Щелпы

Анфискино болото, это братья мои, целая страна. Таёжная, дремучая и настолько непроходимая, что сам Пётр Петрович, тот, что Тян-Шанский, про эти места сказывал, как одни из самых гиблых в мире.
Территория невелика, буквально пару Андорр, ну и чуть Ватикана. Однако чужаку здесь не место. Засосёт трясина ли, заманит кикимвра, или лешак закружит голову и заведёт на мшару с её бездонными окнами, а только конец един. Смерть.

Лёня, как старожил этих мест, исходил свой и прилегающие кварталы вдоль и поперёк. По лету, по зимнику на лыжах. Охотился, рыбу удил, грибы и ягоды для своего пользования собирал. Случалось, и на Анфискино болото захаживал. Однако, далеко не углублялся. Тяжёлая дорога-бездорожье, гнус, вонь подземных газов рвущихся наружу. Но не это главное. Дурная слава.

Ещё дед Поликарп, упокой Господь его душу, сказывал за щелпов. Светящиеся шары, сгустки энергии, болотные духи, демоны, инопланетяне, альтернативная жизнь? Как только местные не называли сей феномен. Учёные табунами бродили по болотам и падям. Исследовали карстовые пещеры, делали снимки наскальных рисунков. Щелпы! Хрен его знает, что это за диво.


В пятницу, как и обычно, Леонид топил баню. В избе догуливала свой срок шиповенная брагулька. Полинка суетилась под ногами и со всей страстью молодости мешалась и вредничала. Наконец Леонид прикрикнул на неё: - А ну брысь из-под ног, поросятина! Иди в дом, да самовар лучше поставь, - сам же, как и положено мужику и хозяину, пошёл сшибать первый пар-угар.

Бзданув на каменку той же брагулькой разведённой с водой, он втянул в себя медовый аромат трав и тайги, посидел малость и начал охаживать себя жестким, как полено дубовым веником. Шкура взвыла, взмолилась, попросила пощады, и когда поры раскрылись, готовые к последующей экзекуции, он взял распаренный берёзовый веник и закатил себе пир горой!

Через какое-то время он разомлевший и вялый как сосиска лежал на полке. Вот же она, нирвана! За каким хером в Тибеты ездить, ежели здесь всё своё, домашнее? Его душа, такая же распаренная и умиротворённая, вот-вот готова была отлететь в гости к родственницам на небеса, и тут отворилась дверь.
В парную, совершенно голая вошла Полинка. Лёня хотел прикрыть ладонями срам, но не успел. Девчонка оседлала лавку вместе с парящим на ней мужиком, нагнулась низко, ко рту и в самые губы прошептала: - Мне сегодня исполнилось восемнадцать лет, не трусь, лесовичок…

Заплывы по морю страсти следовали за заплывами. Егерь давно сбился со счёту, да собственно и не считал, а молодая чеченка творила чудеса. Откуда что берётся? Ведь зелень ещё, совсем сыкавка.
Через час или тысячу лет, они лежали рядом на широком полке, и отдыхали. Леонид был выжат, как тот лимон. Ни мыслей, ни чувств, ни желаний. Рядом, тихая, как нашкодившая мышка, лежала Поля. Теперь уже его Поля.

Наконец, немного отдышавшись и отыскав сбежавший голос, Лёня спросил: Ну и откуда у такой молодой девки столь серьёзные анатомическо-сексуальные познания? Полька, тебе же по сроку службы ещё не положено всё это знать.
- Лёнечка, а ты знаешь, что такое интернет? – девушка тихонько хихикнула.
- Знаю, конечно, - мужчина улыбнулся в ответ, - это такая специальная херовина, чтобы с компьютером в карты играть. Да ведь?

Потом они сидели в избе за столом, Лёня пил свою бражку, а Полла чай с сушками. Они о чём-то спорили, хохотали, шутейно пикировались.
- Ты, наверное, уже старый, Лёня? – Поля ехидно посмотрела на мужчину, - к примеру, если тебя вот сейчас положить в кровать и эдак полчасика поэксплуатировать. Выдержишь или как?
- Ой-ой, половая Мата хари нашлась! Смотри не зареви! Кстати! Я тут подумал. Не смейся, я иногда думаю. Тебе надо уходить.

