Машина летит по молочной равнине. В лобовое стекло белыми нитками бьют снежинки, закручивают на доли секунды причудливые петли и уносятся в прошлое. Их обломки опустятся где-то позади автомобиля на укатанную трассу. У них такая судьба. Не всем дано растаять на рукавичке от детского дыхания, сверкнуть перед восторженными глазенками и превратиться в капельку. Не всем дано долететь до земли.

      «Жарко» - говорю я Сергею. Он кивает, и, не отрывая взгляда от дороги, щелкает кнопкой кондиционера. Становится легче дышать. Мы разговариваем. Когда едешь долго и на большой скорости, что-то происходит в мозгах. Смещается сознание. Несколько мгновений достаточно, чтобы потом ни о чем не пришлось думать. Поэтому лучше говорить. О чем угодно.

      Едем по делу. В общем, все просто и ясно. Крупной компании надо продвинуть бренд. Города уже поделены. Дошел черед до захолустных деревенек и мало-мальски оживленных дорог, на которые раньше нормальный рекламодатель и не посмотрел бы. Я. Компаньон. Список дыр, именуемых в Приморье поселками городского типа. Где-то там впереди – коррумпированные сельские чиновники. Мы «продавим» установку щитов, на которых нарисуют пакеты с орешками. Крупным шрифтом - название скверного пива, которое лакает молодежь по всей России. Это «зонтик». После того как работа будет выполнена, в контору заказчика пойдет откат. В сельсоветах берут деньги вперед.

      Столбов с проводами по обочинам нет. Вместо них к небу тянутся корявые вязы. Черные. Голые. Уродливые. Среди кривых ветвей – огромные птицы. Серые. Ленивые. Страшные. Нехотя смотрят в сторону несущегося автомобиля и тут же отворачивают кривые носы. Стерегут поле. Ждут мышек-смертниц или мелких пичуг.

      Серега бросает взгляд в зеркало заднего вида и жмет на тормоз. «Ты чего?» - спрашиваю я приятеля. Он разворачивает машину: «Одноклассник. Кажется…» «Тебе показалось. Сам подумай! Там никого быть не может!» «Он стоял. Мы далеко проскочили. Я видел!» - Сергей упрямо сдает назад, выруливает, и мы едем обратно. Вскоре я различаю в снежной дымке черную фигуру. Поразительно. Пару минут назад я готов был поклясться, что у дороги никого не было… «Думаешь, нужно…» - я не успеваю договорить. Машина делает еще один разворот и мягко останавливается возле человека, обдав его облаком искрящейся пыли. Наверное, автомобиль посреди этого снежного великолепия выглядит нелепо… Человечек пятится. «Сашка! Ты?» - кричит, опуская стекло, Сережа. Фигурка застывает. Делает неуверенные шаги в нашу сторону. Затем, что-то пробормотав, неловко залезает через открытую водителем дверцу, и усаживается на заднем сиденье. Мы трогаемся.

      «Ну как ты? Сколько лет не виделись?» - радостно спрашивает неожиданного спутника Серж. «Да кто же его… посчитает…» - по салону разливается запах машинного масла, перегара и чего-то жженного… Мой друг осекается, потом все-таки подбадривает умолкшего гостя: «А ты чего стоял? Здесь что, транспорт ходит? Общественный? До ближайшего села километров пятнадцать! Ты вообще как очутился здесь? Чем занимаешься?»

      Пассажир неловко начинает. Он говорит сбивчиво, периодически умолкает. Сергей его так же неловко подбадривает.  Постепенно рассказ обретает какую-то связность.

      «Я же тепловозное закончил… В Хабаровске машинистом работал. Тридцать тысяч имел!» - гордо и почему-то удивленно говорит Саша. Сергей следит за дорогой. Александр оживляется: «А недавно я «Одиссея» привез! За пять штук! Хорошая машина!» - обращается он непонятно к кому. «Пять штук? Это какого года?» - спрашиваю я и тут же жалею о том, что сказал. Саша конфузится, но продолжает: «Компьютер купил! Вот у тебя есть компьютер?» - спрашивает он бывшего одноклассника. Сергей, владелец крупного рекламного агентства, немного помедлив, отвечает: «Есть…» Обнаружив что-то общее, рассказчик смелеет и продолжает: «Я вообще и в Комсомольске-на-Амуре успел побывать. Где только не был. Посмотрел мир, можно сказать… На Высокогорном работал. Все бы ничего, да как вывоз леса в Китай прижали, Спасск-станция кончилась…»

      Немного помолчав, он вдруг угрюмо и коротко роняет: «Было хорошо, да тепловоз сгорел в Галичах». «В смысле? Твой? Судили?» - удивляется Сергей, и впервые бросает взгляд через плечо на собеседника. «Да не, не судили…» - отвечает Саня, «Я топливняк тянул. Состав с солярой. Тепловоз и загорелся. Я посмотрел – факел дугой… Цистерны не накрывает. Поддал ходу. На станцию сообщил. Да толку-то… Там ни пожарных, никого… А вагоны на ходу не отцепишь…Влетели в тупик, народ набежал, кое-как бочки отделили… А тепловоз выгорел весь…» «Ндаа» - роняет Серега. Мы едем молча. 

      Машина плавно покачивается, клонит в сон… Наверное, в какой-то момент я задремал. Потому, что когда повернулся, чтобы спросить, почему не было разбирательства, на заднем сиденье никого не обнаружил. «А где одноклассник?» - спросил я у водителя.  Серега бросил на меня диковатый взгляд, и уставился на трассу. «Я же говорил, не останавливайся! Не грузись!» - попытался подбодрить я его.

      Вечером мы въехали в деревню, где жил отец Сергея. Когда-то он был крупным тузом по административным вопросам, но с возрастом ушел на покой. Как ни странно, сотовая связь в этом месте оказалась устойчивая, о том, что мы нагрянем, батю Серега предупредил… Его отец оказался крепким, подтянутым, совсем не старым мужчиной. Я его представлял несколько иначе. Может быть, политические войны закалили… Нас провели в дом, усадили за стол.

      Есть не хотелось, но деревенское хлебосольство. И самогон… Несколько банальных фраз – о том как дела, какая погода, что слышно… Уже перед тем, как ложиться спать, Сергей вспомнил о попутчике: «Папа, а ты про то, как тепловоз у вас недалеко здесь горел, слышал?» «Конечно слышал» - уже из соседней комнаты крикнул хозяин…

- Ну, и…
- Что «и»?
- Чего загорелся?
- Да как всегда. Машинист и помощник, собаки… По пьяни!
- Как замяли?
- А чего заминать? Под статью некого… Никто не выжил… Все до тла…

      На следующий день мы добрались до отдаленной деревеньки, где достаточно успешно смогли договориться обо всем, в чем были заинтересованы. На обратном пути остановок решили не делать, поэтому во Владивостоке были вечером. Надо сказать, вовремя. Циклон принес очередную порцию снега и дороги завалило на несколько дней.