Домна и её досуг

Расправившись с частью дел, Домна Платоновна потянулась в кресле. Проклятая резинка не давала покоя и женщина, решительно встав, направилась во внутренние покои своего не мелкого дома. Притворив дверь, женщина разделась донага и полезла в кабину душа.
Ещё не старая, могучая, как Отечество, наша Домна-Вагранка заслуживает отдельного описания.

Грудь её в отличие от грудей сверстниц, к означенному возрасту не задрябла, не отвисла, на подобие ушей пресловутого спаниеля, но так и осталась маленькой и крепкой. В кругу специалистов это называется «девичья грудь». Живота почти нет, валики по бокам, они же, «французские ручки», едва заметны. И то! С её графиком, жира не нагуляешь.
Домна включила воду и, чередуя ослепительно горячую и ледяную, дала бой телу и лени.

Взяв мочалку, женщина намылила её жидким мылом и принялась круговыми движениями мыть-массажировать тело. Дойдя до низа живота, Домна случайно, да полно, нарочно же, задела пальчиком свой «бутон». Внутренности вскрикнули! Алёша!
Сняв трубку телефона, Домна размягчённым, совсем не партийным голосом, сказала: - Алёшенька, иди к маме, я по тебе соскучилась, славный.
Далее, как человек тактичный, описывать не берусь. Скажу одно. Всё было не по партийному… 


Примерно через полтора часа после означенных банно-прачечных игрищ, Домна, умиротворенная и благостная, принимала в своем рабочем кабинете представителей самой могущественной некогда силы. Той, что многие годы держала страну на плаву, не позволяла ей зажиреть, не допускала излишней дистрофии. Служила неким костяком, каркасом, стабилизатором внутренних процессов.

Шушенская сидела в своём любимом кресле, в её могучих ладонях спрятался фужер марочного коньяка. Напротив неё сидел вышеупомянутый Седой, по левую руку от Главвора расположился уже знакомый нам Лихобздеев, одесную, чувствуя себя не в своей тарелке, потел Лёлиг, штатный «скорцени» Смотрящего за Союзом. Да-да, именно Союзом, не нужно удивляться. Воры не делили державу, не принимали участия в той достопамятной вакханалии в Беловежской пуще.

- Итак, господа Воры! – Домна позволила себе улыбнуться, - сейчас и здесь нам нужно решить всего один вопрос. Чья жопа займёт тронную табуретку в Андреевском зале. Мне это без надобности, вам, как я полагаю, это тоже ни к чему. Кто?!
Седой, в миру Павел Игнатьевич Захаров, ответно улыбнулся и, погрозив пальцем, сказал: - А вы, Вагранка, не так просты, как кажетесь взгляду электората. Не пытайтесь меня провести. Трон в Андреевском придётся массажировать именно вашей, как вы изволили выразиться, жопе. Позвольте напомнить, что «Тень» уже занята. Вам в ней нет места.

Не нужно со мной хитрить, милая девушка. Садитесь и правьте. Какое-то время мы посмотрим за вами, а потом отойдём. Но, будьте благоразумны, не перегибайте палку. Помните, мы видим вас, мы о вас беспокоимся!
- Иного от вас я и не ожидала, - Домна покачала головой, - хорошо, быть по сему. Но и вы со своей стороны помните. Я не девочка со Сретенки, мной помыкать нельзя. Тень ваша, свет мой, но при этом Россия должна процветать. Надеюсь, что соборными усилиями мы сможем этого добиться?

- И добьёмся! Поскольку брать нужно столько, сколько влезет в рот, остальное должно остаться народу, а если не входит, то не стоит заталкивать это в жопу. Я не открою военной тайны, если скажу, что именно сытый и радостный народ определяет лицо государства.
Но не будем забывать о душе, ибо она всё же есть. Известно, что бедность заключается не в уменьшении имущества; а в увеличении ненасытности.
- Я знакома с трудами Платона Афинского, - Домна усмехнулась, и в принципе согласна с ним и с вами, Павел Игнатьевич. Потому мне видится эдакий сплав Сегодня и Вчера. Попробуем вспомнить хорошее и мудрое из дня ушедшего, и привнесем его в нашу повседневность.

