После увольнения из органов довелось мне работать в одной интересной фирме. Попал я туда совершенно случайно и рассматривал ее в качестве неплохой подработки-сутки через трое тусоваться в офисе, пить кофе с секретуткой и пасти за порядком. Работал я тогда в охране нынешнего третьего человека в области, который потом ушел в политику и якобы слил свои коммерческие активы, платили неплохо, но после бешеной работы "на земле" нагрузок организму не хватало, да и бабло лишним не бывает никогда. На подработке я неожиданно сошелся с директором по теме огнестрельного оружия (Коля приехал из Ижевска, отучился в каком-то секретном приижмашевском колледже, в оружии разбирался великолепно и носил погоняло "Маузер"). Коле, как и всей его команде удмуртских варягов, до зареза необходим был человек, выросший в местных реалиях, поэтому он предложил мне оклад старшего опера с двадцатилетней выслугой, и солидную запись в трудовой книжке, я согласился.
    Фирма была веселая, только в девяностые можно было так легко рубить капусту, не платить налоги, наёбывать "крышу" и весело жить в свободное от окучивания народонаселения время. Классическая пирамида, только вместо денег были люди. Толпы народа приходили на собеседования каждый день, отрабатывали пробный день с инструкторами (ижевскими приезжими), после первого дня оставались процентов десять, не более. Они подписывали договор (крайне хитровыебаный) и начинали в одиночку носиться с огромными сумками по городу, впаривая людям дикую китайческую поебень и даря при этом подарки. Не буду останавливаться на процессе охмурения носителей капусты, всё описано у Багирова в "Гастарбайтере".

    В те смутные времена подобная фирма серьезным людям типа налоговой полиции и братвы казалась полной хуйней - типа мальчишки и девчонки бегают по городу, произносят заученые фразы, и хрен бы с ними, все лучше чем портвейн из горлышка потреблять в подьездах, однако деньги там водились немалые и черные как афроамериканец из штата Нью-Йорк, США. И одной из моих обязанностей была доставка этих черных денег в город-герой Москва, столицу нашей Родины. Возил я их в обычном совдеповском дипломате, помнившим мой выпускной год в школе. Около двадцатки, редко превышая тридцатку североамериканских денег. Возил я их на улицу Угрешская, метро Автозаводская, радом с Домом гостей ЗиЛа, где можно было вписаться пожить в неплохом номере квартирного типа (с кухней , посудой и прочими ништяками) за смешные для столичных гостиниц деньги. В центральном офисе фирмы (наша контора была одной из 130 примерно филиалов) было всё по-взрослому -  ОВОшники числом трое с АКСУ в дежурке, видеонаблюдение, касса с бронированой дверью и сейфом японческой фирмы "Айко", прекрасная столовая со вкусной халявной жратвой, в общем, в те временя это было нечто, но речь сейчас не об этом.

    В одну из командировок мне нужно было зависнуть в столице дня на четыре, не меньше. Я заселился в знакомые апартаменты и побрел в близлежащее почтовое отделение отбить телеграмму с кодовой фразой, означающей что все нормально. И вот там я увидел ее... Оператором, обслуживающим меня была девочка, место которой по внешним данным было на подиуме, а не за высоким барьером, разделяющим посетителей и работников почтампта. Хотя она сидела, почему-то я знал, что она высокого роста, длинные, чуть вьющиеся волосы цвета вороньего крыла, кожа казалась прозрачной в лучах вечернего солнца... Была весна, и я был молод и нагл, очереди за мной не было и поэтому я немедленно приступил к штурму казавшейся неприступной крепости. Не помню, что и каким тоном я говорил, приглашая ее прогуляться по вечерней столице, но девушка неожиданно быстро согласилась. Мы забились встретиться через час в скверике неподалеку и я, окрыленный, убежал обогащать азербайджанскую диаспору Москвы на сумму букета из трех роз плюс оформление.

