Время настало. Сегодня ночью он снова должен прийти к ней. Полина знает, чем обычно это кончается и ей не по себе. Её хрупкое тело пробивает озноб, не смотря на то, что в доме тепло. Она забилась в угол, смотрит в окно и до боли кусает себе пальцы. Она вздрагивает от каждого малейшего шороха. Нервы на пределе. Вот, вот, уже совсем скоро, в любой момент... ну когда же?
Полина не знает, откуда он взялся и зачем пришёл. Он просто появился и всё. Из ниоткуда. Так всегда бывает. Она читала где-то. И ей страшно, страшно оттого, что она не знает, почему он выбрал именно её. Да какая теперь разница. Уже всё равно...
Он бывает разный и его поведение изменчиво. Вот только приходит он всегда одинаково, через окно. А куда он уходит, Полина так и не поняла. Просто всё резко затихает и
останавливается. Это значит, что он ушёл. До следующего раза, хотя она и просила его на коленях больше не приходить. Но он не внял её мольбам.
Неумолимо бегут минуты. Одна за одной, одна за одной. И так час за часом. Полина материт часы, но знает, что они тут не при чём. Они лишь отсчитывают время. Время до часа Х. Сейчас хорошо было бы просто уснуть. Но спать не имеет смысла. Он всё равно разбудит. Тогда будет ещё хуже. Полная жесть. Он не любит, когда Полина спит. Он хочет, чтоб его встречали, ждали. И Полина ждёт. Ждёт покорно, как он хочет, у окна. Чтобы хоть как-то отвлечься она и кусает в кровь свои пальцы. Это не больно, это пустяки по сравнению с тем, что её ожидает. Боль будет потом, впереди. А пока она ждёт. Это плохо. Ожидание рвёт ей мозг на части. Она никогда не любила этого. Она привыкла получать всё сразу, но это другой случай... Здесь нельзя иначе.
Гудок машины нарушает тишину. Он пронизывает всё вокруг своим противным звоном. Полина вскрикивает и закрывает глаза. Но всё не то. Она слышит биение своего сердца, участившее ритм в этот момент. На лице её выступают капли холодного пота, кажется что
вот вот сдадут её нервы. Но она берёт себя в руки и собирает всю свою волю в кулак. Никто ей не поможет. И никто не поверит, что он приходит к ней. Подумают только, что дура и всё! Она должна встретиться с ним наедине, как и всегда. Вот, вот, уже совсем
скоро, в любой момент...

Он любит её. По крайней мере в самом конце, перед уходом, после всех издевательств. Когда у неё совсем уже нет сил бегать и сопротивляться и она просто лежит. Пусть он делает, что хочет, только бы ушёл поскорее. После этого он почти сразу уходит. Пошумит немного и всё. Начнёт дразнить Полину и обзывать её шлюхой. Смеяться над ней, дёргать за волосы. Но это быстро надоедает ему, потому что он привык чтоб от него бегали и шарахались во все стороны. А у Полины нет больше сил, она тихо плачет от боли, обиды и унижения и покорно продолжает ждать.
Несколько раз Полина пробовала даже забыться и тупо получать удовольствие от этого. Но с ним не получается так. Он наверно садист, или просто псих. Ему нравится издеваться над ней и приносить массу страданий. Она умоляет его просто поговорить, без всего этого, как люди. Он лишь дразнится, смеётся и плюёт ей в лицо. Он всегда разный, приходит в разных образах, но всегда злой и жестокий. Почему интересно?
