С пятнадцати лет, средь таких же скотов,
Полвека в пиратских походах,
Охотился я на испанских купцов
В карибских мерцающих водах.

Разграбив корабль и блюдя старшинство
В разделе монет и мундиров,
Я вешал на реях команду его
И за борт швырял пассажиров.

Потом – в Порт-Рояль по компáсной игле,
А люди в тягучей нирване
За нашей спиной – задыхались в петле,
Захлебывались в океане.

Вот старость. И смерть. И внезапно волна,
Разбив саркофаг бессознанья,
Меня извлекает из смертного сна
Для нового существованья.

А здесь – все, как было до смерти моей:
Карибы, пиратская шхуна,
И сам я несусь вместе с ней и на ней
Туда, куда манит фортуна.

Но воздух тяжел и смертельна вода,
Я гибну в стихиях обеих,
Совсем как те люди, которых тогда
Топил я и вешал на реях.

Но смерть не приходит и вряд ли придет.
А долг еще долго оплачен
Не будет – на десятилетья вперед
Мой ад разочтен и назначен:

Несется по морю как волк по степи
Корабль под названьем «Медуза»,
И якорем я к неразрывной цепи
Прикован у круглого клюза.