«… по подсчетам ученых астероид врежется в нашу планету 23 декабря.
- Удар придется на Австралию, - говорит Петр Алексеевич, - но это, в сущности, не принципиально, так как ничего живого на планете больше не…»

- Это разве люди? Это разве люди? – слова Желтого заставляют вернуться к действительности. Он сидит в моем кресле, обхватив голову руками. Вид у него жалкий, оно и понятно - пару часов назад всю его семейку попросили убраться из собственной квартиры. Желтый надеется найти адвоката, чтобы тот помог ему потянуть время. Но для этого нужны деньги и сейчас мой приятель их попросит. Его руки дрожат, он все еще мнется. Сейчас я для него как рулетка, пятьдесят на пятьдесят – либо дам, либо нет. Но все его мысли - полная хуйня. Денег он не получит. 
- Леха, ты бы не мог одолжить мне тыщ пятнадцать? - спросит он.
А я отвечу:
- Извини, брат, но ты же знаешь, мы с Танюхой уже купили билеты. Было бы не правильно сейчас сдавать их, в тот момент, когда у нас вроде бы все наладилось.
Он молча кивнет и пойдет дальше по друзьям и знакомым. Я же отправлюсь в ломбард. Главное теперь держаться подальше от Желтого.
- Избегай неудачников, - поговаривал отчим, - они притягивают проблемы.
Пожалуй, это его единственный совет, который действительно чего-то стоит.
Желтый встает с кресла, складывает на груди руки и, наконец, произносит.
- Леха, ты бы не мог…

***

В ломбарде как всегда никого нет. Порой мне кажется, что контора работает только для меня. За прозрачной перегородкой сидит рыжая малолетка. Она сейчас на каникулах и, вроде как, помогает деду.
- Здравствуйте. Вы пришли забрать или оставить? – она говорит оставить, потому что уже успела выучить негласное правило - за большей частью заложенных вещей никто не возвращается.
- Вот хочу заложить часы на месяц другой.
- Хорошо, - девчонка берет мои часы, рассматривает их, делая вид, что что-то в этом понимает, затем указывает на лист бумаги прилепленный скотчем к перегородке, - Условия знаете?
- Да, конечно. Не впервой.
- Тогда я позову оценщика, - девушка нажимает на обычный велосипедный звонок.
Через несколько секунд из дальней комнатушки выходит старик (про себя я зову его Троцким). Не потому что похож, просто когда он уходит обратно в свою келью, хочется залепить ему по голове какой-нибудь острой хреновиной. Старая жадная кляча.
- Что-то вы, молодой человек, слишком часто к нам заходите, - говорит дед, - Не случилось ли чего?
- Все нормально, старик, делай свое дело.
Троцкий неодобрительно качает головой, кладет часы себе на ладонь, подбрасывает их и с видом знатока говорит:
- Старые уже они. За такие не больше пяти сотен.
- Да ты че старик? Им всего два года. Их за пятеру покупали.
Старик жует губы, еще раз внимательно смотрит на часы, затем выносит вердикт:
- Тысяча максимум, и то, как постоянному клиенту.
Тысяча? Вот мудак. Были бы часы моими, хуй бы он их когда получил так дешево.
- Ладно. Пиши квитанцию.