Время на часах показывает половину второго ночи. Дождь неустанно тарабанит по стёклам. Слышно даже, как его капли с грохотом ударяются о бетонные стены. Никто не придаёт этому такого внимания, как Полина. Слышны раскаты грома где-то далеко за городом. Яркие всполохи молний на время освещают комнату. Полина видит своё отражение в зеркале и ей начинает казаться, что рядом с ней ещё кто-то. Сидит так же рядом и смотрит на неё, а она смотрит в зеркало и видит его там. Может он уже здесь? Тогда почему он просто сидит? Вот ты оказывается какой, сволочь. Худой, маленький, злобный с плешивой бородкой. Взгляд пустой. В нём ничего нет. Такой взгляд обычно бывает у дебилов. Всё правильно, всё сходится. Он дебил, а потому псих. Эти вещи неразделимы. Это как одно целое. Подожди, замри, не двигайся, я посмотрю на тебя ещё раз. Ну где же эта дурацкая молния, гром уже был, а её всё нет. А, вот и она. Так. Твои волосы тёмного цвета. Да ты брюнет. Сволочь, чтоб ты сдох. Я ненавижу тебя. И твой высокий лоб. Ты улыбаешься, когда смотришь на меня. Твоя улыбка убога, как и ты сам, ничтожество. Чему ты смеёшься? Дрянь!
- На тебе, ублюдок! , - с этими словами Полина кидает в зеркало стакан с водой и оно разбивается. Теперь она одна, в центре ночи. Его на самом деле не было, она и не знает, какой он и как выглядит, потому что не видела ни разу, просто представила его таким. Вот, вот, совсем скоро... прямо сейчас.
В окно ударили чем-то мягким. Он пришёл. Полина сразу узнала этот звук, похожий на тот, какой бывает от мокрого полотенца, кинутого в оконное стекло. Какое-то мгновение после этого ещё тихо. Полина вскрикивает и бежит напролом, подальше отсюда, в другую комнату. Убежать нельзя. Двери закрываются сами по себе, прямо перед её носом, едва не прищемив его. Она чувствует свежий, непонятно откуда взявшийся колкий воздух. Комната наполняется громким и неистовым гомерическим хохотом, сотрясающим стены и посуду в шкафу. Невидимая сила откидывает её назад, она падет на пол и ударяется головой. Волосы на голове пребывают в постоянном движении, как от порыва ветра. Или от истерических воплей, издаваемых им. Испуганная до смерти девушка хватает цветочную вазу и начинает махать ей во все стороны, чтобы он не подходил к ней слишком близко. Таким образом она подходит к межкомнатной двери и разбивает в ней стекло. Двери открылись. Она мечется во все стороны и бежит в другую комнату. Но и там он уже есть, он везде. Полины кричит, что есть мочи, но она не слышит себя, лишь жалкий и тихий хрип срывается с её губ.

Четыре тонких, но глубоких полосы появились на стене. С противным скрежетом они медленно двигались по направлению к ней, сдирая местами обои как кожу. Это очень похоже на след чьей-то когтистой лапы. Вскоре на них стала проступать кровь. Кровь в
стенах, очень смешно, не правда ли? Полина колотила руками по стене закрыв глаза и давясь от страха собственным хрипом. Дикий скрежет подкрался к ней, причём с двух сторон сразу, одновременно. Затем слышится громкий и отчётливый звук выражения
кошачьего недовольства и она получает удар по правой щеке, который вновь валит её на пол. Не зная куда деться она просто ползёт, как змея. Кто-то одновременно включил все краны, вместо воды оттуда бежала вязкая зловонная жидкость и зажёг весь свет.
Лампы взрывались одна за одной, но осколки не разлетались - энергия взрыва была направлена внутрь. Полина почувствовала как её шею обхватило что-то холодное, мокрое и скользкое и принялось душить. Она пробовала схватить руками это и сопротивляться, но её сил было недостаточно, оставалось лишь хватать ртом редкие
порции колкого воздуха и каждая последующая порция была меньше предыдущей. вскоре она просто открывала рот, словно рыба, оторванная от водной стихии и оставленная на произвол на солнечном пекле. Сознание стало медленно покидать измученное тело, несмотря на все усилия рваного, от ожидания, на части мозга, дающего сигналы продолжать сопротивляться. Ещё немного и сердце Полины разорвётся от нехватки воздуха. Вот, вот, уже совсем скоро... Но давление резко ослабло. Его не стало.
Она нужна ему живая. Полина жадно и с облегчением наполняет свои лёгкие. В голове крепко засела мысль: " Ну давай же быстрее, не тяни!". Ещё рано. Ещё не время.
Всё ещё впереди. И хорошо когда оба понимают это.
