Над седыми верхушками хребта Сьерра-Невада-де-Санта-Марта, что в Северных Андах, половинкой багрового шара висело заходящее солнце. Темно-красный цвет умирающего светила бросал инфернальные отблески на ослепительно-белые шапки ледников, отчего те становились похожими на окровавленные клыки неведомого чудовища... На одинокой скале, расположенной в тени пика Кристобаль-Колон (высочайшего в Колумбии), сидел громадный кондор, император здешних бескрайних воздушных пространств. Кондор внимательно обозревал свои владения в поисках возможной добычи, его острый взгляд без труда просеивал сутолоку багровых полутеней внизу… В воздухе пахло обреченностью и бедой.
    Но в воздухе пахло и еще кое-чем, к беде не имеющим прямого отношения. На соседней с облюбованной кондором скале, тоже в позе кондора (или скорее орла), но далеко не такой гордой и величественной, сидел человек. Комманд-сержант-майор Саймон Уэзерли, оператор Дельта Форс, ветеран войн в Афганистане и Ираке, настоящий патриот и стопроцентный американец, в данный момент был равнодушен к простирающимся вокруг красотам. Он срал. И не просто срал – он делал это исступленно, надрывно, реактивно и жидко. Если быть точным, то Саймон попросту дристал, поэтому его внешнее сходство с гордой птицей, летающим великаном-кондором ограничивалось только позой.

    А виноваты во всем были его коллеги. После своего достопамятного отпуска, о котором Саймон вспоминал не иначе как с содроганием, в коллективе к нему прочно пристало прозвище «Говнопроходец» (в Дельте всем бойцам давали боевые клички, и Саймон был единственным, у кого таковой долгое время не было). Даже уезжая (а точнее сваливая) из Алпайна, пробегая мимо смугло-прыщавых восьмизубых мексиканских проституток, он слышал за своей спиной издевательский хохот и презрительное «Фекалоид»… И теперь каждый раз коллеги старались подъебать беднягу Саймона, так или иначе напомнив ему о том несмываемом позоре.
    На этот раз подъебка вышла совершенно незатейливой. Поскольку их группа находилась в колумбийских горах, склоны которых были покрыты зарослями коки (на этом факте, собственно, и было основано их пребывание в Колумбии), коллеги после продолжительного марш-броска по пересеченной местности предложили усталому Саймону пожевать «чудодейственные листья, придающие силы и отваги. Индейцы такое каждый день жуют!», и Саймон купился. Нажевавшись какой-то ядовитой поебени, ветеран многих войн хапнул самый жестокий понос в свой богатой на приключения жизни. Поэтому в данный момент он вспоминал самыми нехорошими словами своих непутевых коллег, поставивших под угрозу срыва ответственное задание, порученное Дельте самим Президентом.
    Суть задания была проста и в то же время нетривиальна. Долгое время правительство Соединенных Штатов безуспешно пыталось бороться с нескончаемой рекой наркотиков, со всех концов света текущей в их страну. Одним из самых главных поставщиков отравы были колумбийские наркокартели, производящие тысячи тонн кокаина для миллионов потребителей как в США, так и в других странах. И Департамент по борьбе с наркотиками (DEA) предложил вполне действенную стратегию – уничтожать как самих наркопроизводителей, так и их главарей на местах производства. В данном случае акцию поручили самому элитному боевому подразделению в США – Дельта Форс.