***

По дороге домой встречаю Костю. Рожа в отеках, под глазом огромный бланш. Классический мудак.
- Леха, ты не находил флучайно мои чафы? – шепелявит Костя. По всей видимости, мусора не только нанесли ему грим на лицо, но и выбили несколько зубов.
- Нет, братан, - инстинктивно сжимаю квитанцию в кармане и пытаюсь разорвать ее одними пальцами.
- Походу муфара фуки прикарманили.
Вчера мой приятель пытался стребовать с местного барыги Сени-комара корабль бошек в долг. Кредитная история у Костяна находится, мягко сказать, в плачевном состоянии, поэтому Сеня без особых раздумий послал своего клиента нахуй. Я даже рта не успел раскрыть, как Костик ответил нокаутом, быстро обшманал Сеню, но Сеня не дурак, с собой естественно ничего не взял. Не прошли мы и квартал, как нас нахватили люди в красивой серой форме. Костян стал вырываться, кричать что-то про волков, тут-то часы с него и слетели.
- Кфтати, а пафиму тебя не фабрали?
- Не знаю. Наверное, когда комар мусорам звонил, только про тебя и сказал. Ты же его ударил.
- Наферное, - с сомнением кивает Костя.
- Давай-ка я тебя угощу. Чтоб раны быстрее затянулись.
Халявная водка выпиливает из головы Костика все подозрения.
- Бля, чафы жалко, - шмыгает носом приятель, - Мне их батя подарил, когда от наф уфол. Такие щас хуй где купишь.
Вспоминаю старикана жмота и разливаю водку в мутные рюмки.
- Ну, давай. За порядочных людей.
Бутылка заканчивается быстро. Решаю, на этом благотворительность завершить. Подзываю официантку.
- Девушка, посчитайте нас.
Толстая деваха с бледным лицом и черными кругами под глазами напоминает панду. Она бросает на стол коричневую в жирных пятнах книжицу и уходит. Не взглянув на счет, достаю из кармана вырученную за часы зеленую бумажку. Однако вместо тысячерублевки пальцы сжимают серый листок бумаги с подписью Троцкого. Что же я тогда порвал? Кладу листок на стол, уже в другом кармане нащупываю куски, как мне казалось, порванной квитанции и достаю один из них.
Короткая надпись на зеленоватом фоне развеивает все сомнения.
«…ублей»
- Что это? - Костян рассматривает квитанцию.
- Ничего, - вырываю бумажку из его рук.
- Там фто-то про фясы, - бормочет он.
- Это справка из больницы. Слушай, я, кажется, деньги забыл дома.
Костик напрягается, чувствует, что его пытаются наебать.
-  Братан, я быстро. До Танюхи сбегаю и обратно. Она здесь недалеко.

