Очередные блуждания под их конец оскотинились посещением публичных мест и танцами на проезжей части и, так как пришлись на воскресенье, ощерились на следующий день, который как водится стал рабочим понедельником со всеми вытекающими. Не хочу марать свои записи подробностями своей "общественной" жизни, по крайней мере те, где речь идет о сознательном отстранении и добровольном уходе. Хотя бы на те счастливые несколько часов, когда такое удается.

Фотографий было порядка тридцати и все они заслуживают внимания и значат собой какую-то точку моего маршрута, но пост не буду перегружать, открою основные. Были там и пост-урбан пейзажи, где отмирали признаки человечьей жизнедеятельности, догнивающие ржавыми конструкциями на заброшенных территориях так и нерожденных сооружений, хмурыми серыми сателлитами режущие горизонт скелеты долгостроев; были и аутентичные стоп-кадры, границами которых пытаешься обмануть себя и отсечь от занесенных снегом полей насмешливо лезущие в объектив пики телеграфных столбов.



И вот подобно арматуре из земли вылезет вдруг такой кадр, взыграет в мозгу тяжелой низовой поступью и колючим шумом, а фантазия усмехнется и дорисует черно-белые снимки тех, кто ушел в эту землю под действием губительного труда.



Осушив перед тем у ворот кладбища бутылку темного и бутылку светлого в недостроях, воровато выглядывая из-за щербатых плит в нежно лелеемых приступах социопатии



тихонько, но в голос посмеивался я из-за угла над городом и миром –



и ощущал уже свою вселенскую правоту, искристую, в жирном унавоженном черноземе лезущую травинкой сквозь истлевшие одежды этого мира... Это волшебное ощущение, эта громыхающая, бурунами ходящая внутри разнузданная лихость...на этом останавливаться было уже никак нельзя и с искренней детской радостью заскакал я вдоль дороги. И был я в то время - чубатым советским мальчишкой, распахнувшим себя острым запахам победоносно шагающей по деревенским оврагам весны.

В подобных странствиях нельзя обойтись без провианта



а с берегов неслись уже утробным гулом скрипы исхудалого железа, фонило в ушах, звуки громоздились друг на друга. Я поспешил



Погода как раз взыграла, пряча меня от ненужных глаз, укрывая мою упоительную свободу, оставляя её мне и равнодушным пустошам. Утопая по пояс в снегу я добрался до своей очередной цели... в пазухах мертвого железа гуляет со скрежетом стылый ветер... шепчет, баюкает стужа... грустно пялятся на меня округлостями останки погибших машин..



Стекло разбито, можно заглянуть внутрь



...но они не сдаются, изорванными стягами салютуют в честь своей, пусть кончившейся, пусть маленькой и незаметной, пусть неказистой, но прожитой жизни.



Он там был не один и по сложившейся традиции я забрал немного трипа с собой –



И вот стою я - объятый последними ветрами умирающей зимы, вьюжит в раскинувшемся передо мной белом безмолвии старуха-пурга, царапает щеки заскорузлыми когтями и льдяной крошкой.... созерцание...



Меня сопровождали:

WEDARD
ORTOKON
ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА
СТАРУХА МХА