариус опаздывал. Вдова, которая даже не удосужилась назвать своё имя - извинившись, ушла куда-то в другую часть дома. В дверях стоял амбалистый мужик и явно охранял вход от несанкционированного вторжения или моего побега.
Медальон так и лежал на столе. Я села на стул и сделав отрешенно-равнодушное лицо, как-бы от нечего делать стала крутить медальон в руках. Усыплять бдительность.
-Мне надо покурить. И тут душно. Пожалуйста.
Охранник учтиво отступил.
Странно. Вероятно, они думают, что я никуда не денусь. Что испугаюсь за жизнь родных.
Была не была. Я везучая. Я знала эту дачу, как облупленную. Не зря же мы тогда  двое суток  с Сашкой провели свой последний прощальный уикенд. Высокие входные ворота мне не перемахнуть, а вот на заднем дворе есть калитка, которую легко преодолеть. Я в джинсах, кроссовках - мне это как нечего делать. Рванула я так, что на поворотах заносило юзом. Калитка оказалась на месте. Теперь надо было грамотно скрыться. Я знала куда я бегу. Москаленки - деревня огромная. Тут многие горожане держали дачи. И среди этих дачников были хорошие знакомые. Все люди братья и сестры.
В город я уезжала на  грязном Зиле  130. Я смеялась и плакала. Судьба подбрасывала комические знаки. Туда на форде 150 , оттуда на Зиле 130.  На лицо убыль. А вот чего? Этот знак надо ещё разгадать. Хоть смейся, хоть плачь.
Водитель зила, дядя Вася, какой-то наш дальний родственник, седьмая вода на киселе, всю дорогу хохмил.
-Сейчас бы молочка с булочкой, да на печку с дурочкой.

Я не дала ему плотно пообедать, вот он, добрая душа, и шутил по-деревенски,  горько. Несчастный дядя Вася. Прости меня, если сможешь. Помочь то он мне помог, но обратно домой не вернулся.

***
Мужу звонила в дороге, в трясущемся и дребезжащем зиле. Забирай детей, маму, папу  и дуй к своим, в Белоруссию. Пожалуйста, ни о чем не спрашивай. Я приеду и все объясню. Там, в Белоруссии не светитесь, в Ошо, в деревню к тете Моте, и сидеть не пищать. Там их не найдут, муж сам из Минска, про Ошо никто не знает. Я больше, чем уверена.
Начитавшись детективов в своё время, я знала - есть только один выход. Найти деньги, например, взять большой кредит, нанять киллера и завалить эту вдову. Для начала. Потом получить наследство и расплатиться за кредит. Ну, не судиться же с этой сукой, в конце-то концов. Хотя, если уж на то пошло, почему они не убили меня на этой даче? Как говорил товарищ Сталин - нет человека и нет проблем, понимаешь. Что-то здесь явно не так. И одна ли вдова стоит за этим чертовым наследством? А если кто-то ещё?



У кого  можно спрятаться в миллионном городе? Явно не у родственника. Сашкины дружки из его кампашки исключались сразу. Они могли быть замешаны во всем этом.

Поселок Береговой, Светка Вдовина  или Ленка Крылова. Я была уверена, что они не в теме. Это не школьные, а институтские подруги - мою школьную тусовку они не знали. Из "одноклассников" я помнила, что они так и кукуют в своем Береговом, накручивая коровам хвосты. Стоило заканчивать институт, чтобы прозябать в своей деревне. Но девки были надежными, по крайней мере, десять лет назад. А что могло изменить их характеры за десять лет? Да ничего, собственно. Сориентируюсь по обстановке.

Сидя у Ленки Крыловой  на обшарпанной кухне, я с тоской слушала печальную историю о том, как Светка, наша умная Светка, отличница и комсомолка,  благополучно спивалась с родным муженьком и прочно сидела на игле. Надо же. Деревня, а туда же. Крылова  держалась. Сопротивлялась нищей судьбе всеми фибрами души и тела.

Изрезанная, потертая и липкая клеенка раздражала так, что хотелось её сорвать и пойти купить новую. Впрочем, я так и сделала через полчаса, так и не осмелившись рассказать Ленке о цели своего визита. Настораживала Ленкина бедность. Бедный человек легко продается и искушается. Где-то я это читала. Одинокая баба, без детей. От такой можно было ожидать всё что угодно. Это тогда нам было по семнадцать. И были другие времена. Так что с рассказом я решила повременить.