***

Вот блядь! Ни часов, ни денег!
Путь до подруги занимает десять минут. Вдвое больше, чем я обещал Костяну. Да и пошел бы он куда подальше мудак.
Открываю калитку, Тайсон - пес торопится убраться подальше, знает, что может получить хороший пинок. Кусать меня нельзя – я тут свой.
- Танюха! – дергаю ручку, - хрена ли ты закрылась?
За дверью слышится возня. Через минуту, наконец, щелкает замок. Танюха стоит в халате, волосы растрепаны.
- Ты че спала, что ли?
- Ага, спала, - испуганно кивает подруга.
- Дай пятьсот рублей.
- Леш, а у меня нет, - пожимает плечами Таня.
- Дай из тех, что на Анапу откладывали.
- Леш, так это… Желтый приходил. У него такая проблема… представляешь, у него квартиру суд отбирает. Там с кредитом что- то…
- Та знаю я, - отмахиваюсь, - потом все потом. Деньги давай.
- Так Леш… я это… я их Желтому дала. Он на недельку всего попросил. Говорит, адвокату заплатит, а там ему кто-то отдать должен.
Слова «деньги» и «Желтый» вводят в ступор.
- Ты что дура? Ты вообще блядь понимаешь че ты сделала? – чувствую как лицо наливается кровью, - Это же все наши деньги!
- Так, а что… а что? – задыхается подруга.
- Он же теперь хуй отдаст! Ты че не понимаешь? Это же все! Все равно, что в унитаз смыла. Они же хуже наркоманов щас. Им главное занять, а как отдавать они не думают никогда. У!!! Тупая курица!!!
- Леха, я все отдам.
Голос Желтого заставляет вздрогнуть.
- Желтый?
Захожу в прихожую. Справа в дверном проеме стоит Желтый.
- Спала говоришь? – перевожу взгляд на Таню.
- Леша, прости. Мы ничего не делали.
- Блядь ты, - плюю ей в лицо.
Хочу заехать Желтому, но он меня опережает. Падаю на грязный пол, внутренне готовлюсь к еще одному удару, но его не следует. Поднимаю голову, Желтый весь трясется от страха. Вот мудак.
- Ладно, голубки. Пойду я, - медленно встаю, отряхиваюсь, выхожу во двор, как сзади что-то вцепляется в ногу.
- Ай, бля!
Тайсон – сука!
- Тайсон! Фу! – заботливо кричит Танюха.
- Засунься дрянь! – кричу ей в ответ, скидываю пса и отвешиваю ему хороший пинок, так что  животное ударяется о стену.
Захлопываю калитку, задвижка вываливается из пазов и падает на землю. Прохожу несколько метров. Трогаю лодыжку. Распухла. Ебаная семейка. Достаю телефон, набираю Серегу мента.
- Алло, Серега.
- Ага, здорова. Ну че, часы сдал?
- Часы? эээ… ну, я как бы сдал… но тут еще одно дело. Ты Желтого знаешь?
- Кента вашего? Ну, вроде.
- Он щас от Танюхи моей будет идти. У него на руках сумма. Путем обмана завладел ею так сказать.
- Танюхой?
- Суммой!
- А. Ну и че и че?
- Надо пресануть его малость. Половина твоя.
- Половина говоришь? Это сколько?
- Тыщ шесть-семь.
- Ого. Солидос. Ща перезвоню. Обсудим с коллегами.
Дохожу до дома, а Серега все не звонит. Несколько минут топчусь у ворот и захожу во двор. Полчаса ожиданий и ничего. Иду в дом, достаю бинт и перекись. Закатываю штанину и в этот момент раздается звонок.
- Да, Серег.
- Короче не срослось с твоим Желтым. Матерый, гад. Вырвался.
- Кто? Желтый? Да он же никогда не дрался!
- Слушай, ты! Ты че думаешь самый умный? – орет в трубку мент, - Сказано тебе не срослось. А за деньгами я вечером зайду. По моим подсчетам там не меньше двух должно быть.
- Да не, Серег. Старикан за часы всего косарь дал. И то пришлось сторговаться. Квитанция есть.
- Квитанция говоришь? Ну, ладно, посмотрим.
Серега вешает трубку. Открываю флакон с перекисью. Подношу к ноге, как снова звонит телефон.
- Да!
- Алло, Леш?
- Да!
-  На Желтого какие-то пацаны напали, избили его и деньги отобрали. Это ты? Это ты гад? Если это ты, знай, я на тебя в милицию заявлю! – верещит Танюха.
- В полицию.
- Что?
- Они сейчас полицией называются.
- У!!! Козел!!!
Танюха бросает трубку.
Смотрю на часы.
17:45
Скоро должен прийти Серега. Надо показать ему квитанцию и попросить отсрочку. Засовываю руку в карман – куски купюры, в другой – пусто. Куда же я ее дел?
Кто-то стучит в ворота.
- Леха фука! Выходи!
Подхожу к окну. За воротами маячит голова Костика. Я про него совсем забыл.
- Леха, тварь! Это ты мои чафы фпиздил?
Несколько минут слушаю его вопли, думаю о том, что мент все-таки киданул, вспоминаю о квитанции, Танюхе прошмандовке, Желтом пидарасе и тупой собаке.
Бля… да идите вы все нахуй!!!
Сажусь в кресло, беру газету. На обложке красуется НЛО в виде чайника без крышки и три египетские пирамиды, зачем-то перенесенные в тайгу. Глаза быстро находят место, на котором остановился еще утром.
«… по подсчетам ученых астероид врежется в нашу планету 23 декабря.
- Удар придется на Австралию, - говорит Петр Алексеевич, - но это, в сущности, не принципиально, так как ничего живого на планете больше не останется».
Откладываю газету, и смотрю на календарь. 12 августа.
- Бля… как долго, Петр Алексеич, как долго…