-        …Зигфрид отправился странствовать по свету. Он ходил от одного королевства к другому в поисках своей судьбы, но всякий раз ему казалось, что он упускает что-то важное. Он и сам не знал, что…. И вот однажды Зигфрид пришел в город, где его встретили очень хорошо. Три дня продолжался пир в честь Зигфрида, а на четвертый день Зигфрид услышал какой-то шум снаружи дворца. «Что происходит?» - спросил Зигфрид короля. «Тебе лучше покинуть нас, - ответил опечаленный король. – В королевство вторгся могущественный захватчик. Уже несколько лет он разоряет соседей, а теперь, видно, пришла и наша очередь. Я не боюсь смерти, - продолжал король, - мне только грустно от того, что станет с моей дочерью, что станет с моим народом…» Зигфрид удивился: «Неужели ты думаешь, что я спокойно уйду, позволив убить моего друга и разорить его королевство? Покажи мне этого захватчика!» Вместе с королем Зигфрид поднялся на городскую стену. «Где он?» «Вон тот, - ответил король, показывая в гущу вражеского войска, - в золотом шлеме». «Отворите ворота», - крикнул Зигфрид, выхватывая меч и бросаясь на врага. Словно нож в масло ворвался Зигфрид в ряды вражеских воинов. Размахивая мечом налево и направо, он рвался прямо к королю в золотом шлеме. Никто не мог ему противостоять, тут и там падали сраженные воины. Подбежав к королю, Зигфрид одним ударом отрубил тому голову вместе с золотым шлемом и отправился обратно. А враги в ужасе разбежались…

«Спит, - подумал Егор, глядя на мирно посапывающего ребенка. – Как он похож на Наташу!» Он осторожно поднялся и направился к выходу из комнаты.

-        А что было дальше? – открыл глаза Никита.

-        Дальше? – он задумался. – Давай спать. Я тебе завтра расскажу, хорошо?..

-        Хорошо.

Егор сделал еще шаг к дверям.

-        Папа!

-        Что?

-        А кто сильнее, ты или Зигфрид?

-        Конечно, Зигфрид. Он же воин. А я…. Какой из меня воин? Ну, ладно, ты спи, спи…



Вечером следующего дня Егор забрал Никиту из детского сада.

-        Зайдем в магазин? – предложил он. – Нужно купить хлеба и молока.

Как радовался мальчик! Как бойко топали его новые сапожки по мелким лужам! Они зашли в магазин, выбрали батон и пакет молока. Взяли еще упаковку апельсинов, потом немного постояли в очереди у кассы, и, расплатившись, вышли на улицу.

-        Ну что, домой?

-        Домой! – обрадовался мальчик.

И снова пошлепали под дождем по мокрому асфальту. Егор держал мальчика за руку, во второй руке у него были пакет с батоном и молоком и упаковка апельсинов. Решили срезать путь и свернули в проходные дворы. И тут, в темном проходном дворе, им преградили путь несколько человек.

-        Ну, ты, интеллигентская морда, – вышел вперед небритый парень с бегающими глазами. – Куда идешь?

Долю секунды длились колебания Егора, стоит ли ему отвечать.

-        Домой.

-        Это наш двор, – гыгыкнул главарь, оглядываясь на приятелей. – Нужно заплатить за проход. Давай апельсины!

Егор просто пошел вперед, но кто-то схватил его за рукав. Он обернулся к испуганно прижавшемуся Никите. Как объяснить ребенку, что он не может, просто не имеет права связываться с этими подонками, рискуя своей и его жизнями?

-        Ну, – рванул пакет с апельсинами еще один «смельчак».

Пакет надорвался, оранжевый апельсин выпал из него и покатился по грязному, заплеванному снегу. В наступившей тишине стало слышно, как разговаривают герои мыльной оперы. Откуда-то сверху, со второго этажа.

-        Держите, – протянул Егор пакет главарю, глядя в его блудливые глаза. И пошел вперед, прямо сквозь ржание недоумков.

Когда они вышли на улицу, мальчик вырвал руку и заплакал. Размазывая слезы, он плакал от страха, от обиды, от разочарования, и еще отчего-то, чего он пока не знал…           
Егор стоял рядом, думая, как его утешить.

-        Ну, ничего, – наконец сказал он, поправляя Никите шапку. – Все обошлось. Давай купим еще апельсинов? Других, лучших…

Егор протянул руку и терпеливо стоял до тех пор, пока Никита не подал ладошку.

-        Пойдем…

Они снова отправились в магазин. Теперь по улице.

Шел дождь. Мелкий осенний дождь без конца, без начала.