— Слушай, давай прогуляемся? Предложение может показаться странным, но я предпочел бы продолжить эту беседу на свежем воздухе. Накурил ты здесь, а я табачный дым не очень переношу. Особенно в виде пассивного курения.

— Да, прости, святой отец. Пройдемся.

Честно говоря, выдвинутой идее я только обрадовался. Середина весны, как ни крути, и смотреть на свежую зелень куда приятней, чем пялиться в церковный свод. Хотя уже вовсю светили фонари, улица жила своей жизнью. Молодые пары шли, держась за ручку, что вызывало у меня черную зависть; рядом на лавочке подвыпившая компания лабала песни Трубецкого, некоторые прохожие праздно слонялись по своим делам. Мы с Богданом последовали в направлении небольшого парка. Люблю этот парк. Когда-то он стал свидетелем исторического для меня разговора. Слегка отойдя от оживленной дороги, натыкаешься на озерце. Так себе, дрянь-озерце, как и все столичные водоемы. Купаться я бы в нем не рисковал, а вот полюбоваться на водную гладь — это пожалуйста. Пока мы шли, священник продолжил разговор:

— Ты сейчас рассказываешь мрачные вещи, брат. Как ты с этим живешь?

Видно было, что Богдану было сложно собраться с мыслями и вопрос он задал скорее для проформы. Но мне этого было достаточно, чтобы перенять инициативу в свои руки. Удивительно, но в обществе этого человека я чувствовал себя спокойно, я бы даже сказал, раскованно. Не хотелось ничего таить, я понимал, что мне давно уже следовало высказать весь тот мрак, что накопился у меня на душе.

— Как я с этим живу, я тебе уже рассказывал. Я не живу, я существую. Хожу на работу, пытаюсь заниматься спортом, пью, курю. А живу я по-настоящему только прошлым. Вот мы сейчас подойдем к озерцу. Там, кстати, предлагаю где-нибудь присесть. Так вот, ровно год назад, 26 апреля, на берегу этого озерца у нас с Леной состоялся последний разговор. Вернее, разговоров после этого было еще много, но удачней было бы назвать подобный вид беседы не более чем "обмен репликами". Так, вопросы в стиле "Как дела?", "Чем живешь?", пожелания мира, гармонии в душе, успехов в личной жизни. Блядь, Богдан, ты представляешь, в чем горький сарказм этой ситуации? Моя женщина, с которой я видел свое будущее, и которая все похерила, желает мне успехов в личной жизни! Я до сих пор не могу найти слов, чтобы передать, какие чувства я испытываю по этому поводу. Как бы ни был велик и могучий русский язык, возможности мата в нем все же ограничены. А мира и гармонии? Да какие, черт возьми, мир и гармония могут быть в моей ситуации?
— Вот мы и пришли. Это озеро? Предлагаю найти место для посидеть. После не забудь, на чем ты остановился.
— Да уж не забуду.

Найти свободную лавочку оказалось нетрудно. Благо, гуляющие стали расходитья по домам кто куда. Пары — сладко проводить время в постели, подвыпившая компания, очевидно, к кому-то "на хату"... Ну, а мы неторопливо вернулись к нашим делам. Моим, вернее.

