Мы все живём в странном сумасшедшем мире. В мире, где на первой полосе газет вдруг появляется статья о фермере из Оклахомы, который стал охотиться на людей, страдающих ожирением, немилосердно отстреливать их и дрочить на трупы убитых, дожидаясь звука полицейских сирен. В мире, где чувак может запросто обвешать себя нехилым количеством пикриновой кислоты, пойти в метро и положить уйму народу только потому, что ему не понравилось то, что он съел на завтрак. В мире, который полон злобы духов поднебесных.

Мы живём в мире, где чтобы доехать от Хьюстона до Сан-Диего на добротном «додже» требуется целая вечность. Особенно, если ты – потомственный выколачиватель долгов в третьем поколении и везёшь с собой двух подручных, которых никогда бы не взял, если бы не воля Синдиката. Благодаря этим недоразумениям я прослушал в дороге весь репертуар Helmet, Torche и ещё каких-то отморозков, у которых струны свисают до кедов. Тем не менее в салоне было весело – не в последнюю очередь благодаря тому,  что дым от марихуаны достиг критической консистенции: если подкинуть пять центов, то они не упадут на пол, а повиснут в воздухе, забавно вращаясь.
Мы ехали в Сан-Диего по одному делу. Нам нужно было организовать…ну, скажем так, мероприятие с фейерверком. Одна шавка сильно задолжала Синдикату и лично Найджелу Гешерли, так что мы ехали разбираться. Мы – потому что шавка обзавелась стаей. Я ехал в эту командировку как профессионал, двое сопляков с замашками безумных гангстеров – как моё прикрытие с флангов, хотя такому прикрытию я бы даже собаку не поручил выгулять.

Я был с жуткого похмелья, слегка зол и вёл машину зигзагами, безуспешно стараясь лечь на верный курс. Безнаказанно я мог так пилотировать «додж» лишь потому, что надеялся – ближайший полицейский, небритый и потерянный, в это утро спит в обнимку с унитазом (или с таким же небритым коллегой, что с ними иногда случается). Генри и Чак (так, кажется их звали – плохая у меня память на клички) от нехуя делать играли в загадки. С каждым выкуренным косяком загадки становились всё более абстрактными:
- Лотерейщик, подскажи ответ. Как там, ага: “ Сколько нужно гробовщиков, чтобы похоронить черномазого из Южного Бронкса?”
- Шестеро. Четверо несут гроб, а двое следом несут бумбокс с рэпом.
Чак надолго задумался над ответом напрочь прокуренными мозгами.
- Кстати, ты так и не сказал, почему тебя называют Лотерейщиком.
- Потому что когда я начинал в Синдикате, я в Нью-Йорке работал на лотерее.
- Ого, на какой? «Голден Эппл»? «Money for nothing»?
- Нет, на той лотерее, в которой стреляют. Можно выиграть бесплатную путёвку на кладбище в комфортабельном одноместном деревянном лайнере. Сечёшь?
Чак кивнул. Не потому, что действительно сёк, а потому что побоялся спрашивать дальше.

И всё же наш извилистый заезд на трассе не прошёл незамеченным. Генри, рассматривая однообразные вестерновские пейзажи, услышал подвывание сирены. Обкурен не обкурен, а слух у него что надо. И впрямь к нам приближался на всех парах страж правопорядка, а из нашего салона валил дым, как из паровозной трубы. Да, ещё один незначительный факт: в багажнике лежала пара дробовиков с патронами, три пистолета крупного калибра и несколько осколочных гранат. Я готов был дать дёру, но Генри, хихикая, показал на приближающуюся машину:
- Чуваки, прикиньте, какой забавный глюк – там за рулём натуральный индеец!
-  Ты совсем мозги себе дурью сжёг. Это вообще баба. Тёлка-коп, это бывает.
- Это всё меняет. Надо останавливаться.
Я не думал, что это хорошая идея. Но угрозу лучше пресекать в зародыше. В Сан-Диего мы должны были добраться без шума и пыли в положенный срок, и неприятности с полицией не входили в мои планы. Короче, я кое-как притормозил около обочины, попутно нашаривая в кармане армейский «Кольт». Полицейская машина тоже остановилась. То, что из неё вышло, сложно назвать типичной женщиной-патрульной, которые, по обыкновению, напоминают питбуля с пересаженными человеческими сиськами и фрагментами мозгов. Миловидная такая девчушка, но зато при кобуре и с рацией. Сейчас начнётся  «выйдите, пожалуйста, из машины, сэр» и другие здравствуйте-здравствуйте, как говаривал мой дед.

