Быть бы миру, сука, сиру,
Да корапь с небес, а в ём
Побирушки, блядь, с Нибиру
Прилетели за рыжъём.

Им гавно копать и дома,
Беспезды, за мутату.
И ане решили хомо
Прихуячить к хомуту.

Взяли фауны по твари
Вроде местных паитесс,
И пошёл (трусы на хари)
Неибический працесс,

Толь ебёнов, толь эбенов,
Мы не знаем чё, да как,
Но макаке в  жопу генов
Впрыснул доктор Аннунак.

Долго ль, коротко ль, в итоге
Отстоялось всё дерьмо:
Аннунаки, типо, боги,
Макакоиды же – чьмо.

Но порою выходило,
Что и генный опорос
Меж ушей имел не рыло,
А пристойный ебасос.

Вот таких и боги пёрли.
А нагулянную чадь
Аккупанты, типо, тёрли
Нефилимами считать.

Так что быть пора в сортире
Всякой дарвинской ботве.
Не одна порода в мире,
А по-сути, таки две.

Большей частью пидарасы,
Уебанцы, гопота,
Вместо лиц у них гримасы,
Вместо речи хуета.

Ниберасы – по виманам,
И привет, кого люблю.    
Ну, а хомо-обезьянам
Быть лишь хламом во хмелю.

Нефилимы же мельчали,
Родословную тая,
Но, как штирлицы молчали,
Дескать, жопа не моя.

Ведь сказали аннунаки
Потому, мол, не велим,
Что куда ценней макаки
Даже мелкий нефилим.

Подгоняйте же, папаши,
Свой небесный драндулет.
Заебли чужие наши,
Что аж сил, паскуда, нет.

Хуйли всяким диким майям?
Кукулькан пиздёж простит.
Только мы, сиротки, знаем,
Что никто не прилетит.

Оттого-то и гуляем
Злой судьбе наперекор,
И в мартышках разбавляем
Свой божественный ихор.