Помнится, был я ещё совсем молодым, лет 11-12 от силы. Жили мы тогда в маленьком северном городке, что за Полярным кругом. Из развлечений там и было-то -  полазить по снежной горке, что наскрёб бульдозер, убирая снег со двора, или просто так шляться по задуваемым равнинам и каменным мешкам типовых дворов. Для детей постарше, выбор был немного шире, но тем не менее, не сказать что позитивней: подъезды становились их основным местом обитания. Подростки, юноши и девушки собирались в компании, пили и курили, многие кололись, нюхали, глотали... в общем, развлекались кто как мог, и насколько хватало фантазии. Кто поумнее - сидели по домам, или ходили в различные секции, благо, даже в то время было из чего выбрать. Компьютер, в нынешнее время поглотивший умы и сердца молодого поколения, был очень редок тогда в тех богом забытых местах, а об Интернете речи даже не велось, поэтому, как альтернатива не рассматривался... В очередной раз, придя в школу 1 сентября, я уже в общих чертах знал, что произойдёт - ничего особенного, опять те же лица, друзья-одноклассники-учителя... Но я ошибался...

              На первом уроке нового учебного года, все расселись по своим привычным местам, не прекращая обсуждать события утренней линейки. Не скажу, что рад был всех видеть, но это были привычные лица, и тут я увидел его. Скромно сидя на последнем ряду, он молча ковырялся в носу. С виду обычный паренёк, моего возраста, в комбинезонных штанах, в слегка грязной серой толстовке... В общем, ничего выделяющегося. Но что-то было в нём отталкивающее, не пухлое лицо, не его манера держаться, даже не его резкий голос, с истеричными нотками, как будто человек находится в нервном напряжении, и уже готов сорваться. Скорее отталкивающее впечатление о нём оставляла его неухоженность, какая-то даже не дикость, а заброшенность. Он олицетворял собой несчастье и покинутость. А в его манерах общаться, в поведении, жестах, ясно наблюдалась затравленность, как будто над этим ребёнком издевались долго и жестоко.

              В классе я учился довольно непростом, хоть и был он лучшим по успеваемости, но двоечников там тоже хватало. Были среди них и неплохие ребята, к сожалению слабохарактерные. Трудно конечно говорить о характере в 11-12 лет, но читатель согласится со мной, что хотя бы признаки собственного мнения у нормального ребёнка должны были бы уже начать проявляться. В нашем классе были такие личности. Мало того, в них уже начали проявляться задатки лидеров. К сожалению, этим личностям не удалось развиться в плане знаний и наук, не говоря уж о морально-этических качествах, поэтому ничего удивительного что они уже к тому моменту были недалёкими, деспотичными, а так же наглыми и озлобленными. Конечно, природа компенсировала этот недостаток неплохой комплекцией и физическим здоровьем. Чем они в полной мере и пользовались, унижая одноклассников, глумясь над ними, заставляя решать для них домашние задания, съедая все пирожки в столовой, и так далее. В общем, класс наш был подобен звериной стае, где правили сильнейшие, а слабейших забивали. А так же не любили инакомыслящих, и всех, кто так или иначе попадал под их влияние старались переделать под себя, сделать своими приспешниками, подобиями.

            Грач был не такой как они. Он не был выдающимся в какой либо области, ни в учебе, ни в общении. Как человек он не был никому интересен в этой школе. Никак не выделяясь, он вёл себя тихо и старался не привлекать к себе внимания. Но стая чует больную особь, рано или поздно, и старается её изжить, уничтожить, изгнать, наконец. И она почуяла её. Почуяла благодаря той ауре забитости, которую излучал этот паренёк. Лидеры стаи сперва аккуратно присматривались к своей будущей жертве, ходили вокруг, вынюхивали. Потом последовали маленькие провокации, как то - спрятать ручку, тетрадку Грача, обозвать и убежать, гнусно хихикая. Похоже на типичное поведение гиен. И вот, после очередной провокации,  которые с каждым разом становились наглее, Грач не выдержал, и допустил ошибку, тем самым, повеселив гиен и шакалят, и подписав себе смертный приговор в умах волков.

            Дело в том, что он реагировал на провокации не так, как все остальные, не по закону этой стаи. Он всё рассказывал взрослым. Неважно, какое наказание следовало за этим, и следовало ли вообще, но сам факт доноса оставался фактом, что и подписало всю стаю против этого существа. Как поётся в детской песенке про щенка "Голубой-голубой, не хотим играть с тобой..." так и здесь - он не принял правил игры, значит выступил против стаи. Но будучи неспособным оказать малейшее сопротивление, он обрёк себя на гибель.