— Так вот, метрами пятью ближе к озеру мы и сидели с Леной. Учитывая события, которые на тот момент происходили у нас уже более полугода, я понимал, к чему все это приведет. И знал, что этот разговор расставит все точки над "ё". И не то что бы пытался к нему морально подготовиться, нет. Прекрасно понимая, что это невозможно, я всего лишь хотел во время нашего последнего разбора полетов сохранить форму. Не пасть лицом в грязь. Достойно и красиво расстаться. Но этого не получилось. Понимаешь, Богдан, не получилось! Она толком ничего и не говорила, достаточно было всего лишь фразы: "Я тебе предлагаю дружбу и хорошие отношения". После чего меня понесло. Я стал рассказывать о том, что стал алкоголиком, деградировал, потерял в жизни все, потом осекся. В горле застрял ком. Вот не люблю красивых литературных конструкций, но мне, фигурально выражаясь, не удавалось выдавить из себя ни звука. После потекли слезы. Слушай, ты уверен, что это тебе нужно?
— Дурацкий вопрос. Поверь, я сейчас слушаю не из профессиональной вежливости, и мне неприятно, что ты сомневаешься в моем внимании.
— Да, прости. Так вот, я сидел на берегу этого водоема и пытался проанализировать свои чувства. И не то что бы мне было горько в тот момент от ощущения потери. Я понимал, что все что можно было потерять, я уже потерял. Смущало меня другое. Больше всего — мысль, как все могло закончиться? Конечно, как только наши отношения зарождались, я смутно отдавал себе отчет в том, что они не могут быть вечными. Не могут постоянно держаться на чувстве слепой влюбленности. Но я предполагал, что как только исчезнет влюбленность, после пройденного совместного пути, начнется что-то более глубокое, серьезное. И весь период наших отношений я готовил как себя, так и ее, к этому серьезному. Я познакомил Лену со всеми своими друзьями, с родственниками. Я проникся проблемами ее семьи, ее проблемами, стараясь помочь их решать. Мне она была действительно интересна как человек. У меня были деньги, возможности, семейные связи, которые могли бы неплохо устроить наше будущее. Мало кто из моих знакомых располагал таким количеством денежных средств при наличии кучи свободного времени, да еще и умноженных на недюжинный энтузиазм... Вот приведу простой пример. Когда у нас все только начиналось, я жил с отцом. Лена — с родителями. Основная проблема была в том, что нам негде уединиться. Хорошо, черт возьми! Отец, при всем неприятии Лены, выделил нам свободную квартиру, дотоле сдававшуюся, и сказал, что мы можем там заниматься чем хотим, это имущество — мое, и остальное его не волнует. Мировой человек, хотя и не без недостатков...

Понимая, что эта личностная муть противна даже мне, я, не зная, в каком направлении продолжить разговор, чтобы не превращать его в "Санта Барбару", остановился. Рука невольно потянулась к пачке черного "Мальборо", и углубившись в свои мысли, я сладко закурил.

... Не знаю, сколько прошло времени. Может быть две минуты, может — десять. Может и целый час. Как бы там ни было, сигарету я давно докурил и нырнув в пучину воспоминаний, совсем позабыл про сидящего рядом священника. Поэтому обнаружив рядом с собой постороннего человека, я изрядно удивился, и только спустя пару секунд ко мне пришло понимание происходящего. Я со всей горечью очередной раз осознал, что все закончилось. Что у меня больше нет любимого человека. Что холодильник к чертовой матери провонялся мертвеччиной, запах которой не выветривается вот уже почти месяц. Что все, чем я занимаюсь, — никому не нужное несвежее дерьмо, прах и суета.

