Игорь Богданов 2

ФРЕЙДИСТКИЕ СНЫ-К

  Наверное, некоторая часть читателей будет несколько раздосадована неполнотой картины. «А как же фрейдисткие сны?» – спросят они. И будут правы, было бы странно обойти стороной эту животрепещущую тему. Собственно, Зигмунд Фрейд – автор книги «Сновидения», там и приведены многочисленные примеры снов, яркие образы с поступенчатой иллюстрацией действий, мотивировкой персоналий. Заметьте, Фрейд не связывал сны своих клиентов с какими-то пророчествами на завтрашний день, месяц, год. Его пациенты были людьми с больной психикой – конечно, не настолько больной, чтобы изолировать их. А их сны служили ему инструментом, чтобы постигнуть глубину больной личности. Найти там поражённую область, и уже опираясь на полученные сведения, строить программу лечения. Ведь сны, в отличие от людей, не лгут. А пациенты, рассказывая доктору их содержание, были не в состоянии понять, насколько многое их сны способны поведать о своих бодрствующих хозяевах.

  Следует сказать, что говоря «фрейдисткие сны», мы должны подразумевать особый образный язык. Проще говоря, исходить из противного: если мужчине снится, что начальница вступила с ним в интимную близость (принудила) – то его ждёт жестокий разбор полётов. Или, говоря житейским языком (изнанка смысла): бьёт – значит, любит. Тут следует оговориться. В то время, когда Фрейд практиковал свои методы на женщинах, страдающих неврозом (на мужчинах тоже, но их было мало среди его клиентов), женщины 19 века были более закрепощены (в браке и до брака), более стыдливы и целомудренны (религиозность играла тут свою роль в женской ментальности). Они стеснялись выносить на обсуждение свои проблемы и, естественно, их сны становились отдушиной для сознания, зажатого в тесных рамках морали своего века. Но этого мало: сами сны подвергались жестокой цензуре, все визуальные образы, которые имели хоть какую-то анатомическую основу – ягодицы, гениталии, женская грудь, волосатые руки и ноги. В общем, решительно всё телесное замещалось на любые другие предметы – пистолеты, кошельки, чемоданы, купола, абажуры, люстры, арки, лестницы, балконы, зонты и духовки, вплоть до лесов и полей. Когда же образ (неприличный, по представлению спящей) заменить было нельзя, в ход вступала другая система подмен, и ягодицы замещались на лысину или колени, пенис на нос, вагина на подмышечную впадину.
  Скажем так: если бы Фрейд видел сны своих пациентов как фильм, может быть, он быстрее и дальше продвинулся бы в своих исследованиях, имея возможность постигнуть изобразительный язык непосредственно. Но для этого надо было иметь склад ума, как у художника (тоже не последнее условие для исследователя снов). Однако доктор имел дело с пересказом (описанием) снов, а это, с одной стороны, ухудшает картину (обедняет образы и сюжет сна), а с другой стороны – рассказчица невольно эмоционально выделяет главные моменты сна. Такой подсказки, как правило, хватает, чтобы правильно расставить акценты и понять мотивы действующих лиц и общий настрой сюжета. Со временем у доктора Фрейда накопился достаточный инструментарий, чтобы расшифровать любой сон своей клиентки (дело в том, что он как врач специализировался на снах определённого содержания). Платная практика обязывала его хранить свои секреты и быстро расти в профессиональном смысле. Изучаемая область была совершенно «терра икогнита».