Вопреки расхожему мнению о том, что мужские тусовки не похожи на бабские, после выпитой бутылки белой на двоих, меня  потянуло на секс. Муж далеко, Саша умер. Ну, так мне во всяком случае преподнесли. Где в поселке Береговом можно было трахнуться? Снять стресс и расслабиться? Деревня, блять. Но Ленка хитро подмигнула, и через час, пока я ходила по магазинам Берегового и искала приличную клеенку на стол, и ещё там по мелочи, у Ленки обнаружились по моему возвращению два гостя.
Коля и Паша.  Одному двадцать четыре, очень пригож лицом( я сразу окрестила его "красавчиком"),  но выглядит на все сорок,- деревенские мужики выглядят старше своих лет. Другому  тридцать пять. Паша. Я выбрала Колю. Или он меня выбрал. В общем, после небольшого догона той же беленькой, Коле были продемонстрированны чудеса сексуальной техники, но, как говорится - кого ты хотела удивить, деточка? Коля ебал так, что заворачивались уши. Я не знаю что происходило со мной, вернее, - знаю. У меня был адский отходняк. Это была не я. Дело происходило на летней кухне, среди фляжек с самогоном, на драной софе. На софе трахаться было неудобно. Мы переходили на дощатый, заляпанный какими -то пищевыми ошметками , пол, подстелив  холщовые мешки из под сахара.  Деревенская экзотика стайл. Я просила Колю - не стесняться.
-Я плохая женщина, не жалей меня, Коля.
И Коля, конечно же, не жалел. Я не первый раз еблась с деревенским парнем, и постоянно не могла понять, чем их кормят матери, овсянкой что ли?  С их причиндалами мог помериться сам Рокки Сигфред. Почему у них хуи, как у племенных жеребцов? Воздух с овцом - хуй молодцом. В обшем, расслабилась я в ту ночь капитально.

Что меня всегда поражает в мужчинах- это их уверенность, что бабы трахаются только по любви, а они, мужчины,  - осеменители - им бы лижь бы сунуть. И всё. На следующий день они даже не вспомнят свою очередную поебушку. Не знаю, не знаю. Лично я как раз с тем, кого люблю больше жизни, долго не могла потрахаться. И первую ночь с ним помню до мельчайших подробностей. А Колю запомню, как обладателя большого хуя и неутомимого  ёбаря, который благодаря своей молодости и здоровью дал моему телу полное расслабление. Скорей, это хороший такой массажист. Какая тут любовь, господи! Не смешите меня. Мы женщины, тоже люди! Запомните это уже, наконец. И это не блядство - это правда жизни. И в минуты опасности и жуткой депрессии - для нас есть лишь одно лекарство.

Коля на утро лыбился и щурился как кот, объевшийся сметаны, пытался меня лапать и целовать, ещё одна ошибка недалеких мужчин. Типа, я тебя выебал - теперь ты моя.
Теперь меня заинтересовал Паша. Не в том смысле, что я захотела теперь  отведать Пашу. Нет, Коли мне хватило с лихвой. Заинтересовала меня Пашина  наколочка, в виде перстня. Три черепа, друг на друге.Как истинная любительница детективов и романов о зоне, я хорошо знала эту наколку. Убийца-мокрушник. Паша  стал моей навязчивой идеей. И я даже пожалела, что не пошла "на сеновал" сначала с Пашей. Но дело такое. Нестандартное. И я предложила на ночь поменяться мужчинами. Бесстыдство сплошное, понимаю. А что делать?
Теперь, на летнюю кухню мы отправили Ленку и Кольку, Коля так обиженно смотрел на меня, господи, что я чуть не прослезилась. Коля, ёб твою мать, знал бы ты ради чего я это всё затеваю.
К моему величайшему удивлению, Паша  спросил у меня в лоб.
- У тебя какая-то беда стряслась. Я угадал?
Ленке я ничего не говорила, а психолог из Ленки, как из меня народная певица, поэтому я лишний раз убедилась, что уголовники  - величайшие знатоки человеческих душ. Он меня вычислил. Вычислил мой страх. Как собака.
Не знаю, зачем я доверилась Паше, но я поверила, что этот человек может мне помочь.
-Я не знаю к кому обратиться. Но отступать я не намерена.
-Один я не справлюсь. А за просто так никто ничего делать не будет. Я не киллер. И я завязал. Но найти людей могу.
Я умоляюще смотрела на Пашу. Договор заключили и скрепили добротным, спокойным трахом без суеты. Мне пришлось постараться. Впервые в жизни, я давала "взятку" сексом. Хоть Павел  и не настаивал. Никогда не велась на пошлые фразы : "Отсосешь - будет тебе шубка!". Никогда в жизни.  Всегда занималась сексом  только по любви и в удовольствие.  Паша, немного передохнув - распрощался и ушел.
-Если начинать, то начинать надо немедленно. Да и спрятаться тебе надо. Залечь. С этим тоже помогу. Жди гостей и ничего не бойся. Уберем мы эту черную вдову. Я обещаю.

Со двора доносились Ленкины крики. Мне почему-то показалось, что сидят они сейчас с Колей, жрут самогон и ни фига не ебутся. А Ленка по просьбе Коли томно кричит, просто так, между стаканами, чтобы, значит, я позавидовала - на кого, мол, Кольку променяла. От этого мне стало так смешно, я смеялась до икоты, да что там - со мной произошла истерика. Я кое как успокоилась. И уснула молодым, здоровым и беспечным сном.

- Завтра. Я подумаю об этом завтра - прошептала я. И добавила, крепко сжимая в кулаке Сашин талисман, начиная видеть первые кадры сна : "Боже мой! Я как Скарлет О Хара, блять!".