Полина, было, вскинулась, но Леонид жестом закрыл ей рот: - Здесь тебя найдут рано или поздно. Эх, была, не была, попробую тебя через Анфискино болото провести. Место поганое, но здесь оставаться, верная смерть. Найдут и порешат. В смысле меня порешат, а тебя за мусорянского отдадут. Будешь его сальные подштанники стирать. Да не дуйся ты, так будет лучше. Я тебя в такое место уведу, ни одна разведка мира не найдёт. Лишь бы щелпы пропустили.

- Что за щелпы, ты вновь сказал это слово? Давай подробнее, - Полина заинтересованно уставилась на мужчину, - какие-то лесные духи что ли? У вас тут в лесах, какой только байды не наслушаешься. Лешие, кикиморы, исчезники…Я с соседским парнем дружу, так он фольклором плотно увлекается. Как начнёт рассказывать, словно в сказку попадаешь. Я в детстве очень любила сказы Бажова читать. Мне отец самые лучшие книги из библиотеки подсовывал. Щелпы? Нет, не слышала ни разу.

- Ну и дай бог, чтобы не услышала. Мирное племя, уже тысячи лет в здешних местах обитают, - Лёня встал, закурил и присев к столу продолжил, - если честно, не ясно, кто первый, человек или Щелп? Возможно, что мы их порождение, а возможно параллельная эволюция. Развивался человек, а рядом с ним существовала иная форма жизни. Энергетическая. Ты ведь слышала про шаровые молнии? Разные летающие светящиеся шары и диски? Не удивляйся, но здесь этими явлениями ребёнка не напугаешь.

А в соседней Свердловской области есть такие места, о которых к слову, писал Павел Петрович, что теми щелпами занимаются целые научные организации. Тёмное дело, непонятное для человеческой сущности. Мы ж как привыкли? Самые главные на земле, да и вообще во вселенной, это мы, люди! Антропосы, едри её в надгортанник! А те электрические над нами, небось, посмеиваются. Дети, мол, что с них возьмёшь? Пусть взрослеют, если успеют.

Вобщем, Полинка, надо собираться. Время работает не на нас. Не сегодня, так завтра приволокутся по наши души. Глава знает, что у меня в хозяйстве порядок. Обязательно пришлёт своих нукеров. Разведать, что слышал, кого видел. А и совру, не поверят. Бо знают, что мимо меня мышь не проскочит. Завтра начинаем сборы, а в воскресение с утреца мажем лыжи. Давай спать, совратительница.

В посёлке

Большой дом главы местного самоуправления Ибрагимова Владимира Аслановича занимает половину коротенькой улицы, и выделяется на ней, как Эмпайр Стейтс Билдинг на фоне тростниковых хижин. Оно и понятно. Власть! Для чего ещё за неё бороться, ломать предвыборные копья и шагать по трупам нищих бабушек? Вся сладость власти в безнаказанности, вседозволенности и причастности к отряду Всадников!

Владимир Ибрагимов человек не плохой. Труженик, каких поискать. Можно смело сказать, что добытая в баталиях власть, вполне закономерный итог его пахоты на благо народа и себя любимого. Встаёт Ибрагимов всегда в пять часов утра, праздник ли, будни. Ложится в полночь и ни как иначе. Кто рано встаёт, тому Бог даёт. Истина верна.

Дел у главы администрации масса. Здесь и сектор УЖКХ, земельные вопросы, жалобщики, общественный порядок с его милицией и МЧС. Перечислять бумаги не хватит. Вот сегодня, к примеру, у него встреча с главврачом местной поликлиники. Тухтамышев будет выпрашивать деньги, а Ибрагимов постарается спрыгнуть с темы. После дела житейские. Давно уже скоблится главарь жилкомхоза. Надо бы его укоротить, пока в область не настучали. А вечером большой сход поселений. В школе, где соберётся половина района. Шуму будет море!