  Через некоторое время он всё же опубликовал свои наблюдения в научной литературе, и часть информации просочилась в обычную прессу, естественно вызвав там шокирующий эффект. Я думаю, определенную рекламу Фрейду сделали коллеги – консерваторы-психиаторы, понося доктора как шарлатана. В общем, он стал знаменит, а заодно и его метод психоанализа. Беда в том, что, построив свою теорию, он перенёс её с больных на здоровых. Естественно, его материалы стали известны широкой публике в Европе и Америке, так появилось словосочетание  «фрейдисткий сон». У многих людей при слове «сон» в мозгу вспыхивает огненная табличка «ФРЕЙД», вот для таких я и опишу типичный «фрейдисткий» сон.
  Итак, женщине снится, что она больна и ей ставят градусник (кто ставит и в какой обстановке, в описании опущено). Как известно, лакуны возникают тогда, когда содержание не поддаётся цензуре сознания. Во время процедуры необходимо удерживать градусник под мышкой не шевелясь, даже если очень хочется, по тем или иным причинам. Естественно, в начале процедуры градусник холодный и скользкий (именно на этом моменте зациклилась пациентка). Но её страхи растут дальше, едва только она подумала, что ртуть, содержащаяся в градуснике – страшно ядовитое вещество (в описании сделана классическая описка по Фрейду – существо). Ампула у градусника отламывается (хотя пациентка старалась не то что не двигаться – не дышать; классический механизм кошмара-опережения). И коварная ртуть рассыпается мельчайшими шариками по её ранимому и такому родному телу. Дальше следует описание того, как дама долго и тщательно исследует каждую складку своего тела и тщательно выковыривает спрятавшиеся там шарики. И вроде бы она все их собрала, но подозрение не покидает её, и оно уже начинает отравлять её существование. Ей кажется, что один шарик, самый малюсенький, затерялся где-то там, в просторах вселенной её тела, где не достать или не видно, он внедрился внутрь. О боже, ртуть начала свою разрушительную работу в беззащитном организме, и её тело уже не её тело – оно уже не принадлежит своей хозяйке. Это тело – предатель, оно скоро станет безобразно уродливым... Дама просыпается от приступов дурноты.

  Вот типичный образчик сна «по Фрейду», остаётся только разобраться с деталями. Что есть градусник – твёрдый, скользкий, холодный и с кончиком ртути? Фактически описание пениса после извержения. Прилагательное «холодный» указывает на качество процесса – то есть уже бесполезный, лишний, воспринимаемый как чужеродный в женском теле. Потому что его пребывание грозит соскальзыванием презерватива и риском нежелательной беременности. Вот вам страх ртути и её распыления: то есть сперматозоиды вырвутся на свободу, и их уже будет не удалить обратно, а там уж хоть один да доберется до цели. И прекрасное тело будет изуродовано ужасным животом и тем, кто в нём поселился. Отсюда и отношение к сексу как к медицинской процедуре – вынужденно терпеливое, как будто ставят градусник. Кстати, разница температур между вводимым телом и средой – распространённый сексуальный маркер в снах, где замаскированы интимные отношения между мужчинами и женщинами.

ПРОРОЧЕСКИЕ СНЫ

  Собственно, ради них граждане и гражданки готовы свернуть горы, лишь бы докопаться до сути. Хотя по своей природе пророческий сон бывает до предела лаконичен и откровенен. То есть информация сообщается прямым текстом, или сон не пророческий, а символический, и информация не так актуальна, и поэтому она превращена в художественный фильм. Возможно, следует иметь в виду, что слово «пророчество» имеет самостоятельное значение – фраза или выражение, которые изрекал жрец, или же их извлекали из гаданий по внутренностям жертвенных животных, полётам орла и другим эманациям, которым придавали сакральный смысл. Ряд пророчеств имеется и в библии, и два из них связанны со снами. В первом сне смысл был ясен: приснившийся (умерший царь) рассказал своему преемнику, что его ожидает на троне. Во втором сон, приснившийся фараону, про семь коров тучных и семь тощих (семь лет плодородных и семь лет голодных – расшифровка жрецов). Как видите, один сон – картинка без текста, другой – интервью-монолог, не нуждающийся в расшифровке. Чтобы не ходить вокруг да около, я приведу яркий пример пророческого сна, который приснился Н. Бехтеревой – директору института мозга.

  Она и её муж были учёными, которые очень любили своё дело. Муж Бехтеревой умер первым; конечно, это было для неё сильной эмоциональной потерей, ударом и т.д. Через некоторое время он ей приснился (чаще всего снятся на 9-й и 40-й день). Нельзя сказать, что Бехтерева была упёртая атеистка, но ко всякой мистике относилась критически. Всё-таки положение обязывало – директор института мозга. И вот снится ей её муж (я не помню, как его звали). Она, понятно, вся трепещет от страха и любопытства, ибо желает услышать, как велико его горе (о боже, мы расстались!) Или же – как всё устроено там, на том свете. Информация, можно сказать, из первых рук (какие могут быть тайны между любящими людьми). Но супруга гложет какая-то мелкая и досадная забота (за столько лет супружества она успела изучить его мимику). И он, действительно, нетерпеливым взмахом руки погасил готовые разом вырваться из её уст вопросы. Требует, чтобы она нашла какую-то книжку (научная брошюра), которую он брал у своего знакомого (в качестве справочного материала). И просит (ты слышишь, обязательно!) её (дурацкую книжонку) отдать лично в руки коллеге – так как сама мысль о том, что смерть помешала ему отдать чужую вещь, кажется невыносимой (даже на том свете – вдумайся, читатель!).

