Вот говорят: жиды, жиды…  Дескать, и Расею продали, и кровь младенцев пьют и выгоду якобы даже из собственной кокашки могут выжать. Ушлаганистому и предприимчивому этому наротцу только ленивый косточки не перемывал, только глухой не слышал анекдоты про Рабиновича и еврейского дедужку Мороза, который приходит к детишкам с мешком подарков, приговаривая: покупаем, покупаем иггушечги…
И до того все свыклись с анекдотичным, веками выведенным и проверенным стереотипом, что по другому, кажется, никто евреев не воспринимает.  Конечно, кровь пить – вполне, пусть не из ранки на шее, а образно, через инъекции стволовых клеток или крем на основе плаценты,  и когда Расею продавали - без жидов не обошлось, но вот насчет Деда Мороза, бойко торгующего подарками, лично мне казалось всегда перебором, ничего не имеющего с реальностью.

Тут, значит, такой случай. Сижу в авто возле импровизированного рыночка, где магазинчики и торгаши с китайским барахлом, жду жену, которая пошла коту туалетный наполнитель покупать, он у меня такой эстет и чистоплюй, что просто так нассать и насрать в коробку не может. Ему надо яму вырыть, разбросав наполнитель обязательно марки «Зооник», а не что попало,  по всему полу, а потом зарыть так ловко, чтобы получилось подобие могильного холмика.
Впрочем, не о коте речь. Гляжу, значит, идет мужичок из соседнего дома, еврей по фамилии Каранцевич. В руках у него такие кассеты допотопные для яиц, в каждой по двадцать пять штук,  три, наверно, кассеты, одна на одной, хотя до Пасхи еще далеко. Сам Каранцевич бизнесмен, в гараже у него приемный пункт, куда алкаши и бомжи тащат ему алюминиевые кастрюли, проволоку медную и выброшенные на помойку чугунные ванны. У него там все как полагается: и весы, чтоб наебывать, и спирт, чтоб наливать вместо денег.

Тащит, значит, Каранцевич тихо-смирно свои яйца, а к нему какой-то чувак подходит, одетый так плохенько, что-то спрашивает. Наверно, из деревни приехал, да и заблудился.
Каранцевич, кивая головой в разные стороны (руки-то заняты), стал объяснять, как тому пройти куда надо, а я все ждал, когда у него яйца пизданутся и как Каранцевич станет на это реагировать.
Но нет, не уронил, видать, крепко держал, чтобы второй раз не разоряться. Мужик, значит, вкурил, куда ему чапать, и давай благодарить Каранцевича, чуть ли не поклоны бить, что я подумал: ай да Каранцевич! Заебательский и бескорыстный парень!

И тут, наверно, я сглазил Каранцевича, потому что когда деревенский мужичок захотел съебацца, тот ему что-то говорит. Мужичок, гляжу, достает из кармана сигареты, Каранцевич смотрит на пачку, наверно, выбирает, стоит брать или нет. Несмотря на непрезентабельный вид мужичонки, сигареты вполне, «Мальборо» легкие. Наверно, специально купил, чтоб в городе понтануться, а у себя в огороде скорее всего самосад выращивает.
Каранцевич, увидев что «Мальборо», а не «Прима», удовлетворенно кивает, чтоб мужичонок вставил сигарету в рот, руки-то все заняты, потому как яйца никак не хотел ронять. Потом, значит, Каранцевич снова губами шевелит, Понятно: ни говна, ни ложки. Мужичок, чиркнув спичкой, и огонь поднес.  Потом каждый почапал своей дорогой. Мужичок куда там ему надо было, Каранцевич удовлетворенно попыхивая сигареткой. А меня, не поверите, такой смех разобрал, что я минут десять до прихода супруги истерично катался по сиденью.

Каранцевич-то был некурящий.