...Порфирий Петрович пересек тесную лестничную площадку и замер подле потертой двери, тяжело дыша и уперевшись руками в свои жирные ножки. Из комнаты доносились голоса. Порфирий легонько надавил на обшарпанную ручку, тихо приоткрывая дверь. Сквозь щель он увидел Раскольникова, в споре горячо говорившего что-то Соне, стискивающей его руку. Глаза Раскольникова горели огнем, будто он был в бреду. Порфирий, затаив не выровнявшееся дыхание, насторожено напряг слух.

- ...это мне вдруг ясно как солнце представилось, и понятно все стало, Сонечка. Я... я захотел осмелиться и осмелился... - донесся до Порфирия обрывок фразы Родиона.

- О, молчите, молчите! - вскрикнула Соня, всплеснув руками. - От бога вы отошли, и бог вас поразил, дьяволу предал!.. Молчите! Не оправдывайтесь!

- Молчи, Соня, я совсем не оправдываюсь, я ведь и сам знаю, что меня черт на то двигал. Молчи, Соня, молчи! - прервал Раскольников мрачно и настойчиво. - Я всё знаю. Всё это я уже передумал и перешептал себе, когда укрывался в темноте... Все это я сам с собой переспорил, до последней малейшей черты, и все знаю, все! И так надоела, так надоела мне вся эта болтовня! Да неужели ты думаешь, что я совсем не думавши решился на этот поступок, не глядя на всех, очертя голову? И неужель ты думаешь, что мне легко так было не взглянуть на мораль людскую, на закон не взглянуть, от глаз божьих во тьму скрыться, об всем забыть бездумно и дрочить?.. Не хотел я, Сонечка, оскорбить, не хотел я, чтоб грязью кого-то смутить своей. Я просто дрочил; я для себя дрочил, для себя одного. Никто моего позора не видел, никто не знал. А узнают, не дай бог, что ж, пусть я буду наказан - впрочем, что я! - мне ведь решительно не все равно, мне ведь хочется наказания! Не прощение, а только наказание единственно правильно после раскаяния! А я раскаялся, Соня, очень раскаялся. Так раскаялся, что трясет меня который день будто в лихорадке, и руки все равно что от ожогов волдырями пошли. Лучше бы не было никогда у меня рук этих, рук, которые мне в грехе моем помогали. Эх, Соня, зачем же так мир устроен, за что дела, без темных мыслей сделанные, грехами считаются? Ведь не из зла дрочил я. И без корысти дрочил, мне ничего не нужно было. Лишь одно я понять хотел, одно лишь, Сонечка, понять: чмо ли я беспантовое или над хуем властен?..

Порфирий Петрович отпрянул от двери, словно ожегшись. "Так вот же что он скрывал!.. Вот она правда!" - подумал он. В глубокой задумчивости Порфирий прикрыл дверь, посмотрел вниз и нерешительно потрогал рукой свою промежность...

----------------------------------------------------------------------------

ПС: Всё спижжено у Достоевского.