  Жена потрясена, она говорит ему: «А как же я? Я страдаю, убита горем, а ты о какой-то книжонке?!» Дальше идут семейные разборки – мы оставим их из уважения к Н.Бехтеревой. В чём соль: книжка действительно была найдена (покойный подробно описал, где она лежала) и отдана верной женой владельцу, который, пожалуй, и не заметил бы её отсутствия. Можно сказать даже больше: Бехтерева не знала о её существовании, её владельце и способе – как она оказалась у них дома. И вот поди ж ты, сподобилась узнать, таким вот экстравагантным способом. Самое смешное, что сон этот задал больше вопросов, чем дал ответов человеку, который, кажется, знал всё о деятельности мозга или должен был знать почти всё. И она действительно знала о биохимии мозга, о зонах торможения и возбуждения, о заболеваниях мозга и способах их лечения… Естественно, ей хотелось бы ответить самой себе – чей это был сон? Вроде как продукт её сознания? Или же продукт чуждого разума? А не болезнь ли это – горе от ума? Вопрос номер два: значит, тот свет существует? А это влечет за собой целый сонм вопросов: Бог, воздаяния за грехи, перевоплощения. И что тогда её наука? Мир может рухнуть! Вопрос номер три: любил ли её муж когда-нибудь (или он всю жизнь любил только одну свою науку). Тоже, знаете ли, прожить много лет с человеком, для которого ты была всего лишь партнёром, коллегой, товарищем. С другой стороны, если уж Н. Бехтерева попала впросак со своим пророческим сном, то что говорить о нас с вами?

ДИСПЛАЗИЯ (расслоение)

  Хотелось бы остановиться на способах поступления информации в наше сознание. И ещё в две подгруппы: подсознание и сверхсознание. Как мы знаем, человек полжизни проводит во сне, и сбрасывать со счетов такую массу времени довольно нелепо. Так же как утверждать, что мозг полжизни не работает, зато работает подсознание, которое гнездится всё там же, в мозгу. Там же прописано и сверхсознание – то, что в религии называется душа, а в обыденной жизни – интуиция, та часть мозга, для которой дремлющий режим является нормой большую часть жизни. Итак, способов поступления информации имеется три, и три уровня её обработки. Первый уровень – дневное сознание: картинка, звуки, ощущения, вкус и другие мелочи. Всем этим мы оперируем в сознательной жизни: говорим, строим умозаключения, слушаем, анализируем, ждём, жуём, ходим или сидим. Второй уровень поступления информации – то, что привносится с первым уровнем, но что классифицируется как мусор, лишняя и бесполезная; то, что лишено для нас всякого смысла, просто фон в лучшем случае. Но вся эта масса информации никуда не исчезает, всё сливается в подсознание. Объёмы подсознания огромны из-за того, что информация не классифицируется и не обрабатывается. То есть на её обработку не тратятся ни время, ни ресурсы энергии, именно поэтому возможно принимать её большим потоком. Самое удивительное, что она не стирается (не забывается): в старости, когда зоны дальней памяти начинают лучше снабжаться кровью, оживают «тени давно забытых предков». Картинки прошлого встают во всей их яркости и глубине пережитого, и это не плод фантазии. Третий уровень – уровень сверхсознания (плохо изученный), информация в него поступает в потоке обычной жизни – какие то знаки и символы, кодовые слова, которые вроде бы для каждого индивидуальны, но в то же время универсальны для всех. Они, в свою очередь, запускают сложный комплекс чувств – тревоги, печали или радости, но без жёсткого осмысления (почему и зачем). Это тоже слабый фон, но уже другого рода, что-то вроде «слышен голос из прекрасного далёка». И это уже не мусор, который можно сплавить в подсознание. Но из-за суеты дневной жизни голос из далёка попросту игнорируется, да и чтоб его слышать, нужно быть по меньшей мере старцем с Оптиной пустыни. Современный человек живёт воленьями-хотеньями, планами, болеет проблемами, отрывается на полную катушку. Какие уж тут потусторонние голоса, когда вовсю трубит труба собственного эгоизма. Такая картина характерна для большей и лучшей части человеческой жизни, и это не сетования, это данность бытия.

