Всем выжившим вопреки и для чего-то.

Ему казалось, что он уже слышит вертушку…или это шумело в голове? Кто-то тащил его на плече, такие вот херовые дела. Боль терпеть проще, чем беспомощность. Ощущать себя сломанной куклой страшнее, чем не ощущать вообще.

/вне/
Всё то, что с ним происходило, было удивительным. Боль, неудобство исчезли вдруг и сразу. Весь напряг схлынул моментально, как и не было. Более того, вся боль, которую он только что испытывал, и та с которой всё это время жил, стала абсолютно неважной. Пустой. Как воспоминание о давно прошедшей детской обиде.
Ещё успел удивиться тому, что видит сквозь мутно- красное марево закрытых век. Глаза смотрели на мир прямо сквозь закрытые веки. И само понятие «закрытые глаза» было менее реальным чем то, что он видел. Видел какую-то чушь. Чушь. Чушь? Скорее хаос геометрических фигур в цветастой многомерности. Хотел не видеть, а увидел и не оторваться. Затягивает. Как калейдоскоп, который ему купила мама в детстве. В детстве? В сущности, он и сейчас  был ребёнком.  Выпасть из этого дикого хаоса не было никаких сил. Наоборот. Очень хотелось стать его частью. Вроде бы никогда не был любителем абстракций. А тут даже не абстракция. Тут… аж дух захватывает! Что-то невообразимое.
Геометрические фигуры, сплетающиеся в нечто целое. Кусочки мозаики складывались в это Целое. Так и его тянуло, влекло влиться в Единое. Стать его частью. Ведь все тревоги, боль и… всё осталось позади. Всё ли? Он остановился.
«Остановиться» - было условным. Он пожелал, чтобы всё замерло и всё замерло. Замерло не в силах противиться слову бога. …Бога? Он – бог?? Эта мысль была смешной удивительной и… правильной. Вот так. Осознание этой простой истины потрясло его. Он мог воздействовать мыслью на эту реальность. Он сам и был этой мыслью. Сознанием в хаосе. Только вот вся эта реальность и была им – Богом. Потому и подчинялась ему. Это было сложно осознать сразу. Слишком долго он был человеком и ничего не помнил,… не знал,… не понимал,… не хотел понимать. Не до этого ему было.
Какие боги- мозаики, когда задание за заданием и одно другого краше? Тут бы выспаться и желательно без цветастостей.
Он почувствовал себя школяром, посмотревшим в раздел с решением задач. Ответ известен (бог….бооог?), а решение (как это бог?) за тобой. Да и само понятие «бог» насквозь человеческое. Людям удобно всё сваливать на высшие силы или верить в то, что высшие силы поучаствуют в их судьбах вместо них. При этом они и не догадываются, что все вместе, и каждый в отдельности, и есть тот самый Бог, которого они денно и нощно молят о милосердии. Но являть милосердие самим себе не торопятся.
Как ужасно и глупо. Ему стало жаль людей… человечество…  себя. Ситуация с физическим миром складывалась плохо. Некоторые варианты развития событий вообще не исключали самоуничтожения людей как вида. Не говоря уже о том, что прослеживались варианты с уничтожением всей планеты. Заигрались во власть и деньги.
Информации, которой он теперь обладал,  было столь много, что он не успевал додумать одну мысль , как появлялась сотня требующих его внимания, и он старался не упустить ни одной. Сознание расширялось спринтерскими темпами и заполняло собой весь Росток. От сердцевины до ионосферы.  От раскалённого моря своей энергии и силы, до холода  пустоты.
Кто же он?
Росток. Так просто. На «грядке» галактики небольшой росток жизни. Совсем юный. Не без изъянов. Но то ли ещё будет. В многообразии миров, неведомых миров, пока неизведанных миров, был он. Он – жизнь. Он – любовь. Он – росток.

Удивительным было то,  что он не просто видел.  Он начал осознавать. Осознавать то, что вечно было рядом и было недоступно. Так просто. Всепоглощающая любовь и счастье. Счастье ощущения самой жизни, ощущения того, что он есть. Нежность. Всепрощение. Куда там милосердию? Милосердие лишь первый шаг к всепрощению! А всепрощение простиралось… на себя же.