А тут ещё старый друг с опричниками приехал, Олхазар. Не принять его нельзя. Обычаи крови, корни и диаспора не позволяют оставить друга без помощи. И заделье-то у него неприятное. Почти из-под венца сбежала сестра. Девка взрослая, цветущая. Где прячется, с кем путается? Надо бы вызвать егеря, Леонида Строганова, тот может что-то знать, да и просто предупредить следопыта. Хотя предварительный опрос показал, что вроде бы ничего не знает. Однако, лучше его окрестные леса никто не истоптал. Да ещё главмента настропалить. Пусть скот, зажиревший, участковых отправит воздух нюхать. Того же Фролова. Не хрен штаны просиживать!

На часах восемь утра, а Владимир Асланович уже в кабинете. Заварив Молочный Улун, подарок друга недавно посетившего Тайвань, глава берёт кусочек сахара и, вдыхая в себя сладкий аромат молока, задумывается.
Олхазар набедокурил, это очевидно. Мало того, что девчонку упустил, так ещё и послал за ней эту мерзкую овчарку, Довхан. Со слов наёмницы выходит, что девушка не послушав увещевания и добрые слова Довхан, на ходу выпрыгнула из поезда. Убилась?! Нет, живая. Довхан сама видела, как девочка несколько раз перекувыркнувшись, вскочила и побежала к лесу. Раз побежала, значит цела.

Включив телевизор, Владимир Асланович потыкался по новостным каналам. Всё как всегда. Мелкие войны, крупные хищения, взрывы автобусов и захват заложников. Пираты, нефтегазовый беспредел, премьер, говорящий умные слова. Уехать бы далеко-далеко, к чёртовой матери на Марс. Чтобы не видеть всю эту погань.
Владимир Асланович был человеком совестливым и порядочным до изумления. Его дом-чаша, это всего лишь дань моде. Модно и выгодно быть богатым? Ну, значит, не станем выделяться.

Часы показывали девять, когда в приемной послышались шаги, дверь без стука распахнулась, и в кабинет главы вошёл тот, за кем глава собирался посылать нарочного. Лесничий, Строганов Леонид. Как всегда аккуратен, собран, строг. Глаза бывалого лесовика и урки, прищурены. Фильтруют, отмечают все мелочи. От такого ничего не утаишь. Натаниель Бампо местного посола.

- Какие люди посетили мой сирый вертеп! – действительно радуясь, улыбнулся Ибрагимов, - проходи к столу, присаживайся. Сейчас будет чай.
- Спасибо, кормилец, - улыбнулся Лёня, - рад видеть тебя живым, и всё ещё в этом замечательном кресле, - Леонид присел на предложенный стул.
- Дело пытаешь, аль от дела зайцем петляешь? – глава подвинул гостю пустую чашку, налил из заварника густой как мёд напиток, добавил кипятка.
- По делу, Асланыч, - егерь порылся за пазухой и вынул тетрадный листок, - тут заявление на отпуск. Мне неделю край надо. Старшая сестра под Свердловском захандрила, хочу проведать. Одна она у меня на свете.

- Сестра, это понятно, это почти мама, тем более старшая, - Ибрагимов вспомнил ещё одну сестру, и ему стало противно, - смело езжай, я завтра буду в лесничестве и передам Коковякину твою писульку. Ты мне вот что скажи, о следопыт моих очей. Лес большой, да от опытного таёжника в нем тайн нет. Ты за последнюю неделю ничего подозрительного не замечал? Посторонние люди, следы, какой-то бросающийся в глаза беспорядок?

Строганов деланно задумался, вот оно, началось, вслух же сказал: - Ничего достойного твоего ясновельможного взора я не видел. Но, если у тебя, Володя, есть конкретная наколка, так ты мозг мне не компостируй, а скажи прямо. Я ведь в тайге живу, могу ненароком подстрелить кого-нибудь. А то и меня к дедушке Ленину отправят. Что случилось?! Террористы, беглые каторжане, снежный человек?

Далее, в течение пятнадцати минут Ибрагимов обстоятельно рассказывал егерю о бежавшей девице, её брате, не состоявшейся свадьбе. Не забыв помянуть Довхан Мирзоеву, тоже нюхавшую след.
- Ты мне вот что скажи, Лёня, - глава отхлебнул остывшего чая, - тебе эту ведьму послать в помощь или не надо? – глава прищурился, сделал независимое скучающее лицо.