— Так вот. Квартира ей не понравилась. Видите ли, атмосфера не подошла. Ну что ж, я согласен. Выражая это человеческим языком, список минусов точно не поместится на пальцах одной руки. Хрущевка, первый этаж. Абсолютно убитая мебель, такая же сантехника. Батареи греют слабо, сквозь стены слышно, как у соседей бьют настенные часы и плачет ребенок. Утром, поскольку первый этаж, выйдя на кухню, прямо в окно светишь яйцами, забавляя прохожих. Ах да. Еще раз вспомню про кровать с дыркой. В общем, нора так себе. Мне, привыкшему к подобному быту, расклад ни разу не противен, но я прекрасно понимал, что молодой красивой девушке негоже находиться в таких условиях. Окей. Я предложил альтернативную схему — эту квартиру мы сдаем, на полученные деньги пытаемся снять что-то получше. Нужно только небольшую сумму сверху, от родителей Лены. Сумма действительно смешная, учитывая глубину и ширину их семейного бюджета. Казалось бы, вот оно! Решение проблемы найдено, осталось подключить нужных людей, и наше маленькое семейное счастье готово. Но что бы ты думал? Лена мне заявила: "Эти рассчеты портят всю романтику!" Пиздец, чертов пиздец... Прости, святой отец, но язык ни Старого, ни Нового Завета не смогут в полной мере охарактеризовать подобное положение вещей.
— Продолжай.
— Ну так вот. Вернемся к разговору у озера. Мне не удалось красиво расстаться. Я рыдал. Рыдал как сопливый пацан, которого отец отлупил ремнем за то, что нашел у него пачку сигарет. Вот только мотивы были несколько иными. Пытаясь разобраться в возникшей гамме чувств, я на первый план поставлю непонимание. Горькое непонимание того, как можно так поступить. Забыл важную деталь — на тот момент у Лены появился новый парень. Что интересно, мой друг. И не просто приятель, а именно друг. Которого два года назад до упомянутых событий я попросил посмотреть за Леной, чтобы она не скучала и не грустила в моем отсутствии. Ибо уезжал на несколькомесячную командировку заграницу. И что бы ты думал? Этот мудила таки присмотрел, мать его. Каждый раз, когда я возвращаюсь к терзающему меня вопросу, на ум приходит печальный анекдот: "Первый курс — никому, никому, никому! Второй курс — только ему, только ему. Третий курс — только ему и его друзьям. Четвертый курс — всем, всем, всем! Пятый курс — кому бы?" Я не хочу сказать, что Лена — блядь. Я не хочу сказать, что мой приятель — конченый ублюдок. Дело, по сути, не в нем, пацан сработал ровно, втерся в доверие, как я и просил, где нужно — поддержал, где необходимо было — помог. И я даже готов допустить мысль, что он ни разу не позволял себе ничего большего, чем то, о чем я его просил. А вот Лена... Она в него влюбилась. Ну, и дальше по тексту.
— И какие у тебя мысли были по этому поводу? Кого ты больше ненавидел, его или ее?
— Да здесь сложно ответить однозначно. С одной стороны, приятель — неправ. Она с ним делилась всеми проблемами, которые были в нашей с ней личной жизни. И владея куда большим объемом информации, нежели я, он мог, да и должен был, мне помочь, посоветовать, как выходить из создающихся затруднительных положений. В конце концов, найти нужные слова, которые дали бы ей понять, что она кое в чем может и заблуждаться. Он же этого не делал. Он поступал хитро — откровенно не говоря, какой я мудак, во всем разделял ее позицию, и советовал подождать, "пока все решится само собой", время от времени нужными фразами для ускорения этого решения подбрасывая палок в разгорающийся костер ее возмущения. Фактами из наших с ним совместных похождений, которые выставляли меня в не совсем выгодном свете. Это как монета о двух гранях — один и тот же поступок можно трактовать и как отвратительный, и как достойный. Ну да ладно. На самом деле я все таки ненавижу ее. Хотя это даже не ненависть. Это, повторюсь, горечь непонимания. Когда мы начали с ней встречаться, она бросила несколько фраз, которые я до сих пор не могу забыть: "Я буду с тобой, пока тебе не надоем"; "Как же хорошо, что мы вместе. А я уж всерьез задумывалась об искуственном оплодотворении..." Эти фразы передают, насколько была занижена ее самооценка, и как она меня боготоврила. Я же был вполне самодостаточным человеком. Со своим, пускай и извращенным и дурацким, но от этого не менее прекрасным, внутренним миром. С устоявшимися принципами и взглядами на жизнь. Уже обжегшись до этого, я не хотел ни с кем иметь дела, не желая вновь ощутить все те неприятные моменты, которые мне пришлось пережить. Но согласись, когда красивая девочка говорит тебе такие вещи, ты неволько проникаешься к ней жалостью, доверием, благодарностью... Которые незаметно для меня переросли в интерес и любовь. И с этого момента я погиб.
— Ты жалеешь о произошедшем? Имеется в виду, представь себе свою жизнь без Лены. Забудь сейчас о том, что она тебя бросила, забудь о прожитых неприятных моментах и попытайся абстрагироваться. Если бы ты представил, что существовал эти неполные два года, как ты существовал до этого...
— Да понятно. Можешь не продолжать. Твердо отвечу: "нет". Жизнь без душевных потрясений неимоверно скушна и однообразна. Вот только порой груз этих душевных потрясений превышает все возможные пределы. Ты понимаешь, что не рассчитал своих сил, что тебе не хватило жизненного опыта и твердости характера, что обстоятельства сложились не так как ты хотел... И легкий ненавязчивый роман, который перерос потом в глубокие чувства, в конце оказался грандиозным обломом. С которым существовать намного сложней, чем если бы всего этого не было вообще. Когда все только начиналось, я понимал, что у меня есть еще возможность вернуться. Вот верно говорят, что планируя свои отношения с женщиной, всегда стоит думать о том, как эти отношения безболезненно закончить. Я же не внял этой мудрости, решив, что девушка, которая так ко мне относится, никогда не сможет поступить нехорошо. Ведь должны же кроме животной влюбленности существовать еще такие вещи, как человеческая благодарность, как уважение, как умение ценить то хорошее, что для тебя делают... Вышеупомянутая возможность вернуться мне выпадала еще несколько раз. И каждый раз я на нее закрывал глаза, все глубже ныряя в омут чувств. Я понимал, что безболезненного пути назад уже не будет, но считал, что не стоит оглядываться, когда текущее положение дел предполагает быть исключительно приятным.
— Во время ваших отношений ты испытывал желание близости с кем-то другим? Ты полностью отдавался ей, или чувствовал, что чего-то тебе не хватает?
— Вопрос точно в цель. Как-то, уехав от городской суеты с Леной на дачу, я целую неделю провел с ней вместе. Я бы не сказал, что был до глубины души доволен тем времяпровождением. Порой мне становилось откровенно скучно. Когда она лежала на кровати, желая меня, я понимал, что хочу прогуляться, пообщаться с другими людьми, посмотреть интересный фильм, заняться своими делами, в конце концов, просто уединиться! Я ловил себя на мысли, что один ее вид мне порой приедается и хотелось бы попробовать секса с другой особью женского пола. Во мне играли инстинкты, здоровые инстинкты самца, который, удовлетворившись одной самкой, ищет для продолжения рода другого партнера. Но я обманул эти инстинкты. Вернее, не обманул, а сознательно переборол. Видит бог, мне было жутко стыдно за подобные проявления полигамии, пускай даже в своем сознании. Я шел на сделку с собственной совестью, пытаясь разобраться в причине этих желаний. И мои принципы победили. Пускай этот человек мне иногда становится скучным и пребывание с ним превращается в однообразие, я никогда не позволю себе изменить ему. Потому что он меня любит. А сейчас я понимаю, что был неправ. Не стоило обманывать инстинкты. Когда я был на высоте, когда была возможность уйти "налево" и насладиться жизнью в полной мере, я предпочел верность. И сейчас одной из мыслей, которая больше всего не дает мне покоя и возмущает все мое естество, есть как раз негодование от того, что Лена, как только ей по каким-то причинам стали однообразными наши отношения, решила их закончить. Я тебе скажу, что если бы я в свое время был менее честным человеком, ничего бы этого не было. Я деградировал, сознательно ограничивая общение с другими представительницами женского пола, и в итоге оказался ей неинтересным. А ведь ограничивал я это общение как раз ради нее! Потому что, повторюсь, я считал, что она меня любит.

