Я снова сижу посреди пустыни.  Я всегда возвращаюсь сюда - из светлых зелёных садов, со знойных  цветущих лугов,  из пучин  морских.
Море. Ммммоооорррее…. Море  было большое. Синее, зелёное, тихое, ясное... Другое измерение. Свобода, счастье, но… Я всегда возвращаюсь сюда. Серо-желтый песок, сухой горячий  ветер. Хотя я  соврала -  ветер там не горячий. Я вообще соврала про ветер, потому что никакого ветра там нет. Там нет ничего. Абсолютно. Ни мыслей, ни желаний, ни ощущений, нет боли, нет радости, нет страха. Пустота. Серое небо и серо-желтый песок. Можно набрать его в ладонь и выпускать потихоньку сквозь пальцы. Нет красок, нет импульсов.
Это всё, что есть на самом деле.

          Сколько я сижу там, не знаю. Первым появляется тоскливый страх…. Тусклое, едва уловимое желание радости, движения. Значит, я живу. Вдох.  На сером небе, впрочем, это вовсе и  не небо - это его отсутствие, появляется черная тень, потом полоска света, потом закат или незакат. Это не важно. Становится больно. С болью приходят все краски, бурлят, вспыхивают образами. За минуту они размножаются до миллиарда. Образы это бактерии. Мечты – это грибы. Растут под дождем. Летняя гроза, июль, запах леса, нежность, любовь. Любовь – это дети.  Я люблю их и жду. Зачем же в таком случае я вынырнула из моря? Зачем вернулась в сюда? В пустыне не бывает детей. Там ничего нет, никаких привязанностей. Можно просидеть так тысячу лет, хотя никаких грёбаных лет там тоже нет. Никого там нет и места этого нет. Иди туда не знаю, куда, принеси то, не знаю что. Это там. Но ничего нести уже не захочешь. Там ничего нет, а тут всё есть. Пересечься невозможно. И принести ничего невозможно. Параллельный мир хуле.

    Кубики. Детям дают кубики - стройте, ребята. Мы строим, высунув от старания язык, вот ещё башенка, а удержится ли пирамидка из трехсот восьмидесяти девяти составляющих?  Мы не хотим, чтоб удержалась, но делаем вид, что хотим. Садистически подкладываем ещё, ещё… Ба-бааах!!! Всё рухнуло. Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик. Сама уронила, сама плачет. Это нормально….

Сегодня на работе два молодых здоровых мужика считали столы. Это нормально, по-вашему? Вот в этом кабинетике, пять штук, а в этом три…. Какие там у них кубики, какие пирамидки? Хотя другие не лучше. Ничего нет. На фига всё? Понятно на фига. Скучно. Пирамидки. Или вот замки из песка. А песок в пустыне. Можно вообразить как у Феллини – велосипед с большим колесом и развивающийся флаг. Но так грустно. Черно-бело. Депрессивно. Я люблю поживее. Ага. Позитивнее. Чтоб темно-лиловый уходил в пурпурно-розовый, а лимонно- желтый в изумрудный. Я люблю цвета, они мне душу греют. Не знаю почему. А он любит серый песок. Его обидели. Я не знаю, почему так. Обидели вообще-то всех. На обиженных воду возят. И он везет. Приятно. Мазохизм. Плавали - знаем. Надоело. Но если выбирать, то лучше мазохизм, чем садизм.

А может я просто декларирую гуманность? Уважаемая общественность, внесите, пожалста в протокол – я такая хорошая. А эту девочку  кислотой облила? Да. А этой топориком по хребтине переебала? Ну, кто без греха, пусть первым бросит в меня камень. Да. Ненавижу их. Ненавижу…. Плохо сплела полотно, Пенелопа. Распускай!