Леонид моментально понял старого абрека, но виду не подал: - Давай прямо сейчас, Асланыч, я только продукты прикуплю и домой, на заимку. Баба-то хоть красивая?
- Да на морду ничего, но дюже злая!
- Трахается или нет? – егерь улыбнулся, - а то я своего карабаира полгода ни в кого не макал. Зови, авось как-нито сладим с абречкой. Пусть у меня поживёт, глядишь подобреет.
- Вот уж хрен тебе через всю морду, Лёнечка, - глава расслабился, сомнения отпустили его, - ты накуролесишь, а мне перед нашими моджахедами ответку держать? Нет уж! Пусть ведьма сама нюхает, а ты сам по себе пошукай. Договорились?

Были сборы не долги

В принципе, дорожный тревожный вещмешок егеря, у Лёни был готов. Служба такая. Аптечка, почти по высшему классу укомплектованная болеутоляющими, кровоостанавливающими, бинтами, жгутами и прочими валидолами. Соль, спички в непромокаемой упаковке. Два Златоустовской ковки ножа-кинжала, с полыми рукоятками, в которых и тебе иглы и рыболовные крючки, и лигатура на случай чрезвычайного толка.

Для Польки нашёлся старенький спортивный костюм, а учитывая отнюдь не атлетическую комплекцию егеря, девчушка в нём не утонула. Пришлось, правда, трико поддёрнуть до подмышек и подвязать ленточкой, а так нормально. Самая натуральная туристка. Для неё, кстати, тоже нашёлся рюкзачок. Поменьше, но в дальней дороге каждый килограмм удваивается соразмерно пройденным верстам. Так что и Полинкины худенькие плечики будут не лишними.


Вышли в воскресенье утром, едва на востоке проклюнулась слабая полоска света. Известно же, что сначала появляется белый свет, и уже потом, на всё готовенькое, вылазит нерасторопное светило.
Первое время Полина осыпала егеря вопросами. Оно и понятно. Городская девчонка, тайгу видала только в кино, да и то опушки. После первых пройденных верст, желание разговаривать у девицы пропало начисто. Сопела, пыхтела, как стадо паровозов, и молчала. Лишь Олеська всё так же резво шастала по кустам. Пугая птиц, отмечаясь, вынюхивая врагов и лучшую дорогу.

Первые пару-тройку километров, Леонид, как опытный таёжник и урка, не жалея табака, посыпал след размятыми в труху сигаретами Прима. Зачем? А береженого Господь бережёт. Вдруг да гости на заимку заявятся. Не одни, а с собачками. Ну, их, пусть курят.
Ближе к полудню, когда Полла стала всё чаще оступаться, егерь устроил привал.
Упрямая девка, отметил он про себя. Настырная, как и всё ихнее племя. Ведь вымоталась, а молчит?!

Костёр пока решил не разводить. Опасно! На обед довольствовались парой бутербродов с колбасой. Полинка было закапризничала, хочу сыру и всё тут. Однако, Строганов так на неё посмотрел, что девчонка моментально присмирела и молча, набив полные щёки как хомяк, убирала хлеб с колбасой.
- Не дуйся, вредина, - Лёня примиряющее улыбнулся, - сыр, продукт длительного хранения, потому пусть лежит. Ись пить не просит. В первую голову нужно съесть то, что быстрее всего испортится. Уразумела?

Потом он накормил собаку, взял кудлатую башку в свои руки и, глядя в глаза зверюге, сказал: - А теперь, Олеська, иди к Фариду. Поживи у него, я скоро за тобой вернусь.
Собака вздохнула, сделала вид, что вот уже подорвалась бежать, но вместо этого легла под ноги хозяину и прикинулась спящей.
- Морда, я что сказал?! – егерь пошевелил ногой лохматую тушу, - к Фариду с Сарой бегом, марррш! Щас задницу надеру!
Собака вздохнула ещё горше, облизала хозяину руки и горестно подвывая, направилась в лес.


