В пятницу мне сказали, что в понедельник я должен быть в Астане. В течение недели я должен был присутствовать на выставке рентгеновского оборудования Московского института рентгеновской оптики. Менеджер отдела HR решила, что самолетом лететь мне не обязательно, поэтому мне предстояло на выходные двое суток потеть в поезде, чтобы добраться до нашей столицы. Я немного поспорил – мне, как руководителю отдела, в нашей корпорации полагался билет на самолет. Но, увы … Возможно у девушки были месячные, может её просто давно не ебали, но билета на самолет я так и не добился.
Вечером я попрощался с женой. Прощание затянулось почти на сорок минут. Чмокнул в щечку сынулю и сел в папину шестерку. Папа довольно таки  быстро домчал меня до вокзала. Редкие машины. Свет фонарей. Несколько проституток скучающих вдоль дороги. Перед вагоном папа сунул мне в руки пакет.
-Сынок, я помню себя в твоем возрасте. Вот тебе пара бутылок коньяка. Оторвись по полной! Хорошо?
-Хорошо, пап!
Билет мне купили в СВ – небольшая компенсация, за некупленный билет на самолет. В купе я переоделся в легкие летние брюки, футболку и сланцы. Налил в стакан папин коньяк. До отправления поезда оставалось минут десять. Выпил. Достал ноутбук. В купе зашел мужчина, лет сорок пять, высокий, тёмные волосы, голубые глаза, костюм не менее, чем за пару тысяч долларов, черный кожаный чемодан.
-Здравствуйте. Евгений Александрович, - протянул мне руку попутчик.
-Сергей. До Астаны?
-Да. Вы тоже? Вместе, значит. Хорошо. Давайте по сто за знакомство, - попутчик жестом фокусника достал из карманов пиджака пару пластиковых стаканчиков и бутылку. «Glenfiddich»,- прочитал я на этикетке. Чокнулись. Выпили.
-Я переоденусь? – спросил меня сосед на ближайшие двое суток.
-Конечно.
Через пять минут мы выпили еще по сто. Потом еще по пятьдесят. Поезд тронулся. Я включил на ноуте потихоньку музыку моей любимой «Агаты Кристи».
-Когда я на почте служил ямщиком,
Ко мне постучался косматый геолог
И глядя на карту на белой стене … - я потихоньку подпевал господину Самойлову. 
-Ямщик. Я тоже когда-то был кем-то вроде ямщика, - заговорил  вдруг Евгений Александрович. – Сергей, давай еще по сто.
- Давайте.
- Грустно мне. Хочется выговориться. Прости, если я тебе чего-нибудь лишнего наговорю. Хорошо?
-Конечно. За ваше здоровье.
Выпили. Закусили мамиными пирожками с капустой.
Заговорили о политике. О Путине. Потом о литературе. Я недавно читал Джека Лондона, у Евгения Александровича Джек Лондон был любимым писателем. «Сердца четырех», «Мартин Иден», «Морской волк», «Смок и Малыш» … Оказалось, что Евгений Александрович пишет стихи. Прочитал мне несколько.
Под ногами листья шелестели
Ветер пел мне песни о любви
На трамвай последний не успели
Звёзды за собою нас вели …
Сознание сразу же отметило наличие глагольных рифм. «Наверное, хуета», - промелькнула мысль.
-Сергей, а ты писал стихи?- спросил меня попутчик.
-Писал, Евгений Александрович, - виски с коньяком туманили мозг, стук колес по шпалам успокаивал, унося сознание в неведомые дали. В голове крутились строчки, которые я когда-то посвятил своей однокласснице Марине.
-Сергей, а я когда-то был простым водителем. Давно хочу рассказать кому-нибудь, как я стал богатым и счастливым. А ты хотел бы стать миллионером? Сергей? Ты бы смог перешагнуть через свои принципы? Идеалы?
-Не знаю. Не думал об этом. Евгений Саныч, я обожаю своих сыновей, обожаю жену. Мне нравится моя работа. Нет. Я не хочу быть миллионером.
- Странно. А я всегда хотел. Мне было двадцать. Я работал водилой и телком у богатой сучки. Я смотрел на её богатство и хотел, чтобы оно было моим. Я мечтал быть богатым. Я смотрел на неё и чувствовал, что никогда не стану достойным её губ. Её глаз. Её рук. Два года я возил её. Я смотрел, как она трахается с любовниками. Слушал, как она стонет. Однажды мы ехали вдвоём. Я остановился возле её дома.
-Женя, мне плохо. Заведи меня домой,- шепотом попросила она.
Я её завёл. Сварил кофе. Марина сидела на диване и плакала. Я гладил её волосы, что-то шептал.
-Женя, моя бабушка умирает. Женя, помоги мне.
- Как я могу вам помочь?
-Бабушке поставили диагноз – рак. Ей осталось жить максимум два месяца, а она хочет мужчину. Хочет, чтобы её трахнули по-настоящему. Помог мне! Помоги и я рассчитаюсь с тобой по полной. Что ты хочешь?  Я готова на многое …
Мы выпили еще. Сосед по купе грустным взглядом посмотрел на меня.
-Да. Я согласился. Я пообещал своей начальнице удовлетворить её бабушку перед смертью.
Через две недели на похоронах я выпил стакан водки и стал богаче на пятьдесят тысяч долларов. Через девять дней после смерти бабушки я стал заместителем финансового директора в компании Марины.
Прошло три года. Я почти забыл о том, как ебал старческое сморщенное, пахнущее смертью тело. Я купил квартиру, машину. Научился управлять финансовыми потоками компании. Знаешь, что-такое EBIDTA, Серега? Или про Income Statement?
-Что это? Расскажите, Евгений Саныч!
-Долго. Короче. Через три года Марина вызвала меня к себе. Говорит: «Женя, моя мама  умирает. Она хочет перед смертью почувствовать себя  женщиной. Женя, только вы можете помочь мне. И моей маме»
Маринина мама была когда-то роскошной женщиной, её разбитое раком тело несло следы былой роскоши, её предсмертная страсть поражала своей мощью.
Шел дождь. Октябрьские тучи раздавливали последние напоминания о пролетевшем лете. Могильщики закончили зарывать могилу. На моих руках рыдала прекрасная молодая женщина. Сергей, этой ночью она стала моей. Мы лежали в постели. Луна, скромно заглядывая к нам в окно, освещая молодое наполненное желанием ебаться  женское тело. Налитые скромностью груди били меня по губам, половые губы Марины скользили по моему телу, чтобы найти пристанище на жаждущем пизды члене…
    Мой собеседник поднял на меня свои грустные глаза. Налил в стаканы из-под чая коньяк. Чокнулись. Выпили до дна. В голове начала звучать навязчивая заебистая музыка.
-Сергей, моя мама очень сильно больна. В Астане ей должны сделать операцию. Врачи сказали мне, что надежды нет никакой. Сергей, вы хотите стать богаче на пятьдесят тысяч долларов? Моя мама хочет умереть в объятиях молодого мужчины. Сергей, вы можете полностью изменить свою жизнь. Вчера я уволил председателя  совета директоров. Одна ночь и это место – твое.
    …
Пять лет. Прошло уже пять лет. Каждую ночь я испытываю одно и тоже желание. Желание разрывает мои яйца. Я пытаюсь заглушить его. Я трахаю женщин. Молодых. В возрасте. Нет. Всё не то. Я хочу умирающую женщину. Женщину, которая понимает, что это последний раз. Женщину, чей последний вздох охладит мой пылающий хуй.