Часы показывали уже половину десятого. Несмотря на то, что на дворе стоял поздний апрель, подбирающаяся прохлада давала о себе знать легким ознобом. Поскольку разговор только разгорался, и был судя по всему интересен не мне одному, я решил пригласить своего нового знакомого в гости. Конечно, состояние моей квартиры после месяцев беспробудного пьянства находилось не на высоте, но, думаю, заметив, что творится у меня на душе, Богдана бардак дома не сильно шокирует. К моему удивлению, святой отец особенно не препятствовал подобному развитию событий.

Зайдя в церковь чтобы забрать оттуда необходимые Богдану вещи, отправились ко мне, благо, путь за разговорами показался не таким длинным, как вначале. Вот она — та самая хрущевка на первом этаже. Кровать уже заделали, в связи с наступлением теплого сезона отсутствие толкового отопления перестало восприниматься столь критично, мебель передвинули, особенно старую — выбросили, повесили новые шторы, купили холодильник. В общем, жить можно.

— Ну, заходи, Богдан. Обувь можно не снимать, одежду кинь куда видишь. Ты прости, у меня сейчас не очень убрано, но чтоб ты не обижался, так у меня было практически всегда, поэтому, как говорится, не привыкать. Ну да ладно. Пройдем, выпьем? Чай-кофе, имеется в виду.

