Недотрога моя, недотрога,
Не смотри на меня свысока,
Дай мне тело твоё хоть потрогать.
Пусть познает иное рука,
По барханам грудей пробежится,
Всколыхнет их молочный песок,
По степи живота покружится,
Чтоб вернуться и стиснуть сосок.
А потом разлохматить кустарник
Твоих черных и жестких волос,
Прикрывающих дивную тайну...
Но опять задирает свой нос
Повариха Смирнова Татьяна,
Экспедиции нашей жена.
На сто двадцать мужчин, часто пьяных,
Лишь тайги тыщу вёрст - да Она!
Понимаю, пришёл раньше срока:
Моя очередь - с чем-то там сто.
Но пойми, недотрога, мне плохо,
Я устал хер дрочить за кустом.
А давай, подарю самородок?
В нём грамм сорок, не меньше, рыжья.
Ну, а если тебе не в угоду,
Застрелю, блядь, тебя из ружья!
Но смеётся надменно зараза
И бросает мне старый "Playboy",
А потом завершает всё фразой:
"Можешь взять на недельку с собой.
И вали по добру, по здорову,
Скоро явится на ночь бугор.
Ты же знаешь, мужик он суровый,
Ни к чему мне полётов разбор."
И побрёл я куда-то за кухню
Полистать иностранный журнал.
А бугор как-то очень паскудно
До рассвета у Таньки стонал...