*

            Двадцать восьмого сентября, в субботу, я поругался со своей подругой Светкой. Чуяло мое сердце – добром это не кончится. Она у меня заочница, по переписке познакомились, когда я под Волгоградом первоходом срок тянул. Чуял, а все равно, сразу после освобождения к ней поехал.

            Приняла-то она меня хорошо, ну вы все, наверное, видели фильм «Калина красная», так что тему сечете, а вот потом наша совместная жизнь покатилось под откос.

            Поэтому собрал я свой сидор и вышел на трассу, навсегда покидая гостеприимный городок Первоправдинск.

            Стою голосую.

            Время, главное, под вечер уже, но ни одной машины мимо не проехало, вот такой это был маленький и тихий городок.

            Плюнул я и пошел вперед, имея в виду эту Свету и ее младшего братца ненормального с ихней мамашей.

            Часа три, наверное, шел, устал, как собака и есть хочется. Я когда второпях собирался, с собой из еды, только два яблока взял и бутылку воды, не смотря на весь свой бродяжий опыт.

            Мимо меня за все время, целых пять машин проехало, одна волга двадцать четыре десять, три лохматые японки и «Газель» с саратовскими номерами. Но никто не остановился, и я их понимаю.

            Наконец, считай, что уже глубокой ночью, на горизонте, красиво так, показалось что-то огромное светящееся огнями. Не иначе как фура. Эти, которые на даля ходят, от скуки, бывает, подвозят.

            Я вытянул руку.

            Чудовище тормознуло, и  вблизи оказалось приличным, красивым и мощным тягачем «Вольво». Я залез в кабину и взглянул на водителя. Нормальный мужик, лет пятьдесят, улыбается так по хорошему:
-- Давно гуляешь?
-- Давненько.
-- От самого города что ли?
-- Ну.
-- Ниче, доедем.

            И мы поехали.

            В кабине у него было хорошо. Кресла кожаные, запах вкусный какой-то, магнитола, а из нее льется с хрипотцой душевной – А тем, кто ходит на далЯ – круглой кажется земля. Никогда такой песни не слышал, хотя вроде, в учреждении, специалистом по шансону был. У нас в отряде, аппаратура классная имелась.

            -- Закурить – говорю – можно?
-- Пожалуйста. Сам я не балуюсь, а ты – кури.

            Едем, красота.

            Он мне чего-то рассказывает, но я в пол уха слушаю – устал гулять по среднерусской возвышенности, засыпаю почти.

            И заснул.

            А потом будит меня водила и говорит:
-- Мне, значит, сейчас сворачивать, а тебе выходить. Тут недалеко кафе есть круглосуточное, у тебя как с деньгами?
-- Нормально.
-- Значит, иди туда, возьми грамм сто пятьдесят, выпей, а от меня привет передай.
-- Кому?
-- А кого встретишь, тому и передай, меня там знают.
 
            Вылез я из высокой кабины и кричу ему:
-- А от кого привет-то?
-- От Седого.

            Может, конечно, и от Седого, только мужик натуральный брюнет. И вообще, куда тут ему сворачивать, назад прямая, как палка дорога и вперед точно такая же. Ну да ладно, спасибо и на этом. К тому же, он уже в тумане предрассветном скрылся.

            Пригляделся я, и точно, есть справа по курсу жизнь, чего-то светится.

            Пошел.

            Кафе как кафе, тепло, в углу, какой-то перец в автомат играет, еще двое сидят бухают, о чем-то трут, на меня даже не поглядели. А все равно уютно показалось, не так, как в кабине «Вольвы», но все-таки.

            Подошел я к скучающему бармену в черной рубашке и говорю:
-- Водочки бы мне, грамм сто пятьдесят.

            Бармен молча налил и на меня смотрит.

            Выпил я, ладонь понюхал и сигарету достаю.

            А тот мне зажигалку протягивает:
-- Какими судьбами?
-- Проездом.
-- Вроде, я машины не слышал?
-- Да я с трассы пришел, меня один дальнобой подкинул, еще привет просил передать. От Седого.

            Этот, который играл, бросил звенеть и ко мне поворачивается, а те двое за столом замолчали.

            Бармен говорит:
-- А-а-а.
 
            Ну, смотрим друг на друга.

            Потом бармен оживает:
-- А больше Седой ничего не велел передать?
-- Да, вроде, нет, сказал – меня там все знают. Что-то не так? Если что, слепая масть не катит, я не при делах.
-- Все нормально.
-- Это хорошо.
-- Все нормально, за исключением одной вещи…

            Ну, думаю, сейчас какие-нибудь зехеры начнуться:
-- Какой вещи?
-- Седой разбился два года назад. Шел по трассе, ему навстречу шаланда, а из под нее, на обгон, Седому в лоб «Тойота» вылетела.
--?
-- Уйти-то, он ушел, очень опытный был водитель. Так что эти в «Тойоте» живы-здоровы, а вот Седой погиб. Перевернулся.

            Поглядел я внимательно на бармена…

            И попросил:
-- Налей-ка мне еще двести.

            Он взял в руку бутылку водки и говорит:
-- То, что называется, за счет заведения.