Дверь магазина распахнулась, и они ввалились, озираясь по сторонам. Будто уже уходили, но вспомнили, что позабыли совершить еще одну важную покупку. Два потертых замызганных мужика  лет по сорок, еще не совсем опустившиеся. Мешковатые лица и одежда. Обычный гадюшный гастрономчик пять на пять, каких много в спальных районах.
«Мне этта…» - поднял руку в направлении полки с табаком забулдыга. И замер. Пошевелил пальцами в воздухе, силясь вспомнить вылетевшее из головы слово…  Легкий тремор, глаза красные, явно тяжело гражданину после вчерашнего, но держится. Абстинентный синдром, похмелиться надо. «Мне этта…» - повторил он и безнадежно умолк.

Тело продавщицы, навалившееся на витрину с колбасой, не шевельнулась. Монументальная и презрительная,  она получала удовлетворение от паузы. Мужичонка сломался, сник, и совсем уж жалко посмотрел на товароправительницу. Сочные, обведенные яркой помадой губы, дрогнули. «Прима с фильтром!» - отчеканила она, даже не поворачиваясь в сторону выставленных сигарет. Рот пополз и изогнулся. Холодные, прозрачные глаза все так же держали фокус на лице  покупателя. Споткнувшись о взгляд мучительницы, мужчина вдруг  твердо произнес: «Мальборо!»  Затем справился с удивлением, на секунду замешкался, добавил: «Лайт!» -  и победно уставился на оппонентку. Рука сгребла деньги, звякнула мелочь в тарелку. На прилавок шмякнулась пачка.

Диковато посмотрев  на приобретение, гражданин стал неловко засовывать сигареты в нагрудный карман. «Чего?» - мрачно спросил он у своего друга, который стоял рядом и улыбался до ушей. Тот выдохнул, развел ладони в сторону, захлебнулся воздухом, а потом радостно крикнул: «Оба-на!» «Да пошел ты нахер!» - угрюмо ответил ему товарищ.
«Не, ну я все понимаю… Но зачем ты «Лайт» попросил?» - донеслось уже с улицы, из-за закрывающейся двери. «А мне мороженое. Стаканчик. За десять рублей» - сказал я, почему-то с опаской покосившись на итальянское эскимо.