Есть книги на один день. Женские романы-эпопеи, к примеру, или одиссеи про одиноких честных ментов или не менее одиноких честных бандитах. Есть книги вечные, наподобие «Капитала» или «Эммануэль в любви», которыми зачитываются уже многие озабоченные поколения.  Есть книги, которые  - вообще не книги, например «Борьба с яблоневой плодожоркой в условиях Мургабского оазиса Киргизской ССР». Много книг есть на свете, благодаря Гуттенбергу.  Но иногда, встречаются произведения, стоящие особняком от других. Вроде б и неказистые на вид, можно сказать  - убогие, но именно они накладывают отпечаток на всю жизнь, прочитавшего их, человека, и не забываются до самой глубокой старости.

Итак: «Колобок». Гениальный автор этого шедевра мировой литературы назван во всех изданиях просто: «Русская народная сказка». Сейчас уже трудно сказать, что именно подвигло автора этого эпического произведения на выбор столь неоднозначного псевдонима. Некоторые историки предполагают, что под этим именем скрывался  протопоп Аввакум, а особые смелые даже утверждают, что под псевдонимом «Русская народная сказка» писал ни больше, ни меньше, а сам Иван Грозный. Тоже возможно, учитывая то, что экстрималы от литературоведения приписывают авторство произведения Владимиру Ильичу Ленину, а наиболее экстремальные представители  экстремального крыла  - даже Никите Сергеевичу Михалкову. Как бы то ни было, автор сего эпохального произведения пожелал остаться неизвестным.  Что ж, это его право, учитывая острую социальную направленность произведения.

Что первым образом бросается в глаза читателю? Правильно, это  выверенная до последней точки сжатость и лаконичность языка. На фоне вычурных, многострочных предложений армии современных псевдописателей как молния звучат простые, но ёмкие фразы: «Колобок, Колобок, я тебя съем!» или «А Колобок запел». Заметьте, ни одного лишнего прилагательного или деепричастного оборота, некстати отвлекающего читателя от напряжённой фабулы повествования. Многим, ох, и многим бы, авторам современности нелишним было бы поучиться  языковым приёмам неизвестного Автора. Но, не будем о грустном.

Теперь коснемся именно сюжетной линии. Что мы наблюдаем в первой части повествования? А наблюдаем мы жуткий, голодный быт старой русской деревни. Может быть именно поэтому, «Колобок» долгое время ходил даже не в рукописных списках, а тайно и устно передавался из поколения в поколение особо доверенным лицам. Судите сами:  просто один диалог второстепенных дорогого стоит:
«-Испеки, старуха, колобок.
-Из чего печь-то? Муки нету».
И это говорит представительница Государства, долгое время снабжавшего зерновыми продуктами весь цивилизованный мир. Эти простые, но, в то же время,  правдивые слова грубо срывают весь тот мишурный лоск, который попытались навесить на Россию до 1913-го года всякие псевдопатриоты. У простых стариков, отдавших всю жизнь сельскому хозяйству Царской России, не хватает муки даже на колобок. Это страшно.

Далее автор впадает в мистику. И его можно понять, ибо в стране, лишённой даже элементарных средств выживания для простого народа,  таких, как мука, вера в сверхестественное является единственной отдушиной, единственной гранью, удерживающей народ от страшного и беспощадного бунта.

«Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки пригоршни с две». (с) «Русская народная сказка»
Некоторые философы-теологи, на полном серьёзе утверждают, что «крылышко»  - это крыло Архангела Гавриила, но это версия спорная, и не поддержана Русской Православной Церковью. Большинство исследователей склоняется к мнению, что «крылышко», это некоторая аллегория Тайному Приказу, но и эта теория при ближайшем рассмотрении не выдерживает никакой критики. Автор сего скромного изыскания  придерживается версии, что «крылышком» в голодающей деревне Царской России назывались ощипанные перья  с редких в те времена куриц. Но на своей версии автор не настаивает. 

В любом случае, даже эти простые фразы, уже дают понять об ужасающем, бедственном положении русской деревни. Позже эту тему раскрыли такие классики русской словесности, как  Некрасов, Проскурин и Староверов. Но все их потуги оказались тщетными.