После простого обеда, егерь позволил спутнице полчаса отдохнуть. Едва голова Полины коснулась моховой подушки, как тут же раздался ничуть не ледёвый храп. Егерь усмехнулся. Ишь, устала. Эх, милая, усталость впереди. А это ты уму разуму набираешься. Сам он тоже прилёг, дав себе установку открыть глаза ровно через тридцать минут. Лесная жизнь, длительное пребывание «у хозяина», внутренняя дисциплина, приучили его ценить время. Чувствовать его как нечто зримое, существительное.
А ровно через тридцать минут и ни секундой позже, Леонид со щелчком открыл глаза, потянулся и громко скомандовал: - Рота, подъём! Общий сбор по тревоге!

Полина открыла глаза, потянулась и спросила: - Лёня, а нам долго ещё идти? А то всё топаем и топаем. Надоело уже.
- Чего?! – егерь вытаращил глаза, - да мы с тобой, солнышко, ещё и не начинали идти. Прошли от силы верст пять, а ты уже обратку включаешь. Если хочешь, я оставлю тебя здесь, выходи замуж за своего мусорянского. Нарожаешь ему маленьких, жирных мусорят со встроенными свистульками в заднице. Встаешь или нет?!

Девушка со стоном подняла себя на ноги. Закинула рюкзачок за спину и, с ненавистью глядя на проводника, сказала: - вот уж дудки вам, господин лешак!
За этот первый день они по Лёниным подсчётам прошли примерно километров пятнадцать. Впереди, в каких-то двухстах метрах чувствовалось тяжелое дыхание большого старого болота.

- Здесь ночевать будем, - Леонид бросил на траву вещмешок, а сам принялся собирать хворост, - ты, кстати, не стой, помогай, пока светло. А то тут ночами без огня хреновато. Волки сейчас мирные, но хозяину всё равно, зима на дворе или лето. На своей территории никого не помилует.
- Ты имеешь в виду медведя что ли? – Полла испуганно разглядывала ставшие враждебными кусты, - а он правда нас может того, съесть?
- Неа, не сразу. Сначала придушит, закидает ветками, чтобы децл протухли. У Потапыча челюсти слабые, почти как у человека. Ему мяско надо подвялить, а тогда и скушает.
Лёня со смехом наблюдал, как невозмутимая попутчица убежала в кусты. Прислушался, ага! Ария Рыголетто! Сам же продолжил собирать сушняк для костра. Быстро темнело.

Всю ночь вокруг костра что-то бродило, топало, пыхтело и возилось. Полла, сколько ни пыталась, так и не смогла уснуть. Егерь же напротив, едва положил голову на вещмешок, как тут же и провалился в сон. Девушка немного поплакала над своей несуразной долей, до боли, в глазах вглядываясь в ночную тьму, потом как-то незаметно для себя, перекатилась под горячий бок лесничего, пригрелась и уснула.

Утром просыпались тяжело. Мокрые от росы, толком не отдохнувшие. Леонид с удивлением обнаружил, что его навыки таёжника, выносливость и привычка спать у костра, дали трещину. Старость?
Пересилив природного увальня, он всё же встал, сбросил рубаху и умылся ледяной водой из ключика, бьющего своё русло тут же, из-под камушка.

Полина, злая и неразговорчивая, по примеру егеря ополоснула лицо, и теперь замёрзшая, и нахохлившаяся как воробей, сидела у потухшего костра.
- Ну, что морковка, застыла? – Лёня быстро реанимировал костер, и согревшаяся девушка с благодарностью поглядывала на проводника.
- Сегодня будет день дней, болота коснёмся краешком, но тебе мало не покажется, - Лёня допил чай, крошки от бутерброда бросил в огонь, - вставайте, графиня, нас ждут мозоли, пиявки и болотные упыри.

***

- Я же тебе говорю, что-то здесь не чисто, - Олхазар палкой поковырял в выгребной яме, - вот это тебе Володя о чём-то говорит? – на груде картофельных очисток блестела обёртка от шоколада, рядом с ней фантик дорогой конфеты.
- А ты считаешь, что мужик не может, есть сладкое? – Ибрагимов усмехнулся, - или это идёт в разрез с шариатом?

