Апрель на побережье красив и наряден; небольшие горы утопают в зелени, морские волны пока еще прозрачны и степенны. После шестичасового карабканья по зеленке от вышки к вышке, не чувствуя ног, мы наконец вернулись к машине. Напарник Валера плюхнулся на пассажирское сиденье, я устроился за рулем: Валера дневную жару без двух банок не осилил, а я не люблю теплое пиво.
Темнело быстро. По серпантину ехали легко и приятно: машин немного пока, дорога гладенькая, редкие тихоходы-грузовики с пониманием прижимались к обочине, легковушки, обгоняя, благодарили мельком аварийкой и бодро мчали дальше. Люблю такую дорогу.
До пансионата, где мы три дня назад сняли пару однушек на верхнем этаже, прямо от федералки круто в гору уходила неширокая бетонка. Пару раз вильнув, она вывела нас на пятачок автостоянки у главного корпуса. Я стянул с заднего сиденья свою сумку, Валера кинулся снимать на смартфон панораму. Все никак не налюбуется пейзажами: всю жизнь в деревне прожил, в Ростове в промальп по знакомству попал, и вид с Береговой на Левбердон для него еще на прошлой неделе был вершиной красот природы.
В несезон номера нам достались весьма приятные, да и за вполне умеренную цену. Оба угловые: у меня окна на притулившийся где-то внизу, у самого устья торопливой речушки, поселок, и на море, да еще краем окна видно серпантин и железку. Кому как, а мне такие вот, с вынужденной индустриальностью, пейзажи больше по душе, чем созерцание девственных видов. Речка, горы, лес и море – это, безусловно, расслабляет. Нету, вроде бы, суеты. Но сам-то ведь понимаешь: есть она, суета эта. А где – не видно. И беспокоиться начинаешь: не подкралась бы она к тебе ближе безопасного расстояния. Блаженствуешь, но нервничаешь.
А тут – все на виду, все измеримо. Вот она, толкотня людская: вон поезда, а вот фура, пыхтя, в уклон карабкается. Но – далеко. Есть – но далеко, до меня не достанет. И все спокойно.
У Валеры окна на заросшую лесом скалу и на юг, где на бирюзовой ладони моря покачивались далекие корабли. Валера еще не устал от людей: глянул на море – и забыл о них.
Я бездумно пощелкал пультом; спутниковые каналы не отличались интересностью и разнообразием – выключил дуроскоп. Позвонил в Ростов заказчику. Перечислил пройденное за день, продиктовал метраж. Всего прошли сегодня семь километров; общая кабельная трасса где-то под шестьдесят, мы отсмотрели пока шестнадцать. То есть впереди еще дней десять командировки на побережье.
Спустился в кафешку на первом этаже один: Валера экономил на командировочных и грыз сейчас в номере купленную днем курицу гриль. У меня тоже в холодильнике были  колбаса и овощи, но хотелось горячего.
За соседними столиками сидела шумная компания: молодежь, парней трое и четыре девчонки, смазливые все, одна брюнетка с очень приятным бюстом и легкомысленной короткой стрижкой – отметил про себя: надо пробить номерочек.
Когда уже расправился с шурпой, спустился Валера: кончились сигареты. Пока барменша отсчитывала сдачу за пачку винстона, к стойке подкатил пьяный парень, нацелился в валерину тельняшку бокалом пива и гаркнул:
- За ВДВ!
Я напрягся; малый явно больше смахивал на мажора, чем на десантника, хотя и крепок был по-кавказски. Обидчивый и задиристый Валера четыре года назад гонял грузин под Цхинвалом, и отреагировать мог тяжело. Однако он вдруг раскинул свои клешни, расплылся в счастливой улыбке и кинулся к парню:
- Мажор! Ёптваю! Ты, что ли?
Я потягивал пиво, наблюдая картину «два бывших сослуживца встречаются через хуйзнаетскольковремени после армии». Вскоре Мажор, представившийся мне Витьком, позвал нас к своему столу; ну конечно же, я присоединился – к брюнетке поближе. Брюнетка оказалась свободна, а звали ее Даша. «Ну что, Даша, дашь?» - прикидывал я про себя, ухохатываясь над ее пизданутыми историями про подруг и активно подливая ей красного.