  Понятно, что откровения возможны только во сне, но у многих людей диктат дневного сознания настолько мощный, что он способен закодировать и зашифровать даже жизненно важную информацию. Разум – это инструмент, а инструмент, предоставленный сам себе, жесток и воспроизводит только себя, то есть святая простота ему недоступна; налицо переусложнение ради переусложнения. С другой стороны, все мы разные, и не у всех инструмент познания так совершенен. Но в существующей парадигме выживание гарантировано самым волевым особям. Сам же смысл снов как физиологического явления деятельности мозга можно сравнить (грубо, конечно, но образно) с ночной жвачкой у коров. Как известно, коровы пережёвывают съеденную в течение дня траву ночью: пища отрыгается, пережёвывается и возвращается обратно. Так же и у людей: вся масса вроде бы лишней и ненужной информации ночью поднимается со дна подсознания, к пограничному слою, процеживается, фильтруется, на её основе формируются сны. Сознание лишь выполняет роль режиссера, вышивая канву сюжета, наполняя кино персонажами и заставляя их проявлять наши страхи, подозрения, слухи и прочий мусор жизни. Поскольку природа этого информационного мусора весьма эфемерна, а подсознание по своей сути антитеза сознанию, и его логика – логика абсурда, неудивительно, что сны чаще всего так загадочны и таинственны. Ведь они плод совместной работы подсознания и сознания. К этому надо добавить, что сны чаще всего всё-таки «немое кино», то есть картинка превалирует над звуком, абсурд – над смыслом, а крупицы смысла зашифрованы в визуальных образах. Почему картинка превалирует над звуком? Потому что мы дети солнца и 90 процентов информации получаем через зрение. Неудивительно, что сон для нас – это тот же день, только в обратном смысле, в свете черного солнца нашего подсознания.
  Но люди не были бы людьми, если б не организовали учёт совпадений между снами и их возможной реализацией. Эта статистика вызвала появление на свет божий сонников. И надо сказать, если судить по алфавитному перечню образов сна, то они имеют обыкновение сбываться. Тут даже трудно поспорить: например, говно снится к получению денег, целование к расставанию, собака – друг.

  Что же касается механизма пророческих снов, то это похоже на короткое замыкание, когда мощный информационный посыл проникает в подсознание, минуя сознательный уровень (вернее сказать, арендуя время и место у подсознания на сон). Или же сознание спящего замещается на время чуждым сознанием (сон Бехтеревой). Поскольку гостем был её муж, внутреннего конфликта не возникло. С другой стороны, во сне человеческое сознание подготовлено к чудесам. Вспомните, каждый из вас во время кошмара чётко осознаёт, что ему снится сон, и в тоже время переживает по полной программе. Вернее, конфликт в сознании Бехтеревой был, но был несущественным, скорее как фон. Основным чувством были сначала любопытство и страх, потом чувство обиды и разочарования, а формировала сон просьба супруга о возврате книжки.

  Однако проблема с чуждым сознанием перекликается с проблемой больных шизофренией. Ведь суть проблемы заключается в том, что у человека вместо монолога вечного «Я-сознания» появляется сосед, и внутренний мир личности опрокидывается вечным диктатом другого «Я». Как ни странно, своё «Я» сразу же стушёвывается, глохнет, никнет и уходит в глухую защиту. У болезни есть предвестники – симптомы скорее общего порядка, которые видны невооружённым глазом. Многие из нас могли часто наблюдать, как пожилые люди, оказавшись одни, начинают вслух спорить с невидимым собеседником, в чём-то его убеждать, что-то доказывать. С другой стороны, понятно, что мы стали свидетелями внутреннего монолога, который крутится у каждого из нас в голове с разной степенью интенсивности. Обычно обсуждаются какие то незакрытые вопросы, когда нас обошли «куском», местом, деньгами или попросту обидели. Ясно, что старики с возрастом утрачивают необходимый уровень самоконтроля, и содержимое их бесед с невидимым оппонентом волей-неволей становится известным знакомым или родственникам. Можно сказать даже больше: в легкой форме бабушки даже стремятся к этому, кто из вас не становился невольным слушателем их сетований на падение нравов, сидя или стоя в общественном транспорте. Это только начало, мне приходилось выслушивать пространные монологи пенсионерок на довольно отвлечённые темы в полупустой дачной электричке, если повезёт – то про кур и барсиков, а не повезёт – про невесток и правительство. В общем-то перед нами форма легкого расстройства психики (возрастного – отбрасывание условностей в поведении). Этих форм целый букет: скупердяйство, ворчливость, неряшество, критиканство.