- Да причём тут шариат? Лесовик, бывший урка, матёрый мужик, и вдруг, совершенно неожиданно начинает кушать сладости, да ещё в таких количествах. Ты слышал, что сказала продавец? Взял много, а раньше кроме сахара ничего не брал. Нет, брат, тут другое. Егерь решил нас провести, и он мне за это ответит кровью.

На заимке находились четверо. Брат бежавшей невесты, глава администрации, участковый инспектор Володя Фролов и Довхан. Наёмница ни с кем не общалась, просто стояла возле машины и ждала своей очереди. После слов Олхазара, женщина вздохнула и, посмотрев на мужчину, сказала: - Дай мне три дня, и я найду девчонку. Егеря убью, если прикажешь.

Мужчины переглянулись. Владимир Асланович скорчил недовольную мину. Ситуация всё больше воняла. Провалился бы ты пропадом, дорогой родственник, - подумал про себя глава, - с такими раскладами не то, что второй срок, дай бог первый на воле догулять, - вслух же он сказал: - Ладно, Олхазар, я дам тебе проводника из местных, но ты мне даёшь слово. С головы егеря не упадёт ни один волос. И убери свою упыриху, мне тут ещё мокряков не хватало.
- Извини, Вова, но если девчонку прячет твой лесовик, то без мокряка не обойтись. Сам понимаешь, я просто обязан его зажмурить.

Довхан

Пока суд да дело, пришло время рассказать про Довхан. Что же это за птица такая? Старая неудовлетворёнка, мстящая мужикам за свой пустоцвет? Угристая косорылая мегера, отчаявшаяся скопить денег на искомое количество водки? Лесбо-феминистка с задатками амазонки? Увы, сейчас разочарую.

Кто помнит старый фильм Лотяну, Табор уходит в небо? Ага, вижу, что многие. А Светлану Тому в роли цыганки Рады помните? Огненные глазищи в пол-лица, колдовские, жуткие и притягательные. Такой не надо бегать по модным бутикам, закупать килотоннами косметику от Диор. Сами прибегут, пометят ворота, изломают цвет в ближайших палисадниках. Ведьма!

Вот именно так выглядит, теперь уже наша, Довхан Мирзоева. С единственным отличием. В глазах этой ичкерийской ведьмы зажглась и уже навсегда, жуткая ненависть. К кому, чему? К людям! Периодически Довхан топит эту ненависть. В вине, спросите вы? Нет, исключительно в крови. У бабы не все дома. Собственно «дома» у неё давно никого нет.

Горная война за нефтегазовые понты так или иначе коснулась каждого в республике. Довхан, сотрудница следственного изолятора в Грозном, с первых дней приняла сторону Дудаева. Чемпионка Кавказа по стрельбе из пистолета, она не осталась без работы. С той поры прошло много лет, однако Довхан была востребована. Киллер? Нет, ликвидатор, палач!
С этой дамой нам ещё предстоит увидеться. Удовольствие ниже среднего, однако, логика вещей, вещь суровая. Вынужден.

Но, главное, о чем не имели представления Дудаев, бывший работодатель Мирзоевой, ни Олхазар, женщина-волчица хранила в глубочайшей тайне.
Ещё молодой девчонкой, попала Довхан в переплёт. Заблудившись в лесу, проплутала Довхан до ночи. Уже и дома её хватились, искать начали, да только пустое. Завели девчонку ноги в гиблое место. Кричать, - бессмысленно. Плакать, тоже глупо. Присела Довхан на полянку, а уже и звёзды зажглись, луна вылезла на небо беременная и сытая, как мулла.

Пригорюнилась Довхан, приготовилась холодную ночь коротать. А тут треск сучьев, шаги. Испугалась девочка, прижалась спиной к старому чинару. И тут на поляну вышел старик. Жуткий такой, с глазами, как у волка. Горящими, ослепительными.
Посмотрел старик на девочку, тронул её плечо посохом и сказал: - Моя будешь! За то отпущу домой. Говори!
Довхан согласно кивнула, а что ей оставалось делать? И с тех пор пропала её душа, раз и навсегда.

***

Погоню, они почувствовали ближе к обеду. Как и обещал Лёня, в само болото они не пошли, топали краем, но и этот край Полле казался адом кромешным. Чавкающая под ногами грязь, миазмы, лягуши, которые казалось, переселились сюда со всего света. А ещё пиявки, а ещё острая, как бритва, осока.