- Да, Домна Платоновна, я согласен. И в первую очередь нужно реанимировать институт воспитания грядущего человека. При всём желании, я не могу упрекнуть большевиков в глупости и недальновидности в этом ракурсе.
Ведь что делали а? Брали ребятёнка первоклассника, и вели его за руку в нужном направлении. Смотри! Октябрёнок, с раздачей звёздочек, пока ещё алюминиевых, затем пионер с его слётами, речёвками, турпоходами и «Красными гвоздиками». Далее комсомолия и последний штрих – членство в КПСС. А сидящий на троне октябрёнок-перестарок, довольно потирал, мохнатые ладошки и знал. Есть на кого оставить Отечество.

- С этим решено, Павел Игнатьевич. Теперь о засилии импорта. Только в моей родной Перми, разорено и пущено прахом несколько заводов и фабрик, которые кормили половину города. И это из-за тех дешёвых китайских шмоток, которые заполонили страну. Понятно, что та китайская швея, работающая по восемнадцать часов в сутки за чашку риса, побьёт нашу портниху из любого положения. А оно нам надо?!
Закрывать границы к ебене матери! Те же китайцы хрен пустят в свою страну российские рубахи и подштанники. Зачем? Когда своё девать некуда.
Как говорили в армии: «Безобразно, но однообразно». Поднимем производство, оденемся в своё, китайцев использовать как рабсилу и не более того.

- И здесь я с вами согласен, Домна Платоновна, - Седой закурил, выпустил дым в потолок, - поднимать своё, как говорит наш еврейско-подданный, - Однозначно!
- Ну и ещё момент! – Домна подобралась, - что будем делать с ворами? Я имею в виду не ваше братство, но то быдло, что прямо сейчас пакует свои миллиарды в чемоданы и пытается переправить их в Швейцарию.

- Давно переправили, Вагранка, - Седой усмехнулся, - но мы вернем всё переправленное, уже есть ряд соглашений с нашими заграничными коллегами. А этих переправляльщиков пристроим к делу. Кто-то будет шить тапки и рукавицы, иные, те, что покрепче, станут натягивать проволочные каркасы. Их жёнкам и деткам малым обеспечим хорошее жильё с видом на Бодайбо и Магадан. Каждой сестре по серёжкам.

- Ну, раз у нас полное понимание, - Домна улыбнулась, - тогда разрешите мне побыть хозяйкой дома, - Шушенская позвонила в колокольчик, и в дверях тут же материализовался Алёша.
- Алёшенька, распорядись там подавать горячее, - Домна улыбнулась Седому и его соратникам, - пойдёмте, друзья, откушаем, чем Бог послал…

Пермь (Северное)

- Боря, я тебя как брата прошу, закопай это гавно за оградой, ну скажи родным, что места не было, - Мартынов сидел в кабинете смотрящего за Северным кладбищем, Борей Эскимосом, старшим братом убитого в девяностые законного вора, смотрящего за Западным Уралом, Коли-Эскимоса. Мужчины выпили по рюмке водки за встречу, обоих связывала более чем тридцатилетняя дружба. Теперь же обсуждались нюансы захоронения неофашистов, убитых в стычке с рабочими Ленинского завода.

- Да я бы с радостью эту мразь собакам скормил, - Боря усмехнулся, - я хоть и вор, но фашизм не жалую, сам понимаешь. Однако город на дыбы встанет, а это не хорошо, Ванька. Убивали гестаповцев, а хороним-то людей. Русских людей, к тому же щенков запутавшихся. Кто виноват, что новая красноперая власть отпустила вожжи. Забросила воспитание молодняка? Нет, Ваня, хоронить будем по-христиански, на кладбище, с попом. Всё как положено! И не пизди на меня, устал.

***

Алексей Феоктистов, а с ним человек пятнадцать бравых десантников, контролировали площадь вокзала Пермь-2. Два БТР-80 вооруженные спаренными установками 14,5-мм пулемёта КПВТ и 7,62-мм ПКТ, грозно обозревали спешащий люд на предмет диверсий и терактов. Внезапный шум привлек внимание майора. Обернувшись, Феоктистов увидал следующую картину:

Прямо на центральной лестнице, ведущей к зданию вокзала, несколько человек окружили бедно одетого гражданина. Что-то знакомое в чертах лица мужика, заставило Феоктистова принять участие в действе. Махнув рукой троим десантникам, майор спрыгнул с брони и быстро пошёл по направлению к группе.