    Целью лучших американских воинов на этот раз стал Хуан Мария Леонсио Пиздальеро, один из влиятельнейших наркобаронов в Колумбии. Послав нахуй агентов DEA (вместо того, чтобы как обычно забашлять по-человечески), Пиздальеро нарвался на самый большой пиздец в своей грешной жизни. Но пока он об этом даже не подозревал…
    Тем временем просравшийся, но все еще потно-вонючий Саймон вышел, наконец, на боевую позицию на склоне горы и начал обозревать базу наркобарона, где тот и производил килотонны своей отравы. Некоторая слабость в ногах и дрожащие руки слегка беспокоили опытного ветерана, но надо было выполнять задачу безотлагательно. Сделав над собой усилие, Саймон поднял к глазам бинокль и вгляделся. База была тщательно замаскирована и даже при сильном увеличении никак не напоминала логово наркобарона. Взору опытного спецназовца предстали примитивные шалаши, крытые ветками; валяющиеся тут и там кости, большое кострище с тлеющими углями; полное отсутствие видимой охраны. Среди всей этой первобытной идиллии меланхолически бродили заебанные жизнью и недоеданием полуголые коричневые люди, многие из них были разрисованы непонятными каракулями и носили в волосах перья. Саймон восхитился совершенством маскировки и понял, что против них играет очень опытный и коварный противник (против другого Дельту и не стали бы посылать).
    Проанализировав ситуацию, Саймон решил, что вся база спрятана под землей и для ее уничтожения придется вызывать бомбардировщики с управляемыми бомбами. Подав в рацию условный сигнал (для того, чтобы снайпер прикрытия контролировал зону поражения), Саймон бесшумно двинулся в лагерь. Он даже не подозревал, что вся группа прикрытия в это время, забив на службу (там же был Саймон, он справится!), беззаботно распивала текилу на полянке в 50 милях от места, где их товарищ рисковал жизнью… Но Уэзерли об этом не знал и двигался вперед, как неустрашимая боевая машина.
    Задачей Саймона было поставить радиомаяк для точного наведения бомб. Центр поляны, рядом с костром, лучше всего подходил для этого, и бывалый солдат, невзирая на опасность быть обнаруженным, тенью скользнул туда. Удача была на его стороне и его до сих пор никто не обнаружил. Установив маяк, Саймон уже собирался было доложить о выполнении задачи и вызвать бомбардировщики, как… У него было ощущение, что в его голове взорвалась та самая бомба, которая должна была разнести к ебеням вертеп дона Пиздальеро. Ветеран почувствовал, как летит носом вперед, с размаху уткнулся носом в твердую как камень глину и на секунду потерял сознание…

    Придя в себя (на это ушло всего 4 секунды, потому что в Дельте регулярно приучали бойцов стойко переносить любые пиздячки), Саймон вдруг понял, что его жестоко наебали. Его не спасла группа прикрытия, снайпер Томми «Строго В Рот» Хатчинсон (его называли так за высокий профессионализм, он убивал всех строго в рот) не перестрелял противника, штурмовая группа не ворвалась на поляну, сметая все на своем пути и устилая лес трупами… Да и не было никакого противника. Было просто стадо полуголых индейцев, которые ебанули по голове странного пришельца черенком копья (от удара не спас даже арамидный шлем) и теперь разглядывали его, связанного и беспомощного. «Меня подставили!», - подумал Саймон. Его мозг лихорадочно прокачивал ситуацию в поисках пути спасения. Недолгий анализ подсказал опытному ветерану, что на этот раз ему настала полная и неотвратимая жопа. Подозрительные приготовления туземцев только усиливали мрачные думы Саймона.
    Коричневые размалеванные полуебки, громко ругаясь на своем обезьяньем наречии, разжигали костер и устанавливали две большие рогатины по бокам. Один из этих говорящих гамадрилов приволок откуда-то обугленный шест с заостренным концом и следами подгоревшего мяса на древке. От догадок, пронзивших мозг, из жопы Саймона снова начало выделяться жидкое производное его жизнедеятельности. «Может хоть это их отпугнет!», - в тщетной надежде подумал солдат… Но индеи, судя по всему, были либо говноедами, либо просто не очень брезгливыми ребятами – за несколько секунд срезав с Саймона всю одежду, его просто насадили на кол, как сардельку на шампур… «Боже, храни Америку!», - хотел крикнуть Саймон, но лишь прощально пернул и аппетитно зашкворчал на огне, быстро покрываясь поджаристой корочкой.

    Перед съедением американского солдата несколько слов перед племенем толкнул вождь, после чего вся толпа наперегонки кинулась к халявному мясу. Вождь, пользуясь всеобщей суматохой, неслышно скользнул в кусты, прочь от света костра. Там он стер с себя дебильную краску, вытащил из ушей авангардные украшения из человеческих пальцев, выкинул бусы из сушеных сосков… аккуратно водрузив на голову тюрбан и приклеив на место курчавую бороду с проседью, Номер Один пробормотал «Алла Акбар» и растворился в ночи. Его война против Америки продолжалась…