Мажор и впрямь оказался мажором: папа раньше рулил снабжением государственных санаториев, позже эти санатории волшебным образом стали его собственностью, а сам папа подружился  с губернатором семьями. Однако шесть лет назад дал пинка сынуле: ступай в армию, пробздись. Под боком пристроил, но когда бригаду, в которой служили Валера и Витек (напарник мой тогда как раз контракт добивал), кинули в Южную Осетию, сына вытаскивать через знакомых не стал – зато заставил свечами все храмы и церкви побережья. А пацанам, по их словам, и пострелять-то не в кого было, одно только брошенную технику по обочинам собирали и сгоняли на полевую базу.
С армейской темы пустились в расспросы : где ты, кем ты, давай в гости чаще заезжай - ну, в общем, душевно сидим.
Спустя час Витек позвал всех на улицу; со мной под ручку вышла Даша, и на небольшой автостоянке возле Витьковой машины, нарядной новенькой белой бэхи с понтовым номером,  зарядили «мокрый» - я не мог не присоединиться.
- Дай зажигалку, - попросил Витек у Валеры, и прозрачный купол обрезанной снизу полторашки плавно пошел вверх над налитой в небольшое ведерко водой, наполняясь внутри плотными кубами белого дыма.
- Начинай, - предложил мне Мажор, отвинтив с мокрого крышку. И понеслась.
Над чем-то смеялись, о чем-то друг другу втолковывали. Даша уже висела на мне, пьяно улыбаясь, я рассеянно гладил ее попу. Вокруг все куда-то ходили, непонятно только куда: кафе уже закрылось, поселок лежал далеко внизу. С моря тянуло соленым ветерком. По жирно-черному небу рассыпались ярко-белые кристаллы звезд. Какие большие алоэ…
- …а потом сюда вернемся! – я очнулся от того, что в ухо мне кто-то орал, перекрикивая громко бубнящий из автомобильных динамиков рэпчик.
- Чё? – пустыми глазами я уставился на Мажора.
- Бля, я говорю – давай за кокосом в Туапсе сгоняем, а потом сюда вернемся.
- Не, - качнувшись, я посмотрел на Дашу. Она кому-то подпевала, покачивая головой.  – Я пас, мне работать завтра.
Валера тоже не поехал – помнил правило: не угорать в одиночку. Сколько еще Мажор продержится на ногах, неизвестно, а вытаскивать потом напарника из обезьянника – ну его нахуй.
Мажор и еще два парня уехали, прихватив двух девочек, осталась Даша и рыженькая Лена, благосклонно принимавшая нехитрые ухаживания Валеры.
- Дай зажигалку, - попросил я напарника, по новой зарядив «мокрый». Валера пошарил по карманам и пожал плечами:
- Наверное, у Витька осталась.
Я пошарил по карманам своим и Дашиным, заставил Лену порыться в сумке – зажигалки ни у кого не было. А между тем перед нами стоял готовый вспыхнуть заряд, и еще рядом с ведерком лежал приятно пухлый газетный сверток с парой коробков душистого туапсинского плана – подгон от Мажора.
Зажигалки не было и  в нашей машине; Валера сгонял «в номера» и вернулся с пустыми руками; ночной администратор, она же охранник, тетка с комплекцией борца-сумоиста, покачала головой.
- Только вниз идти, - подытожил я через полчаса.
Вниз – в поселок – еще хрен бы с ним. И круглосуточный магазин – прямо возле поворота на пансионат. Но вот вверх… километра полтора по круто уходящей вверх бетонке ни я, ни Валера осилить не смогли бы. Только не в таком состоянии.
- Такси! – возникла идея у меня.
Телефон местного такси нашли, даже не обращаясь к администратору: на доске объявлений возле въезда во двор пансионата была куча рекламы местных шахидов. Набрали первый попавшийся номер, диспетчер пару минут взывала к радиоэфиру, наконец один водитель откликнулся.
- Пятнадцать минут ожидайте! – резюмировала девушка и отключилась.
