Удивительные события, о которых пойдет речь, произошли буквально на моих глазах. Трудно, конечно, сказать, кто в нем прав, а кто виноват. Но поскольку ветеран Митрич требует от меня письма в редакцию, то и высылаю вам таковое.
    В одном доме около Тимирязевского парка жила в основном разная интеллигенция. Кроме того, жил крутого нрава ветеран Митрич и его соседка сверху – мать мелкого олигарха (сын купил ей эту квартиру, чтобы сплавить от своей семьи раз и навсегда). Дом был славен большим фойе. По идее, в фойе должна была бы находиться консьержка, да жильцы не смогли договориться об оплате. Поэтому помещение пустовало. Но природа, как известно, не терпит пустоты. И в фойе под лестницей поселился кобель.

    Никто не помнит, как кобель попал под лестницу в первый раз. Ходили слухи, что он оказался под лестницей со времен заселения дома. Скорее всего, это враки, т.к. дом построен в 1980х годах. Но как кратко выразился ветеран Митрич: «Нехуй было пускать».  А вот пустили.
    Поначалу кобель вел себя хорошо. Он не гадил в подъезде, жрал, что дают, не лаял ни на кого. Жильцы дружно умилялись, что у них в центре фактически Москвы такая идиллия – собачка под лестницей средь шумного мегаполиса. Только прозорливый ветеран Митрич как-то пытался ебнуть кобеля палкой, чтобы тот не мозолил глаза. Но был застукан соседкой сверху и выслушал дружное «фу» от всех жильцов.
    И вот в один осенний вечер кобель привел с собой суку. Умилению жильцов не было предела. Они все в один голос, прямо как кот Матроскин в известном мультфильме, радостно говорили, что теперь у них две собачки, тащили соачкам колбасу и старые одеяла. Кто-то даже вспомнил «Юнону и Авось». Один Митрич ворчал, что пахнет псиной, и вообще собакам в подъезде не место. Но понимания это не вызвало.

    Все рухнуло в Новогодние праздники: сука ощенилась. Первое, что она сделала – это выгнала кобеля на улицу. Второе – укусила несколько человек. А третье – начала гадить на лестнице. Последнее вскоре стало невыносимо. Поскольку суку постоянно кормила соседка сверху, то особой нужды выходить из-под лестницы у нее не было. Только посрать.
    Подъезд раскололся. Половина жильцов, возглавляемая Митричем, потребовала удалить собак вон. Вторая половина, возглавляемая соседкой сверху, именем всех демократических ценностей потребовала оставить собачек. Противостояние достигло апогея через два дня. Поздно вечером Митрич спустился со старой лыжей, чтобы разом покончить с этим безобразием, а соседка сверху вызвала наряд милиции. К удивлению всех жильцов, милиция приехала через пару минут. К этому времени Митрич только и успел несколько раз уебать суку по хребту и выгнать из-под лестницы. После чего был арестован. Что сказала, вызывая наряд, соседка сверху – не ясно. Однако через пару часов Митрич вернулся и выстрелил несколько раз в ее бронированную дверь из карабина. После чего уже был арестован на пятнадцать суток.
    Противостояние продолжалось. Но без Митрича партия соседки сверху явно превосходила по напору партию противников собак. Когда стало известно, что Митрич освобождается, соседка встревожилась. Она попыталась пикетировать  какие-то учреждения, развешивала плакаты в подъезде и призывала всех к милосердию. Однако вонь стала столь сильной, что даже сторонники животных стыдливо отворачивались, когда речь заходила об этом самом милосердии.

    В один день сука со щенками исчезла. Но повсюду в подъезде появилось объявление. В нем говорилось, что соседка сверху является куратором собачек, что собачки сейчас в частном пансионе где-то под Звенигородом и на их содержание принимаются пожертвования – ну хотя бы тысяч по пять в месяц. Митрич каждый день срывал объявления, но они появлялись снова. Впоследствии оказалось, что соседка сверху потребовала от сына отпечатать тираж в две тысячи объявлений, что и было сделано.
    Полным шоком стало то, что кобель после всего этого вернулся. Только он испортился: стал нервным, много лает и иногда гадит в подъезде. Митрич хочет его пристрелить, вот только у него карабин отобрали. А соседка подает на него в суд за самоуправство и жестокое обращение с животными. Кроме того, в вечерке появилась ее статья о бедных собачках. После чего Митрич попросил меня написать в редакцию (правда не сказал в какую), как все было на самом деле. Что я и делаю.