- …Сэр, выйдите, пожалуйста, из машины?
- Чего? – спросил, как откашлялся. Не удивительно, в машине как будто стог конопли сожгли.
- Выйдите из машины.
И голосок у неё такой тоненький, только мультики озвучивать для детишек.
Я открыл дверь и буквально вывалился из машины. Всё, спалился по полной. Пора экстренно переходить к плану Б. Я вскочил на ноги, достал из кармана «Кольт» и наставил на патрульную. Выражение её лица можно сравнить только с удивлением Ли Ван Клифа, который обнаружил, что его верный револьвер стреляет не пулями, а козьим дерьмом.
- Не двигаться, а то свинцом нафарширую. Чак, Генри, несите верёвку.
- Лотерейщик, а чё потом с ней делать?
- А что, есть предложения?
- Давай с собой прихватим. Ну, ебательна вполне, до Сан-Диего протянем.
Я  резко повернулся и выстрелил. От косяка во рту Чака остался дымящийся ошмёток. Оба парня мигом протрезвели от такого фокуса. Чак даже как-то дрожать начал запоздало. Не обоссался, тут он молодец. Мисс Полицейская вообще грохнулась в обморок.
- Я понимаю, что вы, ублюдки, дети заместителей Найджела, вообще у всех в фаворе и пальцем вас не тронь. Но мы на работе, а не на увеселениях. Не хватало потом, чтоб вы из-за неё пересрались.
- Да…всё нормально, док. Ты только не злись, лады? - начал лопотать Генри. - Мы завтра придумаем, что делать. Да и она пускай хоть сутки поживёт. Прихватим?
И мы её прихватили.

В машине детишки раздели бабу чуть ли не догола, и долго по очереди её щупали и облизывали. Из обморока она, само собой, вышла, но не подавала виду. Может кайфовала, кто знает. Я на всё это брезгливо смотрел, но никак не комментировал.
- Чего морщишься, Лотерейщик? Мы её потом вымоем. С заботой. Люблю женщин в униформе.
- Фетишист ты конченный. Надо было оставить вас с ней в пустыне, а самому уехать. Мне отец всегда говорил: к бабе, которая тебя ждёт, нужно идти после работы, когда не стоишь по шею в говне. И не раньше. Кстати, закиньте в неё колёс и залепите ебало скотчем. Чтоб без неожиданностей обошлось.
Я надеялся, что мы остановимся в какой-то придорожной забегаловке с ночлегом, бросим связанную леди в номере, а сами смоемся. Ебли ей, конечно, не избежать, но ничего, потерпит. Найджел, у которого самым невинным развлечением было устроить международные соревнования по нырянию в женские менструальные выделения, так гуманно не поступил бы.

Номера взяли без проблем, когда нашли небольшой населённый пунктец, центральным элементом которого была бензозаправка. Самым трудным было пронести тело в номер. Показать мы её никому не могли, да и барышня начала дёргаться, когда окончательно пришла в себя. Пришлось закидывать через окно. Благо жильё одноэтажным было – этим и полезны берлоги около пустынных стоянок. Блядь, зачем мне вся эта головная боль? Опыт мне подсказывал, что добром это всё не закончится.
- Давайте, что ли, на пальцах раскинем, кто её первым ебать будет, - предложил Чак.
- Я отказываюсь. Свои не долеченные венерические болезни и мандавошек можете оставить себе.
- Ну ты, Лотерейщик, как хочешь. А всё из-за того, что ты ретроград и женился ещё недавно.
- Я не ретроград. А, пошли вы все нахуй.
Я лёг спать в своём номере, предварительно высушив бутылку джина. Да, хуле – есть что-то во мне морально устаревшее. Даже жалко стало легавую эту – она то просто на дороге оказалась. В общем, в мои времена такого не делали.