Заметно посвежело: наши девочки зябко пожимали плечами. Я усадил их в нашу машину; когда подъехало такси, девчонок оставили слушать музыку, сами поехали в короткий путь – туда и обратно, за зажигалкой и гандонами.
- Прикинь, до сих пор в воздухе ганжа как будто, - поделился я с Валерой ощущениями.
- Да это я немножко покурил, когда к вам ехал, - простодушно признался водитель, и предупредительно добавил: - ты не думай, я нормальный, у нас тут все так ездят.
Все не все, но на своей машине я не поехал именно из-за того, что был накурен; не в безопасности дело – магазинчик у самого поворота, даже на федералку выезжать не надо, и на первой спуститься-подняться меня бы хватило. Только вот местные менты – они ростовские номера любят какой-то своей, особой любовью. Внизу же стояла патрулька – у них тут вроде постоянной засады, слева сверху сбегает длинным языком федералка и, повернув в сторону моря,  ныряет вправо и вниз. Менты отстреливаются радаром по набравшим наверху скорость туристам (местные прикол знают) и заботливо приглашают на обочину, когда он вынужденно сбрасывает до шестидесяти у поворота. Будут ли менты заняты очередным недотепой или обратят внимание на состояние водителя машины с ростовскими номерами, я угадать не мог, но рисковать по пустякам не хотелось.
«Местного не остановят», подумал я, и так, в принципе, и было. Машина остановилась у магазина, я подошел, подергал дверь – заперто. Никаких окошек или кнопок с надписью «Звоните!» не было. Мы пожали плечами и пошли обратно.
- Да тут она, в туалет, наверное, отошла! – воскликнул таксист, услышав наше предложение искать следующий магазин. – У них тут туалет рядом, я знаю!
В подтверждение своих слов он подошел и стал заглядывать в окна магазина. Когда он возвращался к машине, сержант-гаишник остановил его. «Нехорошо,» - подумал я, и постарался выглядеть если уж не нормальным, то хотя бы пьяным, а не накуренным. Знаем мы местных ментов – у них на возможность срубить бабла просто нюх какой-то.
Пока водитель показывал документы и что-то объяснял менту, мы дождались таки продавщицу. Пока она отпирала магазин, мимо мелькнула белая тень, затем раздался оглушительный визг тормозов, хлопок и отчетливое «Хрясь!»
- Вай-вай, - обернулась на звуки продавщица, стоя у открытой двери, всплеснула руками и в ужасе схватилась за лицо: - Вай-вай-вай!
Мент отдал документы водителю такси и зашагал к повороту, по пути доставая рацию; спешить явно было некуда.
- Зажигалка есть? – спросил у продавщицы Валера. Та кивнула, протянула зажигалку и снова стала закрывать магазин; «Сколько за зажигалку?» - спрашивал я, но она только отмахнулась.
Вслед за ней и мы с Валерой пошли к месту аварии – метров сто от магазина. Водитель такси разглядывал все из своей машины и сокрушенно качал головой.
Снизу поворот проходил самосвал с песком, обычный камаз с оранжевой кабиной. Под ним, между передней и задними осями, торчал багажник белой бэхи – все остальное было под камазом. Серый в желтоватом свете уличного фонаря асфальт стремительно покрывался кровью, которая в скудном освещении казалась жидким гудроном.
- Пойдем,  - потянул я Валеру, когда взглянул на номер бэхи, понтовый и явно мною сегодня уже виденный.  Округлый камень у обочины мне почудился головой Мажора. – Пойдем.
Валера постоял еще с водителем такси, разглядывая залитые кровью куски металла. Похоже, он не помнил и цвета машины бывшего сослуживца. Валера еще не устал от машин: попал в веселую компанию – и забыл о них.
Обратно забрались так же быстро, как спустились. Девчонки даже соскучиться не успели. Спросили, что там внизу за шум был.
- Авария, - говорю.
Мы раскурили дождавшийся наконец огня «мокрый», Валера уже не вспоминал про аварию, да и мне не очень хотелось. Апрель на побережье красив и наряден, в газете у нас минимум полтора бокса плана, у Даши приятный бюст и легкомысленная короткая стрижка, а те, внизу, слишком далеки теперь от того, что мне до сих пор нравится.