Было дело в прошлом веке. Служили мы с Гришкой, как в песне, «в одном и тем полку», в Третьем Иностранном Пехотном (3-eme REI), в Гвиане. Скорешились там крепко. B краткосрочный отпуск в Бразилию поехали вместе.

Великолепно, можно сказать, время провели. Если бы не одно «Но». Влюбился с первого взгляда Григорий в дочку владелицы нашего отеля.

Хозяйка гостиницы - эмигрантка-француженка. Дочка хозяки Мари-Лор - мулатка.
Кроме жгучей барзильско-французской красоты, был у этой сучки еще более жгучий темперамент и странное пристрастие ко всяким колдовским, магическим штучкам, в особенности, к Вуду.

Естественно, ярко выраженное романтическое чувство моего камарада не осталось этой самой Мари-Лор незамеченными. Более того, сразу же нашли в ней живой отклик. По-равде сказать, была эта Мари-Лор конченная нимфоманка и дала Гришке, как только он её об этом попросил. Однако, сказалась у наших Ромео и Джульетты разница темпераментов Север – Юг. И удовлетворить бешенство матки своей мулатки у Грини как-то не совсем получалось.

Вот эти самые временные секс-трудности так своеобразно повлияли на моего приятеля, что наслушавшись от этой Мари-Лор всяческих историй про Вуду и бразильскую секс-магию начал мне их пересказывать. Только времени у меня не было его дурнину слушать. Отъехать мне надо было из города на пару дней по одному важному деловому поводу.

Возвращаюсь в город, захожу в отель. Лежит там в номере приятель Гриша на кровати под тремя шерстяными одеялами, трясется от простуды, кашляет, чихает. А у ложа больного сидит владелица отеля и смотрит на Гриню с безграничным обожанием, верно-собачьим взглядом.

Я еще и спросить не успел, мол, где это мой приятель в тридцатиградусную жару простуду ухитрился подхватить, Гриня уже начал гундосить-выкашливать свою историю.

- Помнишь, я тебе про Макумбу, колдунью Вуду говорил и её зелье? Ты как только уехал, я к ней, к этой Макумбе-чародейке и попёрся. Сходил и приобрел магический продукт - бутылку с настойкой. Наказала мне ведьма пить мамбо-жидкость три раза в день по кофейной ложке. Через месяц, говорит, будешь свою бабу затрахивать и ещё пару-тройку любовниц заведешь.
А отпуск-то через неделю заканчивается...
Ну, я с горя от такой нехватки времени в тот же вечер заместо чайной ложки принял стакан. А потом и вовсе - весь пузырь с этим самым Вуду выжрал. За один, можно сказать, присест.

Только выпил я эту адскую настойку, как всё во мне перевернулось и вроде, как и я - не я. Сначала в холод бросило, затем в жар. И так мне горячо сделалось, что я мигом я всю одежонку - шорты да майку поскидал.
Глядь, хуй у меня встал и замер, как стрелки Биг-Бена, ровно в полдень. Стоит - не шелохнётся, в потолок смотрит. И здоровее вроде сделадся - длиннее и толще. Я двумя руками его попробовал пригнуть – мартышкин труд. И мысли только об одном: как бы этот мой агрегат в дело пустить.

Ну, тут как раз, стук в дверь. Мамашка-хозяйка, вот она рядом теперь сидит, пришла за дочку разборки чинить, типа, выяснить серьёзность моих намерений. Ну, я чё?
Уж такая её материнская доля. Кинулся к ней быстрее супермена, завалил ловчее спайдермана и вдул, по-нашему, по бразильски.

Ёб её всю ночь напролёт. Только под утро исхитрилась мамашка. Воспользовалась моей общей рассеянностью из-за страстной половой озабоченности и в короткую минуту моего утреннего перессанья утекла из номера.

А я тогда без бабы больше одной минуты никак не мог. И думать, кроме, как о пизде, ни о чём другом не мог. Потому и выбежал голый на задний двор отеля. Там горничные бельё развешивали.
Девки, увидев меня голого, с балдой, стоячей, как труба у парохода, с визгом разбежались. Одна бабуська замешкалась.

Бабу-Ягу в исполнении заслуженного артиста республики Георгия Милляра в фильме-сказке «По щучьему веленью» видел? Так бабка та – родная сестра-близнец милляровской ведьмы.
Только, в том состоянии, что я был, мне её сказочная невзрачность – похую. Бегу, значится, к этой Бабе-Яге с членом наперевес.

А она, старая кошелка, как заверещит на своем португезовском. Ни хрена я не понял о чём та бабуська вопит. Только на её завыванья стали черномазые мужики выбегать. Кто - с палкой , кто - с бейсбольной битой, а кто, по-просту - с мулато-негритянскими мозолистыми кулаками.

Ты меня знаешь, бился я как тигр. Одной низкорослой мулатской образине даже глаз своим стоячим хуем почти что выбил. Но число завсегда умение одолеет, если этого самого числа немерянно. А в тот раз этих негритосов понабежало...
Короче, ёбнули меня в суматохе борьбы дубиной по голове, очнулся в морозильной камере гостиничного ресторана. Комнатушка крохотная, двери заперты

Вначале ломился, в двери-стены хуем стучал. Потом змёрз, что твоя мавпа-обезьяна, забился в самый дальний угол холодильника, ежиком в клубок свернулся
А через пару часов меня отпустило. Эррекцию нах сняло. Потому, что хрен сосульками покрылся.
И главное, что смог подумать наконец-то о чём-то другом, кроме ёбли!

- И о чем же ты подумал, Гриня?
- А как, нах, теперь этот ёбаный кашель и насморок лечить буду...


Через три месяца после бразильского отпуска, пришёл приказ и сменил я место службы, покинул Южную Америку.
А ещё через полгода, дошли до меня известия о жизни кореша-Гриши. Оказалось, что дезертировал из Третьего Иностранного Пехотного полка Григорий. Покинул самовольно место службы и женился на мамашке Мари-Лор. Это она (хозяйка нашей гостинницы) его (мужчинку своей мечты - Гриню) под впечатлением от той сумасшедшей ночи разыскала аж во Французской Гвиане и сманила с воинской службы.
Заделался мой приятель владельцем отеля.

Так что, как в следующий раз поеду в Бразилию, остановлюсь у Грини, секс-маньяка и поклонника Вуду