Неожиданно он понял, что у него нет врагов. Никто и ничто ему не угрожает. Ничто… кроме самого себя. И появился страх. Страх за себя… за близких. У него есть близкие?
Как ни странно были,…есть… и будут. Всё это он сам. Многолик и многообразен в своей сущности. Росток. Росток, состоящий из множества составляющих, делающих его живым. Так уж устроено. Так уж посажено.
Он - планета с горячим сердцем и крепкой оболочкой. Покрыт водой и атмосферой.  Потому что росток и есть сама планета. Сложнейшая система взаимосвязей населяющих её существ. И всеми этими существами в конечном итоге и был он.
Мама! Он был и отцом и матерью всем населяющим его существам. Его захлёстывала материнская всепрощающая…. простая, бессмысленная, обычная любовь. С Нежностью и Трепетом.
Что же его так напугало в этом чудном… ласково-плывущем мире?
Почему он всё остановил?

/внутри/
- …. Держись, братуха,  …. блять….  щяс-щяс… давящую повязку…сука…. Уфффффф… Булыч…. Стой. Стой-стой-стой-сейчас….. бляяяяать…  Кровищи-то..бляяяяять… Приподниму тебя. Щя брат. терпи. Ты…, ты как?... сука… отвечай!!! Ёбаный карвалол. – сбивчиво и бессмысленно доносилось до него чьё-то безумие, сквозь тяжёлое дыхание, мешающее говорящему.

/между/
«Карвалол!»
«Карвалол лютует. Вот ведь..дурак. Вечно у него паника… и присказка «ёбаный карвалол»» - тяжёлая… странная мысль. Как крюком развернуло всё осознание красоты Мира..

/вне/
Это просто врывается к нему. На уровне хорошо запомненного сна. И нет поводов спешить. Можно разобраться. Всё итак остановилось подчинившись его желанию. ( ведь он волен жить так как ему хочется) Хотя эта мысль уже ломалась с треском, не выдерживая критики. Его кто-то создал. Посадил.  Сделал живым и растущим. И этот кто-то действительно был необъясним и не познан.
Ответа на то, откуда и как он был создан, не было. Но разобраться в себе самом ничто не мешало. Относительно себя можно было найти ответы на любые вопросы. Тут он чувствовал себя вполне комфортно.
Что так тянет его?
Эмоции? Сознание мгновенно отключило эту составляющую, и он тут же понял, что сидело занозой в сознании с самого начала.
Как напоролся на чехов лоб в лоб. Глупо. Стечение обстоятельств. Только и успел, что группу предупредить, а дальше…
«….а я жалею этого мальчика… смешно… смерти нет…  но я сожалею о том человеке, которым я был.»
Человека? Да. Воина. Воина? Он сожалеет, что ещё один, убивающий себе подобных, перестал заниматься этим самоубийственным делом? Вообще-то закономерный финал для выбравшего дорогу войны. Всегда ли он был воином?
Кем он был раньше? Ведь уже третья жизнь. Вот теперь наважденье слетело с него окончательно.
Он вспомнил предыдущие жизни, хоть они и не были так уж важны в данный момент. Просто нужная для размышлений информация и не более. Чужие воспоминания мешались со своими в чудовищный бред, который уже было и не разобрать.
Смерть.
Смерти нет. Смерть это очередной акт жизни. Её составляющая. Ещё одна дверь,  вплетающая тебя в гармонию этой  жизни. И это не пресловутая реинкарнация. Нет.  Всё проще. Хочешь переродиться – вперёд! Хочешь раствориться? Пожалуйста! Это и есть праздник жизни. Ты можешь успокоиться, отбросив своё «личное» и раствориться в том, маленькой частичкой чего ты являешься, в самом Ростке.  Или можно остаться в физическом мире, чтобы постараться сделать его лучше. Добрее.