    Через час я сжимаю в руке хрусткий, обернутый в целлофан веник, который колет мою ладонь шипами, но я не замечаю боли, потому что вижу ее... Второй раз и без этой ёбаной почтовой перегородки. Те же волосы, то же лицо, та же нежная кожа... и руки, привычно перебирающие ведущие ободья колес инвалидного кресла. На месте, где моя фантазия рисовала длинные строгие ноги, находилось что-то непонятное, прикрытое клетчатым пледом. В тот момент я понимаю, что заезженое выражение "земля уходит из-под ног" не вымысел щелкоперов, а реалия, жуткая и неумолимая. Меня начинает поташнивать, во рту появляется вкус меди. Не от отвращения, нет, это индивидуальная особенность организма - отходняки после стресса. Так было когда мне под ноги бросили гранату, не взорвавшуюся лишь по распиздяйству бросавшего, так было, когда я умудрился просунуть палец между спусковым крючком и рукояткой ПМа, смотрящего мне в голову, но отходняк наступал потом, когда снижался уровень адреналина в крови. В тот момент отходняк накидывается на меня до событий, девушка в коляске еще катит по дорожке, зажатой лавочками и кустами, смотря на меня строго и в то же время понимающе усталыми глазами, а я уже обессилено падаю на лавочку, превозмогая приступ тошноты. На душе никак, не знаю с чем сравнить это состояние. Коляска, ведомая моей случайной знакомой, приближается к моей лавочке. Чтобы прогнать отходняк, я еще крепче стискиваю в руке колючие стебли и боль возвращает меня к почти нормальному состоянию.
- Привет еще раз, это тебе, какие планы на вечер? Кафе, ресторан? Я же в командировке, так что ты сегодня мой гид.
Девушка испытующе смотрит мне в глаза, я же, по привычке, направляю взгляд ей в переносицу, тогда у собеседника полная иллюзия того, что смотришь ему в глаза и гораздо легче не отвести трусливо взгляд.
- Давай просто посидим тут и попьем пива, если у тебя при виде меня не появилось срочных дел.

    Она берет букет и кладет его себе на то, что когда-то было коленями. Через час я уже знаю о ней всё, что она посчитала нужным сказать. 25, вдова, детей нет и не будет, ДТП с почти стопроцентным лобовым перекрытием три года назад, двигатель по необьяснимому капризу физики ушел в салон. Когда очнулась от фантомных болей в ампутированых выше колен ногах, мужа, бывшего за рулем, уже похоронили. Более ничего не пострадало, подушки рулят, только лицо было пару недель как после профессионального ринга. Муж кое-что оставил плюс инвалидность, работает чтобы людей видеть. Еще через полчаса приходит пора более откровенных разговоров. Да, хочется, иногда так, что зубы сводит. Секс-шоп, маструбация - это всё хуйня, живого не заменить, только где ж его найти. Алкоголь в организме делает свое дело, яростное желание выломиться из отведенной тебе и легкочитаемой в глазах девушки роли еблана, налетевшего по провинциальной глупости на засаду в виде инвалидного кресла. Съезжать нельзя, уважать себя не смогу, если заднюю включу. Резко встаю, разворачиваю кресло, и качу его на выход из сквера.
- Куда поедем? Ко мне? Я тут неподалеку, в гостинице...
Голос мой предательски дрожит и фальшивит. Хорошо, что я сзади и не вижу ее глаз.
- Да прекрати, мне домой через полтора часа, поехали, я тут место знаю.

    Рулю креслом по указаниям штурмана, сидящего в нем передо мной. Глаза выхватывают одиноко стоящую свечу здания, на седьмом этаже которого располагается моя фирма, рядом забор ЗиЛа и разномастные частные гаражи, натыканые возле забора. На миг включается вбитое профессией экзистенциальное отношение ко всему окружающему миру - места довольно безлюдные и мрачные. "И найдут меня тут утром без головы и без денег" - думаю я, не ведая что эту фразу повторят потом с экрана спустя несколько лет, однако злость на себя толкает кресло дальше по проложеному маршруту. Закуток меж металлических стенок гаражей, воняет мочой, пустые бутылки, да... место в самый раз, охуенно интимное. Она лёгкая, как ребенок, килограммов сорок, никак не больше, подхватываю ее на руки, проникаю и чувствую, как несуществующие ноги охватывают мою спину. Видимо фантомные ощущения передаются половым путем. Короткий всплеск эмоций, и спустя некоторое время я целую ее в мокрую и солёную от слез щеку и говрою свою дежурную для случек фразу:
- Спасибо, все было очень вкусно
    Обратный маршрут, сквер, я стою столбом и смотрю на навсегда исчезающую из моей жизни коляску.  Каждая женщина достойна секса, но не каждая получит его от меня дважды.