            Травля продолжалась долго, несколько месяцев. Это было жестокое, целенаправленное изживание из школы. "Волки" из класса связались с параллелью, и теперь бедного Грача ненавидела вся параллель, да и не только. Причём открыто, и лютой ненавистью. Школьники чувствовали эту слабину, этот запах несчастья, и зверели в приступах ярости. Эпизоды с порчей или уничтожением личного имущества и вещей Грача стали регулярны, и открыты. Меры, принимаемые учителями, уже никого не останавливали, наоборот только раззадоривали хищников, почувствовавших вкус крови. Под конец эта война приобрела поистине эпические масштабы: кража вещей перешла в их открытое уничтожение, подлые тычки исподтишка переросли в открытые жестокие избиения.

            Мне в память врезался один из эпизодов. На физ-ре в школе кто-то засунул сапог Грача в унитаз, обгадил его, и смыл. А на улице минус 30, сами понимаете, в носках не погуляешь. И вот, когда он доложил обо всём учителю, тот вызвал классную, и они заперли весь класс, точнее всех парней, в мужской раздевалке, и 3 часа пытали, чтобы выяснить, кто это сделал. Но круговая порука наложила на стаю обет молчания, и никто не выдал тайны. Наконец, всех выпустили, сапог высох, и мы вскоре попали на улицу. Разъярённые столь долгим и утомительным сидением в душной раздевалке, школьники свирепо набросились на беззащитного Грача, и принялись его избивать. Ногами, руками, сумками, всем, что попадалось под руку. И вот, когда на морозе пыл немного поутих, один из шакалов опустился к стонущему, но всё ещё находящемуся в сознании Грачу и прошипел на самое ухо: "Прочь из нашей школы, тебе здесь не место, прочь, мы тебя ненавидим, проклятый стукач, чтоб ты сдох, чёртово дерьмо, уходи сам, а не то вынесут, мы тебя ненавидим, и сделаем всё, чтобы ты не жил."

Даже несмотря на это, он продолжал ходить в школу, с обречённым видом смертника, он посещал уроки. Хотя и заметно реже. Однажды, мы с приятелем решили за ним проследить, когда Грач возвращался со школы домой. Но конспирация была нарушена, и пришлось импровизировать. Я, как ни в чём не бывало, подошёл к нему, и, чтобы успокоить, солгал, что мне в ту же сторону. Он поверил, и, памятуя о том, что я был не очень активным участником его травли, решил посвятить в перипетии его нелёгкого существования. Из разговора я узнал, что его родители разводятся, с жутким скандалом, дележом имущества, и ребёнка... Для столь юного возраста одно это было серьёзной травмой. Нетрудно догадаться, что отношения родителей и до развода были ужасными, что так же сильно отражалось на морали и психике Грача. Причём, это продолжалось не первый год. Он поведал мне, что наша школа не первая, и в других школах было то же что и здесь, везде с ним обходились самым наихудшим образом. Так он путешествовал из школы в школу, и оказалось, что после этой, его больше некуда было переводить. То есть это был финиш, конец. О домашнем обучении, понятно, речь и не шла. Я расстался с ним с чувством некоторого сожаления, может быть даже сочувствия. Однако, понятие сострадания в этом возрасте неведомо, и это было лишь временным впечатлением, в чём я убедился позже.

          Так сложилось, что этот разговор заронил в Грача лучик надежды, иллюзию того, что кто-то в этом жестоком, враждебном мире его понимает и сочувствует. Напрасно. На следующий день ничего не изменилось. Я всё так же над ним издевался, возможно, немного меньше, поскольку чувствовал некоторый стыд. Но в порыве отчаяния, Грач снова допустил ошибку в реакции на издёвки, в результате, пришлось его избить. "Волки" и шакалята, конечно, улыбались мне, слыша,  как он рыдал в коридоре, меня никто не сдал, и авторитета я подзаработал, но на душе было препаршиво.

          Я был очень рад концу года, а ещё больше обрадовался, когда узнал, что родители меня перевели в другую школу, и сообщили об этом уже когда всё свершилось. Я понял, что ушёл из этого ада, больше не надо было бороться за свою жизнь, и видеть этого несчастного замордованного Грача. Мой авторитет сделал своё дело, и в новой школе меня уважали ещё больше чем в старой. О судьбе Грача с тех пор мне ничего не известно. Наш мир таков, что всегда будут волки и будут овцы, охотники и дичь, лидеры и изгои, таков закон природы - сильный уничтожает слабого. Но мы живём в мире людей, а не животных, и давайте вести себя как люди. (с)    
                               
                                12.2006  by Компот