Ведь достигали же души уровня Христа, принявшего мучения, чтобы встряхнуть человечество. Или Будда. Их было много: Моисей, Леонардо, Ванга, Мессинг… перечислять можно долго. Многие из них и сейчас продолжают свою «работу». А ему предстоит решить за себя.
Тянуло раствориться и забыться в упоении жизнью Ростка. И вместе с тем точно так же тянуло разобраться с собственным я. Как так получилось, что он стал убийцей? Почему ему так плохо жилось человеком? Настолько что сама мысль о возвращении для него уже была дискомфортна?
Жизнь, Любовь  – красиво. Но всё это предполагает Боль. Развитие не возможно без напряжения. Роста без боли не бывает. Это такая же часть жизни, как и нега.
Война, к сожалению, единственный движитель прогресса. Ужасные вещи, которые творят люди, в итоге всё равно подвигают их к развитию. Чингисхан. Сколько людей погибло от его неуёмного желания владеть всем миром? Но как быстро при нём развивалась торговля! Как быстро он наладил общение меж людьми, которые и не подозревали о существовании друг друга. А Гитлер. Ведь чудовище, при котором были созданы целые лагеря для массовых убийств. И что в итоге? В ходе бесчеловечных опытов над людьми их палачи изучили строение человеческого тела настолько, что в послевоенное время медицина начала развиваться бешеными темпами.
Очень быстро он пришёл к выводу, что, не смотря на его глубочайшее сожаление, война как социальное явление лишь ускоряла его рост. Люди понимали счастье жизни исключительно на грани смерти. Постоявшие на этой грани получали память от этого потрясения прямо в гены и передавали следующим поколениям. Люди изворачивались, как могли. Придумывали способы убийства на расстоянии, чтобы максимально себя обезопасить от ответного смертельного удара. Обзавелись  оружием колоссальной разрушительной силы и привыкли жить в страхе перед возможной неадекватностью соседей, по сути, являющихся им роднёй.
Как же юно человечество!  Его агрессия от глупости и невежества. Шутка ли? Достаточно другого цвета кожи чтобы вызвать ненависть! И ведь видят что перед ними такой же человек, только несколько отличающийся цветом кожи… разрезом глаз… способом общения, но предпочитают не видеть в нём свой вид. Себя.
Меж тем это всё ингредиенты того кто должен прийти им на смену. Жизнь – калейдоскоп. Зерно становится ростком. А росток станет … деревом? Цветком? Чем-то станет. Не может он остаться навечно ростком. Такова участь человечества. Всё смешается. Чёрное и белое, жёлтое и красное, узкие глаза и рыжие волосы…  Но пока этого не произошло, пока человечество не осознало себя ростком во вселенной и предпочитает заниматься самоуничтожением и как следствие выживанием более жизнеспособных индивидов, мучительно переживая этот трудный путь развития от зверя до мыслящего существа неподвластного инстинктам.
Хорошо не чувствовать физическое воздействие. Да. Но всё слишком тесно связано и нельзя расти только духовно. Душа должна быть к чему-то привязана. Общая душа – к планете. Её частички к людям. Так уж сделано. Так уж создано. И прожив человеческую жизнь, частички сами решают: вливаться ли им в общую душу Ростка,  или же перерождаться, пронося в себе память об опыте прошлых жизней на уровне подсознания. Стараясь делать жизнь себе подобных лучше. Интересней. Большинство, конечно, решает уйти от физического мира и растворится в Общей душе. Но не все. А те, кто растворяются в Общей душе в конечном итоге всё равно служат материалом для вновь рождающихся.
Жить в мире людей плохо. Страшно. Больно. Обидно. Человечество в самом начале своего пути. Едва сделало шаг от порога рождения. Только-только начало учиться жить. Поэтому оно агрессивно. От незнания и по неопытности. От бездумия… И это надо менять. Как-то надо менять. Вся беда в том, что души не хотят возвращаться в этот физический и варварский ад. А совершенствовать мир и воздействовать  на людей может лишь переродившаяся душа. Та, что не испугалась и пошла на новый круг. Нужно очень сильно любить жизнь… сам Росток…  его жуткую и злобную составляющую – людей… надо любить. Как бы сильно у тебя не болела нога, ты всё равно её любишь, потому что она твоя. Но при возможности не терпеть эту боль ты обязательно ей воспользуешься. Это тоже закон жизни… ведь все ищут наиболее комфортные условия к существованию.