Выстрел раздался настолько неожиданно, что даже Леонид, таёжник со стажем, вздрогнул и едва не провалился в яму.
Полина так и вовсе впала в каталепсию. Так и стояла полупарализованная, ожидая следующего выстрела, сразу в голову.
Леонид прислушался, что-то прикинул про себя и сказал: - Версты две, информируют нас, чтобы запсиховали. Не бойся, девка, нас им не взять.

И снова они шли, проваливаясь и оскальзываясь. Одежда давно прекратилась в скользкую бесформенную массу, рюкзаки потяжелели. В довершение появились тучи комаров, и это убивало окончательно. И словно в насмешку, сзади, где-то на пределе слышимости, раздался далёкий лай. Мокрая и вымотанная Полла, расхохоталась.

- Ну, вот и всё, - Лёня сплюнул в болотную жижу, - думал, оторвёмся, однако, не вышло. Хорошие гончие идут по следу.
- Это Довхан, - задыхаясь от усталости, сказала Полла, - Я подозревала, что от этой суки не уйти. Что будем делать?

- А то и будем, - Лёня закурил. Таиться и торопиться уже не имело смысла, - пойдём через окна. Бог не выдаст, Довхан не догонит. Знаю я одну тропку, да уж больно болото субстанция каверзная. Сегодня тропка, а завтра такие бездны под ногами. Ухнешь до самой Америки. Ну, солнце, держись теперь след в след. Спаси тебя твой Аллахинг, шагнуть сантиметр в сторону. Если, правда, на нашей стороне, то до темна, выведу на сушу. Её немного, но дух перевести хватит. А если щелпы дорогу не закрыли, то завтра у моего друга в баньке грязюку отмоем и косточки попарим.

Полла с недоумением смотрела, как Лёня бросил себе под ноги пустую пачку от сигарет. Зачем и кому следы оставляет, а ещё лесовик?!
А егерь порылся в своём вещмешке и достал странную железяку. Присмотревшись, девушка узнала капкан.
- Что ты задумал, Лёня? – девушка подошла ближе.
- Стой, где стоишь, я ведь тебе сказал, не лезь под руку. Сюрприз твоим дружкам оставлю.
Мужчина двумя руками и ногой, раздвинул челюсти капкана. Полла видела, как на его лбу от усилий вздулись вены. Через минуту стальные жвала ловушки утонули в болотной грязи, а точно сверху легла пустая сигаретная пачка.

И вновь изматывающий поход. Грязь, кочки, бездонные провалы, неожиданные взрывы пузырьков болотного газа. Вонь несусветная, липкий воздух. Правда, гнус куда-то убрался, видимо миазмы доканали и этих кровопийц.
Глядя на бредущую, словно зомби девчушку, Леонид хрипло каркнул: - Терпи, золотка, ещё час и выйдем на сушу.

Неожиданно, так что Полла чуть не провалилась в окно, сзади раздался выстрел, уже совсем близко, и далёкий крик. Леонид не разобрал слов, зато их поняла девчонка.
- Похоже, что твоя ловушка, егерь, сработала. Кто-то попал.
- Ну и, слава богу, - Леонид перекрестился, - если попал, то с такой ногой или рукой, далеко не уйдёт. Там капкан на росомаху. Возможно, ногу и не сломает, но травмирует жестоко. Хотя … хрен его знает. Так что если их было трое, то двоих мы стряхнули. Один безногий, а второй с ним. Я надеюсь, что они не оставят того мересьева в одиночку подыхать среди болота?

Полла потеряла всяческие ориентиры. Бесформенная колышущаяся масса болота. Кочки, разводы грязной воды, редкие растения, ряска. Бездушные глаза жаб, неясные смазанные тени под водой. И когда казалось, что конца этой мороке не будет, что ещё миг, и она сама превратится в жабу, ноги почувствовали твёрдое, дно под ногами стало повышаться. Ещё несколько усилий и они без сил рухнули на самую настоящую землю. Над головой высился одинокий утёс, который измученная девушка приняла за мираж.