— Да, от чая бы не отказался. Черный, по возможности, и без сахара.

Пока я последовал на кухню мыть руки и ставить чайник, мой новый знакомый разглядывал единственную комнату. Сложно было оценить по его выражению лица, насколько увиденное его смутило, поэтому я попытался взглянуть на свое обиталище, как говорится, со стороны. Итак, — кровать. На ней постельное белье не менялось с тех пор, как я последний раз занимался сексом. Да, черт возьми, я сентиментален в вещах такого рода. Ах, какой это был секс! Начали за здравие, а закончили... закончили тем, что вся моя кровать была влажной от яйцеклетки. Да какой там влажной, брызги летели во все стороны! И спали мы на огромном пятне, пахнущим свежим возбдужденным женским телом. Ну так вот. В ванной была только прелюдия. Но эта прелюдия — сама по себе отдельная лебединая песня. Мы закрылись, выключили свет, пустили тоненькой струей теплую воду. Целовались пылко и страстно, как школьники, блядь, в подъезде. После чего я стал пускать в ход пальцы. Вы когда нибудь пытались ласкать женские гениталии пальцами в ванной? Не совсем удобно, не то что в кровати. Однако торжеству похоти нисколько не мешает. Возьмите правую руку, выставьте вперед средний и указательный палец. После чего начинайте их быстро-быстро сгибать. Не прониклись? Вот и я не проникся. Мастурабция женской половой вагины в теории — то еще извращение. Но тогда мастурбация была отнюдь не теоретической, и останавливаться на ней я не собирался. В ход пошли легкие эротические ласки, я облизывал ее шею, одновременно стимулируя намыленные сосцы пальцами...

Ну а после мы переместились в кровать. Я, признаться, к куннилингусу относился прохладно, мягко говоря, без энтузиазма. А говоря грубо, считал лизание женской пизды чем-то зазорным для мужчины. Однако вставшему херу не прикажешь, как и возбужденной женщине, поэтому нырнув в обьятья Венеры своим язычком, я окопался там надолго. Смешивая оральный секс с вагинальным, я по очереди тыкал в вагину то пенисом, то языком. Забавная ситуация получается. Вроде как самому себе давал на клык. Но это только в четких пацанских рассказах за пивком получается все красиво, а-ля: "она мне сосала, а я в это время крепко сжимал ее голову своими коленями, рвя волосы и вгоняя лысого все дальше в глотку". На деле же от того, что чувствуешь, как ее смазка остается в твоем рту, как она содрогается, выливая под конец из себя кучу яйцеклетки — так же приятно, как и самому кончать в рот девушке.

... Оторвавшись от воспоминаний, я вернулся в реальность. Причина того, что я так долго расписывал кровать кроется не только в приятном дежа-вю. По большому счету, кроме лежбища в комнате практически ничего и нет. Старые убитые совковые этажерки, изъятые у знакомых, когда те пытались их выбросить, криво повешанное на стенку зеркало. Телевизор, работающий в формате радио. Почему в формате радио? Потому что увидеть что либо через помехи почти невозможно, только услышать. Вот и все. Стола — нет. Решил проблему его отсутствия достаточно просто — как-то во время очередной пьянки на квартире, обнаружил в углу за кучей хлама ДСПшную поверхность продолговатой формы. Поскольку оригинальное ее предназначение осталось для меня загадкой, я предположил, что, водрузив эту поверхность на перевернутую боком этажерку, мы получим неплохой стол. Сказано — сделано. С тех пор "конструкция" так и стоит, выполняя одновременно роль и тумбочки, и обеденного, и письменного, и журнального столика.

Расположив на этом шедевре дизайнерской мысли две чашки чая и нехитрую снедь, состоящую из быстроготовящейся вермишели, я продолжил беседу с новым знакомым:

— Чай пока остывает, а мы вернемся к нашей теме. Ты если что, не стесняйся, ешь. Лично я никуда не спешу, поэтому разговор может затянуться надолго.

— Давай, тем более, что и мой рабочий день на сегодня закончен.