История, которую я не могу более держать в себе, не имеет никаких доказательств. Возможно, это очередной бред сетевого сумасшедшего – но все же постараюсь изложить ее. В 1999 году я внезапно оказался одержим непреодолимым желанием – прикончить М.С.Горбачева. Было много поводов для этого – главный известен вам всем, я, родившийся и выросший в городе, построенном российской императрицей на российские деньги, вдруг обнаружил себя частью опереточной державы со смешными лозунгами.  Наука, которой успешно занимался мой отец и которая ждала меня, накрылась медным тазом… Ну и вдобавок, я имел общее для всех Оскаров и Чапменов – неудачную личную жизнь, мне нечего было терять. Ах да, забыл – неведомым образом  я получил работу в САСШ с довольно неприличным по тем временам окладом. Однако жизнерадостные америкосы на пике своего бахвальства (2 года до «близнецов») ничего мне так и не доказали. А тут еще в алкогольном тумане попалась фраза Татьяны Толстой из какого-то рассказа: «Боже, как же я этого человечка ненавижу!»…

Короче, в активе – первый разряд по стрельбе, никаких приводов, немалые лишние деньги и жгучее, до колик, желание… В пассиве – доводы разума, что ничего не изменишь, вот тот работяга с двустволкой на первомайском параде – он бы мог! Ну и маленький, незначительный факт – не довелось мне убивать себе подобных…
И все же я начал действовать. Приехал в Москву, которая зализывала дефолтные раны и была глубоко равнодушна к моей неброской внешности.  Не помню, по моему еще Пелевин (тот Пелевин, не нынешний свихнувшийся ахтунг) поднимал вопрос – это малобюджетные боевики иногда необъяснимо близки к жизни, или они переделывают жизнь по своему подобию? Не поверите, по сценарию, очень близкому к «Ворошиловскому стрелку», я раздобыл себе СВД. Хотелось винторез, конечно, но чего не было, того не было. Старенькая, еще в дереве, зато у нее был вырез на прикладе… Чертов Драгунов, как он придумал этот вырез, гладить который было не хуже, чем женскую грудь?  Не так уж далеко от МКАД я выполнил все нормативы из пожелтевшей брошюрки, расстреляв при том половину боекомплекта… Несколько раз я стоял у дверей известного фонда, поджидая, когда выйдет Он, видел пигментные пятна, которые уже почти скрыли То Самое Пятно… Присматривался к ближайшим подъездам, некоторые были – опять не поверите – еще с позднесоветскими кодовыми замками,  призывно блестящими вытертыми кнопками. Я не собирался убегать, даже подготовил глуповатую пафосную речь для журналистов. К тому же я был уверен, что и в тюрьме меня обижать не будут…

История не терпит сослагательных наклонений – я тут, ращу чудесную дочку, он там – жалкий никчемный старик. Но только все более сильные стимуляторы мне нужны, чтобы не просыпаться иногда от ощущения волшебного выреза в ладони…