  Дело в том, что любая болезнь – это некоторым образом старость, а старость – это время болезней. Вы можете меня спросить, а причём здесь сны? Но не спешите. Итак, шизофрения – болезнь, которая чаще всего развивается на фоне длительных фрустаций. Им же предшествуют не менее длительные полосы неудач личного или общественного характера. Естественно, человек замыкается и отгораживается от окружающего мира в своей защитной скорлупе, не обязательно это должен быть какой-нибудь аутсайдер, лузер или неудачник. Конечно, тонко устроенные натуры больше подвержены риску умственного расстройства, и вот личность всё больше и больше замыкается на вечном монологе со своим альтер-эго, ведь кто ещё больше и лучше способен понять собеседника, чем собственное «Я» и его Отражение. Просто идеальный вариант для общения. Ситуация становится абсолютной: мне никто не интересен, кроме меня самого. Это критическая точка прохождения процесса раздвоения психики, и тогда из подсознания появляется чуждый голос в голове больного человека. Собственно, больше ему и появиться-то неоткуда. Много позднее голос научится мимикрировать, у него появятся оттенки, и он будет восприниматься больным как множественность – голоса, которые будут уже не слушать и сочувствовать, а отдавать какие-то дикие приказы и инструкции, угрожать, запугивать, настаивать. И опять же по характеру этих требований чётко угадывается природа подсознания. Для больного человека начинается новая жизнь, которую можно назвать СОН НАЯВУ (или кошмар).

  Появление голоса в первый раз вызывает шок у больного и желание вернуться в социум – найти защиту. Потом следует фаза привыкания, больной находится как бы в двух мирах: здесь и сейчас (где всё ясно и понятно) и там , где в его голове хозяйничает кто-то чужой (хотя это всего лишь трансформированная подсознанием половинка его собственного «Я» – внутреннего). Лучшим доказательством этого служит исчезновение внутренних монологов и желания их вечно переживать-пережёвывать. Значит, защитный кокон «Я» внутреннего был растворен подсознанием, и «Я-сознание» подверглось чудовищной трансформации, в результате чего оно превратилось просто в голос подсознания. Или в рупор, через который подсознание озвучивает свои дикие желания, поскольку оно по своей природе аморально, также абстрактно и абсурдно. Через некоторое время больной научится игнорировать голос или голоса. И будет терпеть их, как терпят соседей по коммунальной квартире, а они будут продолжать требовать, угрожать, приказывать, пытаться навязать свою волю. Это лёгкий вариант болезни, когда личность не опасна, но, увы, ущербна на всю оставшуюся жизнь. Второй вариант однозначно приводит к медицинской изоляции, где шизофренический бред будет прогрессировать, кстати довольно убедительный и сложно устроенный, но ложный в самой своей основе. Больной будет находиться в обществе таких же больных, и взаимопонимание ему будет обеспеченно, до некоторой степени как новичку.

  Как видите, подсознание, вырвавшееся наружу, не способно ни к какой созидательной деятельности, потому что оно для неё не предназначено. И всё, на что оно способно – это имитация деятельности в самой карикатурной форме. В больном сознании звучат приказы куда-то ехать, идти, что-то делать, кого-то спасать – нелепые с точки зрения здравого смысла, поскольку здоровая часть «Я-сознания» присутствует тут же в голове. Как всё это похоже на описание чужих снов! Потому что подсознание базируется на инстинктах: страх смерти, страх голода, страх преследования. Больное сознание одевает эти страхи в шпионов, следователей, докторов, жен-отравительниц, детей-отцеубийц. Сочиняет убедительные легенды, оправдания или обличения поступков, подводит научную базу – вот результат симбиоза сознания и подсознания. Но это при втором варианте течения болезни, при первом у шизофреников возможны периоды "просветления" – когда голос или голоса исчезают (на время) – и наоборот, когда их приходится госпитализировать. На этом, пожалуй, стоит закончить.


© Copyright: Игорь Богданов 2, 2011