- Так-то ты, пидер, народную власть устанавливаешь? – кричал на испуганного мужика крепкого вида работяга с баулом в руке, - что, сука, драпаешь? Пиздец пришёл вашей воровской власти! А кто с трибуны орал, что счастье нам построит? Кто нам банк «Зазря Украла» подсовывал? Забыл, мразь?! Мочи его, ребята. Насмерть!
Феоктистов протолкался к месту намечающегося самосуда и голосом, не терпящим возражений, сказал: - Так, мужики, расходись по домам! Самосуда не будет!

- Да ты кто такой?! – всё тот же мужик схватил майора за грудки и тут же упал, обливаясь кровью. Майор потёр разбитый кентас и сказал, обращаясь к нахлынувшей толпе: Ладно, друзья, но только сегодня и завтра. А я ходил за пирожками и ничего не видел. Всем всё ясно?! Ну, так хули, стоим?
Он поворачивался, когда услышал за спиной глухие удары, крики, утробное сопение многих глоток.  Быстро глянув через плечо, Алексей увидел, как окровавленная туша главного швырялы Пермской области, медленно катится по ступеням вниз. Поделом.

Москва

Милиция не оказывала сопротивления, целыми отделами переходя на сторону восставших. На улицах горели перевёрнутые Ламборджини и Мерседесы. По Москва-реке дрейфовал обугленный трамвайчик с несостоявшейся свадьбой теледивы Офелии Кошак и главного пидараса России, Бони Марусеева. Трупы, трупы, трупы …
На Арбате, прямо на фасаде аптеки «Доктор Столетов», вешали пытавшегося сбежать главу администрации президента Парашина Александра Вольфрамовича.

Верёвка оказалась чересчур толстой и царедворец не получил быстрой смерти. Его ноги сучили в воздухе, дурно пахнущая струя из его развилки, брызгала на мостовую.
- Смотрите, какие уморительные мордашки строит эта псина, - кричал какой-то пьяный мужик. Его спутница, не менее пьяная, расхохоталась и выкрикнула: - Это он сука против народа замышляет! Повесить выблядка!
- Так вроде уже висит, - ржанул её спутник.
- Так что теперь снимать что ли? Хуй с ним, пусть висит, мразота!

***

- Я не знаю что делать, Валера, - голос президента срывался на визг, - войска на стороне восставших, менты, почти все, там же. Валера, мы так не договаривались! Не бросай трубку, сволочь!
- Денис, успокойся, всё под контролем, - абонент с той стороны телефонного кабеля, рассмеялся, - возьми себя в руки. Хотя ты знаешь, я бы такое гавно тоже не стал брать в руки. Пожировал, понтанулся, а теперь, Дениска, пришла пора платить по счетам. Мы тут с Уго за тебя по бокалу мартини решили выпить. Береги себя, президент великой державы ггаааа…
***

Ликующая толпа восставших, ворвавшись в центральный вход здания правительства Российской Федерации, понеслась по этажам и кабинетам. Круша всё на своём пути. Разбивая холёные головы, распарывая сытые животы, забрасывая гранатами РГД-5 те немногие очаги сопротивления, которые попадались на пути.

Из окна седьмого этажа заполошно крича, выпала женщина, её удар о крышу холла, ознаменовал собой начало новой эры. Эры свободного человека. Не вора, но труженика!
В это же самое время, в самом сердце кремлёвского дворца, в святая святых, кабинете президента державы, с треском распахнулись резные двери из морёного дуба. На пороге появился … матрос. Ну, да, самый обычный матрос. Это ведь с них начинаются все потрясения в горестной стране.

Рука с пистолетом, увы, не маузером, медленно поднялась. Ствол ОЦ-27 насмешливо глянул в мраморно белый лоб царя воров. Грянул выстрел, и пара алых капель, упали на письменный прибор уральского малахита. И тот час, такие же выстрелы раздались из разных концов древнего замка упырей.
За окнами вставало солнце, разгоралась новая эпоха. Просыпалась страна!

04.07.2011г.