Комната 1

Почуяв женское естество Аллы, пенисы вздрогнули, напряглись и потянулись в сторону вентиляционной шахты.

Всяческие меркантильные мысли резко посетили Аллу. Знамо дело, каждая вполне девушка стремится найти доходный пенис с золотыми яйцами. Но они редки, разбросаны случайной ляпью по всей недолгой девичьей жизни.

В этой комнате скопилось их столько, что глаза теряли связь меж собой от обилия выбора.

- Чего же ждешь, охайница, говорит Домовой, дерзай, тереби свое счастье. Кольцуй мужа выгодного.

- Нет, говорит, стесняясь Алла, я так не могу.

Достав из кармашка халата девичьи принадлежности, она заспешила прихорошиться. Подвела струнки бровей, взбрызнула ароматом. Припудрила вялотекущую слизистую носовых пазух легким тальком кокаина. Собралась с духом и ринулась в комнату.

Услужливые пенисы подхватили ее алчное тельце, поставили на земь. Окружили и заобсуждали высоко экономическими терминами.

Уставший седомудый пенис рисовал график на огромном ватмане. Те, что помоложе, вальсировали сзади.

Вошла в раж Алла. Повернется кокетливо, поднаклонится заманчиво, губы облизнет совсем уж откровенно.

«Хочу етого, думает Алла, нет вот етого.. Почему у нас запрещены гаремы из мужчин? Как трудно девушке выбрать мужа»

Аллу тем временем взвесили, обмерили все изгибы и росточки.  Дотошно зафиксировали вместимость вагины и упругость ануса затейливым прибором. Пересчитали зубную рядность.

Затем бережно поставили на постамент и, уютно разместившись в шахматном порядке, устроили аукционные торги.

- Сто двадцать, кричит во втором ряду пенис с забавным ежиком на Фаберже.

- Сто тридцать три, кричит другой пенис, грузный и  поникший.

Более всех активничает плюгавый и невзрачный с тремя алмазными тестикулами.
Залупкой машет, кучерья лобковые надыбил. На голос берет, гад.

В голове Аллы забрезжил рассвет.

- Что ето, блядь, здесь происходит, спрашивает она, ето вы так мне в мужья опосредованно набиваетесь или.

Торги прервали. Провели активное голосование, выдвинули парламентера.

- Твое деловое предложение, Алла, начал парламентер, выдать себя в качестве жены одного из нас – однозначно плохая сделка. Твоя комплектация, говорит, зафиксирована в смете. Ты – обесценивающийся актив. С годами твоя ценность будет падать в геометрической прогрессии.

- Поэтому, подводит итог, не ты выбираешь суженного-ряженного, а мы торгуемся за ряженного в твое суженое. На непродолжительный период времени. Это будет адекватная сделка, мы считаем.

Торги и гомон возобновились. Алле стало противно. Она обвела аудиторию ненавистливым взглядом.

- Бездушные останки скопцов.

И полезла в вентиляционную форточку.

Домовой грустно давил вазилин из тюбика.

- Ето зачем, заинтересовалась Алла.

- Во мне сейчас умер торгователь, сказал Домовой, не решился я сторговать себя на аукционе. Такую сделку упустил, бля.

- Да кому ты там нужен, хмыкнула Алла.

- Лот номер 2, послышалось снизу, плюгавый Домовой с волосатым анусом. Стартовая цена – 3.

- Ходу отседова.

Они свернули в параллельный тоннель и зашагали в полный рост. Шли молча. Алла думала о сучности пенисов, Домовой утешался неприкосновенностью ануса.

Немного погодя в соседнем тоннеле Алла увидела срамную девочку с мультяшными губами и чулками в ажурную клеть.

- Заветных три желания, исполнит мудрый Гудвин. И Элли возвратится с Тотошкою домой, напевала она сытным голосом.

Сзади волочилось разлапистое существо и вяло онанировало. Затем они скрылись за поворотом. Песня затихла на словах «Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной, дорогой непрямой»

Алла остановилась и долго смотрела вслед.

- Без комментариев, сказал Домовой.

Поймал проворного таракана, бросил в рот. С удовольствием захрустел сочным хитином и двинул дальше.

Впереди замаячил ажурный свет. Всевозможные световые блики играли в его спектре. Заманчиво и привлекательно.

- Ух, ты, бля, сказала Алла.

- Что, сказал Домовой, а это. Вот тебе и вторая комната. Надень очочки.

И протянул ей очки в гламурной оправе. Они пригодились весьма скоро. Сквозь розовые стеклышки свет приобрел мягкость и спелость.

2 комната

Комната была заставлена стендами и стелажами с яркими баночками и колбами. Были так же развесные порошки на электронных весах, сигаретки, россыпи разноцветных пилюль и даже отдельная ниша с филателистскими альбомами.

Над этим всем горела неоновая надпись:

« Косметика для души»

А промеж всего этого богатства сновала проворная толстуха в цветастой юбке и огромных золотых серьгах. Подойдет к весам, потеребит кнопочки да расфасует порошки по пакетикам. Затем метнется веселой тушкой к колбочкам.

Движения ловкие, осмысленные. По всему видать – влюблена в таинство дела своего. Остановилась, покопалась между лютиками и ромашками юбки, выудила гребень.

Гребень нахраписто вкусился длинными зубцами в смоль ее гривы. Некоторое время она чесалась, затем заметила Аллу:

- Вай-вай-вай, затянула, кто к нам пожаловал. Вижу-вижу, говорит, необходим тебе макияж на душевные морщинки. Совсем тебя истрепали похотливые пенисы…

- Спускайся же, скорее-скорее, ко мне. Не медли, душа на распашку, ветром невзгод треплемая.

Алла пригнулась да нырнула вниз. Полы ее халатика зацепились за сучки ржавых гвоздиков и обнажили покатые ягодицы.

- Конц-конц…

- Ну здравствуй-здравствуй, застрекотала толстуха, подойди ко мне девочка. Не бойся, не стесняйся. Будем глядеть на твои душевные неровности, латать карябинки и ушибчики. Сделаем улыбочку и просторные пустотелости в твоих эмоциях. Мазлтоф. Нельзя-нельзя грустить и заторачиваться на пустяшностях. 

- Да-да, зарумянилась Алла, подлечите мою закарябленную душу. Что, спохватилась, какой Мазлтоф?

- Подлечим-подлечим. Мазлтоф? Тебе послышалась милая чяёри. Ай, румэнэ, запела толстуха сложную цыганскую песню.