Вновь рождённым детям нужны души. Мало кто остаётся на перерождение. А уж тех, кто дошёл до Просветления  - вообще раз-два и обчёлся.. пророки… Но или так…. или никак. И основная масса людей рождается с чистой, новой душой. Не имеющей собственного Я. Это Я формируется вместе с человеком, а по его смерти уже определяется со своей дальнейшей судьбой. Ничто не исчезает и не пропадает. Смерти нет.
Не хочешь жить человеком  – растворяйся в мире. Вновь рождённому дадут новую … чистую… душу. И уже она сама будет решать по смерти тела, растворяться ей или жить дальше своим самосознанием.
Но тебя… если ты решил сам раствориться, уже никогда не будет. Суицид. Разрешённый и даже оправданный. С любовью. Не получилось жить? Ничего страшного… можешь стать самой Жизнью. Ничто не пропадает. Полное умиротворение.
Нет Ада. По определению. Никого после смерти не мучают. Это противно самой Жизни. Любви. Богу.
Не получилось? – Растворись. Хочешь ещё раз попытаться? Пожалуйста! Всем! Сталину и Чикотило, Чингисхану и Гитлеру…. Пушкину….
Но где ты родишься? В какой семье? Какое получишь образование? Жизненный опыт?
Не все зёрна попадают в благодатную почву. И опять-таки росток – смерть семени. Его перерождение. Смерть – акт жизни. Круговорот. И всё есть Жизнь. Убийство – жизнь. Всего лишь неудачный опыт. Неслучайное стечение обстоятельств. Душа растёт через страдания на которые нужна немалая отвага.
Если ты прерываешь жизнь…. Ада нет? никто никого не накажет? Ни за что? Люди могут творить что хотят?
/а так разве не было?/ /А сейчас разве не так? Кого останавливают мысли о Боге и аде из нынешних финансовых воротил, давно переступивших через кровь десятков мирных людей, погибших от бомбардировок? Разве мысли об аде остановили боевиков вырезавших в Грозном мирное население, захватывавших роддома и школы?/
Кто-то должен их останавливать. Убивать их, прежде чем они утонут в крови невинных. Отправлять на перековку и обновление. На раскаянье, понимание и умиротворение. И этим кто-то был я?
Я? Кто я?
Я – бог. Я всё живое. Я во вселенной – Я. И всё
И у меня  есть я. Мы. Мой рост и моя суть. Жизнь ради жизни. Ради меня. Нас.
И опять рывком приходит какая-то дикая сцена беспомощности. Я силюсь объяснить то, что вижу-понимаю какому-то… Сане?
/Между/
- Саня….кххххх—бля… смерти нету..слы- кхххх
- Заткнись, сука… щя..борт…ёбана….
-Сааа… (ня)… ду(пфуу/ рень…я… ты не понима….
- Блять, лежи смирно. Я тебя вынес…. Лежи…наших прикрою…. – в руку тычется ребристое…. холодное… круглое… чека.. значит нет вертушки. А вот слева кто-то лупит короткими. Значит прицельно. Значит совсем херовые дела.
- Если чо, Вась….
Надо же …имя вспомнил… я – вася… Василий Булка.. Смешная фамилия –кличка, чтобы делить всё и всех на Я и они.…. Меня…. ранили?
Да. Напоролся на засаду. Только и успел что предупредить, а потом меня уже тащили. И Боль. И вот теперь Саня. У него две дочки и хохотушка жена. А Серёгу Мутного уже убили. Саня не знает ещё. А я уже знаю. Потому что и меня убили… почти.