Сознание пришло (дучше бы не приходило) вместе с осознанием происходящего. Вот сука, он опять заляпал все часы. Знать бы, который сейчас час? И шторы задвинул, ничего не разобрать.
_ Ты любишь коней? - спросил он у неё резким, неприятно срывающимся голосом.
- Нет, - слёзно вырвалось с пересохших губ Полины.
- Я научу тебя любить их, я покажу тебе коней! - сухо произнёс он без какой-либо интонации.
От топота копыт пыль по полу летит. Кажется, что сейчас у неё дома марширует рота солдат. Всё трещит, дребезжит и шатается. Вся домашняя утварь подлетает и хаотично падает. От дикого ржача в венах стынет кровь. Сердце вот вот выскочет из груди. Он хватает её за волосы и тянет, заставляя приподняться, затем произносит детским голосом:
- Вези меня, хочу кататься!
Полина сильно задирает голову, потому что он продолжает тянуть её за волосы и чувствует, как сверху на неё уселось что-то, не совсем тяжёлое, вроде ребёнка. Она не хочет везти, она же не лошадь. Тогда он сильно щипает её за задницу и не в силах терпеть, Полина трогается с места. ей далеко не до смеха, хотя она и слышит зловещий детский смех. В её ладони и колени впиваются осколки стекла от рабитого ею же зеркала, вазы,
стакана и окна в дверях комнаты. Они врезаются прямо в кость, доставляя адскую боль. Позади себя она оставляетя длинный кровавый шлейф, но продолжает катать его на себе.
От жуткого зловония нечем дышать...
- Ну что, увидела коней? - спрашивает он.
- Да, - бессильно и тихо произносит Полина.
- Тогда жри овёс, скотина! - говорит ей уже не ребёнок, а тот же резкий, противно срывающийся голос. Затем Полина почувствовала, как намотал её волосы куда-то, наверное на руку и сильно ударил так несколько раз головой об пол со словами: " Вот они, лошади, вот они!" Слова его Полина не услышала. Она вырубилась уже после первого удара. Полина не знает, сколько времени она пребывала без сознания. Очнулась она уже на кровати, с разведёнными во все стороны руками и ногами. Она не могла пошевелить ими, но чувствовала их. А ещё она чувствовала резкую тупую боль внизу живота. Это означало одно - пришёл конец её страданиям, по крайней мере на сегодня. Он снова любил её. Всё тело ныло от боли. Кое как приподняв голову она обнаружила, что вся одежда на ней разорвана и грудь покрыта синяками. Он сделал всё это, пока она была без чувств. Противен скрип кровати с нелюбимым. Она ненавидит себя за это.
- Тебе нравится? - шепчет обессиленная Полина.
- Да! - отвечает он её же голосом и продолжает выражать свою любовь к ней. Вновь слышен детский смех. Полина почувствовала на щеке его прикосновение: колючее, твёрдое и тёплое.Он двигал рукой или чем-то, чем трогал её. Сначала по подбородку к губам.
Полина поцеловала его в этот момент. Затем он спустился к шее.
- Не души больше, не надо, - попросила она.
Плавно тепло перетекло к груди, задержалось там не надолго и спустилось ниже, в область пупка. Боль внизу живота прекратилась и Полина почувствовала мягкое и нежное прикосновение между ног. Этот вид тепла нравился Полине больше всего. как бы он не
бил её, но всё равно любит. По свойски любит, по особому, как никто другой.
- Когда ты придёшь в следующий раз? - спрашивает Полина в сладостной истоме.
- Не знаю, когда сильно буду скучать... - отвечает ей её голос.
Ещё какое-то время их любовь продолжается. Потом он уходит, даже не попращавшись. Просто растворяется. Воздух больше не колкий. Она вновь может двигать своими израненными, по локоть в крови, руками. Сжимает без препятствия ноги. Ничего не мешает. Да и скрипа кровати больше нет. Все вещи дома разбросаны, везде грязь и мусор. Обои на стенах местами сорваны. Не в силах больше плакать и смотреть на всё, что окружает её вокруг, Полина засыпает. Так наступает утро, утро Полины.

KZadarma
12-14 ноября 2007