Принципиально невозможно одновременно точно определить
положение микрочастицы в пространстве и ее импульс;
если же возможно - это не микрочастица, а унылое гавно.
Вернер-Карл Гейзенберг

Открытие принципа неопределенности показало, что человек
в процессе познания природы может оторваться от своего
воображения, он может открыть и осознать даже то,
что ему не под силу представить.
Лев Ландау

…Маленький, вечно мятущийся, заряженный сплошным негативом электрон вечно кружит по своей орбите. Не всегда он отдает себе отчот в том, где сейчас находится, но всегда его тянет слиться в объятии с позитивным, стабильным, большим протоном. Однако же, слияния никогда не происходит, если не принудят частицу к тому могучие внешние силы.
То же – и падонок.
Когда спидометр лет неумолимо перевалил во вторую половину своей, даже самой оптимистически-длинной, шкалы;
А по утрам, стабильно, что-нибудь да ноет в организме;
А все движимое и недвижимое имущество по-прежнему можно, чуть напрягшись, унести в двух руках и на двух ногах;
И последнее обстоятельство уже ничего, кроме несколько недоуменного сочувствия, не вызывает даже у самых бесшабашных друзей юности –
иногда, до дрожи, хочется наконец встретить ту самую Женщину.
Сексуальную. Пиздец какую сексуальную. Никогда не отказывающуюся от секса. Готовую каждый раз являть тебе все новые чудеса своего гибкого, шелкового, загорелого, стройного, дивно пахнущего организма.
Красивую и верную – именно в таком сочетании. Чтобы самодовольно, самоуверенно усмехаться в любой, абсолютно, ситуации;
Умную, но в меру – про это сказано достаточно. Не все же время ее ебать и лизать, когда и поговорить охота;
Яркую – но без блядства, и в то же время скромную – но без пресности;
Непьющую (это очень важно; обратное – омерзительно), не бранящуюся матом (это пиздец как омерзительно), умеющую, когда нужно, послушать, когда – просто промолчать, а когда – и сказать что-нибудь простенькое, но бесконечно милое. Вообще – женственную и по-женски тактичную.
Хозяйственную и умелую. Никто из нас, по настоящему, не любит бардака, хотя все мы его разводим. И, объясняясь в любви к «Дошираку», лгут даже самые брутальные из нас: поднеси тут женские ручки тарелочку наваристого, домашнего, «да с потрошками» супца – ведь за ноги хуй оттащишь;
Уютную, заботливую, сострадательную, всепрощающую и незлопамятную;
Мечтающую в любой момент стать матерью твоих ниибаццо вундеркиндов;
Вообще – наделенную всеми без исключения женскими достоинствами.
Женщину с большой буквы, словом.
Хуясе блять у вас запросы, скажут нам скептики-мужчины, ебальничек-то не треснет? А скептики с пиздой промеж ног разведут до-олгую демагогию на тему «а ты сам-то что из себя представляешь, унылый небритый запойный нищеброд со своими восемью вялыми сантиметрами?» и т.д.
Не треснет, ответим мы скептикам-хуеносцам. И пошлем нахуй скептиков с пиздой промеж ног. Не надо грязи! Богини встречаются. Штук пять за жизнь – точно. И не меньше сотни, соответствующих вышеозначенному прайсу процентов на 90, минимум. Семья – это компромисс, не так ли?
Тогда с хуя ли ты еще здесь, спросят рационалисты. Отчего твой нос воткнут не в теплые, вожделенные супружеские колени, а в ночной монитор компа?
Увы.
Виной всему – хорошее воображение.
Эту жизнь, в которую порой так хочется укутаться и забыться, оно способно нарисовать ОТ и ДО за считанный минуты, причем – с высокой степенью (лапоть вправо, лапоть влево) достоверности. Вплоть до того, что скажут наши (пока еще стремительно крутящиеся в яйцах) дети над нашими (пока еще шелестящим зеленой листвой) гробами.
Так зачем тратить ДЕСЯТИЛЕТИЯ на то, что можно испытать за МИНУТЫ?
И никогда впредь – ни одной неожиданности, кроме предсказуемо-скучных?!
Ну, нет.
И пока стрелка спидометра не легла еще на крайнюю правую цифру шкалы;
А по утрам, стабильно, что-нибудь ноет в организме – и это прекрасно, ибо означает – ты еще жив! Жив, блять;
И пока мы еще можем позволить себе жить так, чтобы в любой момент подхватить все свое движимое и недвижимое имущество и, чуть напрягшись, унести его в двух руках и на двух ногах – вперед, навстречу новым приключениям, плюя на недоуменное сочувствие экс-бесшабашных друзей –
слава тебе, великий физик Гейзенберг.
Только вперед.
No pasaran!
И да здравствует неопределенность.