Проснулся я рано по утру. Мозги были как паззл, который упорно не хотел складываться воедино. На кровати лежала ещё одна бутылка – по-моему, из машины достал, когда напивался. И тут я заметил дыру в деревянной двери – кто-то зачем-то прострелил лишний глазок. Я не Эйнштейн, но в этих случаях соображаю быстро. Выхватил ствол и пошёл к двери.
В двери соседнего номера, а также на стенах дыр было куда больше. Пальба была, видать, как в Аламо, а то и покруче. То, что по коридору не снуют копы, означало одно: стволы были с глушителем. Аккуратно приоткрыв дверь, я увидел в соседнем номере то, что ожидал увидеть – окурки, три тела, куча гильз и лужа кровищи. В номере нестерпимо воняло шмалью. А я ведь предупреждал…Эти двое постреляли друг друга из-за бабы (победитель дуэли наверняка истёк кровью), а та в самом начале дружеской перестрелки просто под руку попалась. Ей то всё равно, у неё дырок на теле прибавилось, а вот мне ноги нужно уносить. То, как я буду отчитываться перед руководством Синдиката пока не приходило мне в голову.

Я прибрал в номере как мог (пока любопытные личности не почуяли неладное) и смотался. Нужно было поскорей пересечь границу штата. Самым логичным вариантом мне представлялось бегство в Мексику – я даже знал подходящие прорехи в границе в этих краях. Но в то же время я хорошо понимал – с Синдикатом шутки плохи, меня могут найти хоть в Мексике, хоть в Ботсване, хоть на островах Туамоту.
Не успел я толком подумать, как зазвонил мой спутниковый телефон (полезная штука – звонки отследить практически невозможно).
- Ты, Лотерейщик? – голос Найджела, как всегда с лёгкой ехидцей.
- Да, я.
- Скоро будете на месте? Как там наши любимчики?
- Грохнули друг друга из бабы-полицейской, - сказал я как можно более будничным тоном.
- Ты серьёзно? – Найджел даже не удивился, просто любит риторические вопросы задавать.
- Ещё как. Признаюсь, моя лажа, не уберёг поганцев.
- Что собираешься делать?
- Еду в Сан-Диего один. Работа есть работа. А после, если виноват, пусть с меня взыщут.
Найджел расхохотался. С полминуты я слушал это кобылиное ржание и не понимал, что к чему.
- Можешь поворачивать обратно и ехать домой в Хьюстон. И не о чём не беспокойся.
Я так резко дал по тормозам, что едва не протаранил лобовое стекло.
- Найджел, в данный момент ты вменяем?
- Абсолютно. Понюшка кокса после пробуждения не считается. Послушай, Лотерейщик, ты человек серьёзный, но иногда ты способен рассмешить даже Статую Свободы. Тот человек погасил все свои долги ещё неделю назад, так что в Сан-Диего никакой работы нет. И, если тебе интересно: я звонил тебе, чтобы ты пристрелил этих двух имбецилов и бросил трупы в пустыне.  Я даже рад, что тебе не пришлось лишний раз делать грязную работу по очищению мира от налипшего на него говна.
- Чем они тебе не угодили? – спросил я, отчаянно стараясь поверить в происходящее.
- Да какая на хрен разница? Я что, говорю на корейском языке? Езжай домой к своей благоверной, - Найджел, видимо, уже хотел положить трубку, но передумал, - Мы все живём в странном и сумасшедшем мире, который полон злобы духов поднебесных. Это всё объясняет. Помни об этом.
- Запомню, - ответил я и отключил контакт. Потом нашёл в бардачке диск Helmet “Aftertaste” и засунул его в проигрыватель. Не ехать же домой в траурном молчании, верно?