Боль в груди просто адская. Как будто внутри  горю. Не хочу. Хочу обратно. Туда. Там хорошо… Но вот Серёгу убили. А он ведь прикрывать остался. Развёлся Серёга года два назад. Сын у него в Томске растет. А у меня до сих пор никого. Зачем жил? Чтобы Серёга и Саня за меня головы сложили и детей оставили? Кому?
Мне?
Надо выжить. Хотя бы за Серёгу.
И опять боль. Так уж устроено.
Так растёт росток.

…Господу помолимся. Господи, помилуй! Еще молимся, о благословении, сохранении и спасении раб Божиих, во служении ратном пребывающих, и во имя Твое и на благо Отечества служащих. Дабы избавиться им от бед и напастей, от раны телесной, от болезни , от стрелы вражьей и от козней диавольских. И возвернуться им во здравии духовном и телесном, славящими и величающими Имя Твое святое...
Командир роты едва заметно скривился. Двадцатишестилетний капитан Олег Маркеев не верил в бога. Во всяком случае, после Таджикистана, двух контузий и прочего военного дерьма. И вроде и сыт по горло да кто ж  дело делать-то будет? Этот вон, в рясе?
Или вот это сборище щеглов, обозванное сводной ротой ДШБ? Да они слаживание толком не прошли… их дрочить да выдрачивать, а не псалмы петь и «по машинам».
Хотя вот про конкретно этого попа слухи докатились весьма дикие. Фамилия у него ещё хлебная..толи ватрушкин… смешная в общем. Прикомандирован к сводной бригаде. Считай штатный поп всего личного состава. Будто замполитов-бездельников мало.
Но вот этот поп говорят Афган прошёл. Да и вообще служил в спецназе. На первой Чеченской в засаду попал. Чудом жив остался да и то… мимо наша восьмёрка шла. Да ещё и пустая. Забрала запросивших прямо из под носа у боевиков. Вот этого «хлебникова» с двумя дырками в груди оттуда как раз и вытащили. Переклинило мужика. В духовенство подался. А теперь напросился к ним в часть. Каждый с ума по-своему сходит.
Поп закончил молитву и приступил к окроплению личного состава святой водой. Макая лопухастую кисть в обычное пластмассовое ведёрко,  он щедро поливал крестами строй роты. Потихонечку начинавшие сходить с ума от стояния на жаре солдаты воспринимали этот мини-душ практически на ура. Задняя шеренга тянула шеи. Ну а первая блаженно прикрывала глаза,  получая нежданную благодать. Поп воды не жалел, да и высохнут моментом, не из шланга же. Дойдя до командира роты, он буквально наткнулся на его пристальный взгляд. Олег едва заметно покачал головой, мол, не стоит. При этом снял со сгиба локтя головной убор (кепку) и чётким движением одел на голову, отработанным движением, проверяя положение кокарды.
Поп неожиданно улыбнулся. Поставил ведро и по-свойски шагнул вплотную к Олегу:
- Это ничего что ты в Него не веришь. Зато Он верит в тебя. Раз ты здесь. Ты главное помни об этом, командир… и постарайся сберечь этих ребятушек. На правое дело идёте. Вот и береги их. Ну… - даже не дав ничего ответить капитану, поп перекрестил его – ступайте с  Богом.
Капитан Маркеев хотел было что-то сказать, но потом, просто кивнув попу,  повернулся к роте:
-Рроттааа! Напра-ВО! Старшина!
- Я!
- Замыкающий! В направлении расположения, за мной, бегоооом мааарш!
Отец  Александр под буханье кирзовых сапог убегающей на войну роты прищурился на солнышко. Жарень. Сейчас бы искупаться! Он зачерпнул воды из рядом стоящего ведёрка и ополоснул ею лицо. Ещё предстояло освятить чуть ли не полбригады. Да сам отказался читать молебен сразу за всех… и не услышат и не проникнутся, а вот так, поротно, самое оно. Чтоб поняли. Чтоб хоть во что-то верили. Чтоб не мертвели глазами как этот капитан. Чтоб жить хотели… только так и можно победить. Только так и идёт жизнь. Только так и растёт росток.  И мы вместе с ним.