Островок размером не более полутора соток, а в середине скала. Пара кривых деформированных условиями проживания берёз и ничего более.
Полла лежала на спине, над головой проплывало небо, где-то далеко заорала сорока. Странно, в такой погибели и сорока, - подумала девушка и уснула.
Проснулась почти сразу, через какой-то миг. Над ней склонился её проводник.
- Устала, морковка? Потерпи, скоро будет много хуже. Сейчас я тебе покажу владения дедушки Бажова.

Проклиная бездушных русских егерей, брата Олхазара и всё на свете, девушка поднялась. В голове пустота, звонкая и равнодушная, во все стороны, сколько хватает глазу, простирается мерзкое болото.
- Пойдём, моя хорошая, - сжалился егерь, - теперь, что бы не произошло, стой ровно, крыльями не маши, рот не раскрывай. Все вопросы потом, если жить хочешь! Лишь бы пропустили…

Обойдя утёс с северной стороны, Леонид подошёл к отвесному боку скалы. Туда, где густые заросли шиповника живой стеной заплели бок своего хозяина.
Леонид поднёс палец к губам, призывая девушку молчать, и та, напуганная такими предосторожностями, поклялась. Что бы ни случилось, умереть молча!
И тут появилось оно!

Сначала Поля почувствовала томление, словно бы весь запас жизненных сил исчез разом. Ноги стали ватными, в голове раздался предупреждающий звон, сердце забилось часто и неровно. Рядом, соляным столпом вмёрз в землю Лёня Строганов.
Размытый, но, тем не менее, яркий и вполне реальный шар света, размером с крупный арбуз, повис в трёх шагах от путешественников. Появилось ощущение, что их разглядывают.

Полла не выдержав давления на мозг и глазные яблоки, подумала: - Да хоть бы ты провалился сквозь землю, - и тут же в её голове взорвалась маленькая бомба. Боль, страшная и ни с чем несравнимая, ударила по нервам, из носа хлынула кровь.
- Позитив, дурра! – непослушным ртом каркнул егерь, - думай о прекрасном…

Полла поборола боль и дурноту и вспомнила маму, её руки. Как она доила козу, пела старые песни, улыбалась солнышку. Давление в голове прошло, а шар ещё мгновение повисев в воздухе, почти внезапно исчез.
Рядом пошевелился Лёня, тронул застывшую девушку за предплечье: - Пойдём, нас пропустили. И помни, никому не рассказывай о том, что видела. Если, конечно, в дурдом не хочешь.

Вынув из рюкзака рукавицы, Леонид надел их на руки и стал раздвигать заросли шиповника. Полла не верила глазам. За колючей изгородью открылся ход в пещеру. Пахнуло холодом и сыростью.
- Мы в этой пещере отсидимся? – спросила она проводника.
- Нет, не в этой, а в следующей, - загадочно ответил егерь, - ты хорошо плаваешь? – и, получив утвердительный кивок, переспросил, - а ныряешь тоже хорошо?

Пещера оказалась не большой, метров десяти в диаметре. В ней было влажно и прохладно, в неверном свете фонарика, Поля увидела стены красного гранита, такой же пол и небольшое озерцо в середине. В дальней стене пещеры был проход ведущий неизвестно куда. Леонид, ни слова не говоря, вошёл в воду озера и направился к проходу.
Полла, чуть помедлив, последовала за другом. Несколько шагов и они у пролома. Вода достигла девушке середины груди, а егерь не останавливался.

Вот он нырнул в пролом, обернулся и скомандовал: - Ничего не бойся, задери башку вверх и следуй за мной.
- Зачем? – спросила Полла.
- За хлебом, в натуре, чтобы вода в рот не попала. Здесь иначе не пройти.
Девушка послушно задрала голову, теперь вода подступала к горлу, а нос почти касался потолка грота. Если бы не Леонид и не фонарик в его зубах, Полина бы уже давно пустила лужу. Лужу? В озеро?!
Так они шли метров двадцать или чуть более. Наконец, грот закончился, и путники вывалились в большую пещеру. Здесь подземная река ныряла в очередную дыру, а Леонид и Полла, присев на большой камень, перевели дыхание.

продолжение следует...