Бахва лежал на земле... Из его разбитого носа лилась ручьями кровь. Переломанные ребра не давали ему возможности двигацца. Он попытался перевернуться на спину, но бля! Опущенные почки остановили эту попытку. Опустив руку к промежности он попробовал нащупать свою мошонку. Но не мог. Ее как будто просто не было. Где-то далеко в стороне лежали его желтые от табака зубы... Один глаз не открывался, другой судорожно подмаргивал.

-Бля, ты каму падмигиваешь, сцука? - услышал он незнакомый властный голос.
-Никому,- на удивление связно ответил он и тут же почувствовал удар ногой по голове. В ушах зажужжало. Бахва приподнял голову в надежде зацепить взглядом хоть краюшек неба, но увидел лишь кровавое сияние вокруг. Это боль, понял он своим скудным умишком. Осознавая свое безнадежное положение, он стал вспоминать детство, родину, маму, первый украденный рубль.

Он думал обо всех своих скудных радостях в надежде на то, что это избавит его от боли хоть на несколько мгновений, но она лишь усиливалась. Она шла от всех его головных рецепторов, по спинному мозгу к копчику, взрываясь маленькими водородными бомбами тут и там. Он хотел успокоиться, но успокоение не приходило.

-Что, пиздреныш, хочешь забытца? Нет, бля, ты так легко не отделаешься теперь. Вспомни всех сабак, которых ты пустил на шаурму. Вспоминай, уйобок! Бля! Я не про то! Мне по хуй, што ты их йибал перед тем как прирезать! Ты, убогое аморфное творение госпада нашиго, ты падумал о людях, которые ели всю эту хуйню вперемешку с тваей? Атвечай, бля!

-Нет, не думал... теперь буду думать, обещаю...

-Нет, нах, уйобок! У тебя не будет никакого другого теперь! У тебя есть только одно теперь - то, которое сейчас! Когда ты чувствуешь бессмысленность всей своей жизни, всю ее нелепость и бездарность...

-Что мне делать, Господи?

-Что делать? Бля, а ты не ахуйел у меня это спрашивать? Ты, порождение прокисшей семенной жидкости твоего отца и протухших потрохов твоей йобанной матушки... Вспоминай, как ты насцал в подъезде у Саши Литвинова, когда в 11 классе он назвал тебя обезьяной. На твоих слизистых выделениях тогда поскользнулась и разбилась насмерть несчастная злобная бабушка Валерия Андреевна с 4-го этажа, которую ты, иблан, называл Валендрой. Ты думаешь она зря пизданула тебе клюкой по твоим дегенеративным яичкам когда ты, возомниф себя крутым рэкетиром потребовал с ние проценты с торговли семечками? Нихуйа бля... Она себя еще сдержала. Я бы тебя сразу оскопил, как домашнее животное.

-О, Господи, Господи...

-Какой Господи? Тот, который висит у тебя на кресте? Или тот, которому ты поклонялся в мечети под страхом быть отъебанным в жопу когда тебе было 14 лет и ты случайно зашел в Грозный, или тот, который побуждает тебя каждый день обсчитывать и обкрадывать людей?

-Господи, Господи, ты же един... во имя атцаисынаисвятагадуха...

-Какого святага уха? Зайебал...

На Бахву обрушился град ударов и затрещин. Кровавая пелена перед глазами послужила занавесом этой трагедии для него... А прохожие шли мимо и видели хача, который обкурился гашиша и бился спиной и промежностью о фонарные столбы и ограду ДЕцкого САДА, бил себя по лицу и рвал волосы на голове.......

ПахуистЪ