Но даже в этой удручающей среде росла и крепла вера в Великого Народного Героя. И именно она помогла создать харизматичный и неувядающий  образ бродяги-романтика,  героя того времени – Колобка.

Посмотрим глубже в основу, в самую суть Героя повествования. Кто он, сам по себе? Простая буханка хлеба. Но! Хлеб – он «всему голова» (с)  Русская народная мудрость.
А слово «голова» в древнерусском языке имеет много смысловых значений.  Первое, само собой, анатомический орган, включающее в себя черепную коробку и её содержание. Но это просто и приземлено и не отвечает эпическому заряду обсуждаемого Произведения.

Второе значение  слова – насильственно умертвлёный труп.  Но, в контексте рассказа, эта версия, хоть и имеет право на существование, но не представляется определяющей.

Третье значение – фрейдистское. Ибо, по Фрейду, любое слово, в зависимости от того, обозначает оно выпуклый или вогнутый предмет, представляет собой аллегорию мужских или женских половых органов. В этом контексте, кстати, расхожее выражение «одна голова – хорошо, а две – лучше» вызывает самые интересные ассоциации. Так что и эту трактовку отметём за нецелесообразностью и порнографичностью.

Автор этих строк берёт на себя смелость предположить, что образ Колобка, как крестьянина-бунтаря, восставшего против существующих порядков, ближе к трактовке слова «голова», как «главарь», т.е. руководитель оппозиционной группировки, в противовес официальному «командир».

Итак, переходим, собственно к сюжету. Сюжет, собственно, не нов: «дом и дорога», так гениально впоследствии раскрытый профессором Д. Толкиеном. Именно на это произведение он опирался, когда писал свою эпопею, в чём и пытался признаться священнику перед смертью, но не успел. Однако священник понял недосказанный намёк, и теперь его отчёт  храниться в секретном подземелье Ватикана рядом с информацией о Бермудском Треугольнике.

Что мы имеем? Абсолютно новый тип героя. На смену мускулистым лбам типа Ильи Муромца или Добрыни приходит герой-инвалид. Вроде бы лишённый всех конечностей, но, тем не менее, не теряющий волю к жизни. По мнению П.Бажова, Колобок является олицетворением духа крепостного крестьянства, лишённого способности к побегу (ввиду отсутствия ног) и способности к сопротивлению (ввиду отсутствия рук), но не теряющего воли к свободе. Именно против этого постулата, в своё время выступал М.Бакунин, категорически отрицавший образ Колобка, как крестьянина, и приписывавший его (безосновательно, кстати) к разряду городских люмпен-пролетариев. История показала, что Колобок был далёк от всех подобных оценок.

Колобок, как сдаётся автору этого исследования, олицетворяет собой неизбывную, присущую только нашему народу, с лихвой познавшего тяжесть рабства, дикую тягу к свободе. Судите сами: только народившись, он уже сбегает от оголодавших Бабки и Деда. И правильно, если вы не забыли, то они и испекли его исключительно с целью – съесть. Так что, как я считаю, осуждать Колобка, в данном конкретном случае, никто не в праве.

Дальше – как по Некрасову или Гоголю. Колобок странствует по России, но никто нигде ему не рад. Даже – наоборот. Каждый встречный и поперечный пытается его уничтожить. 


Но, не таков наш новый герой. Он легко расправляется с различными представителями совершенно разных социальных слоёв населения. Серое быдловатое мещанское стадо в лице Зайца только изумлённо хлопает ушами.  Жёсткий криминал в лице брутального Серого Волка  клацает бессильно челюстью, ибо Колобковские  «Я по сусеку скребён, на сметане мешон, на окошке стужон. Я от Бабушки ушёл, я от Дедушки ушёл…» звучат ничем не хуже, чем разборки Гоши Куценко в предфинальной сцене фильма  «Мама, не горюй!».  Как и там, грустный Серый Волк уходит в сторону, озабоченно бормоча под нос: «Я что-то ничего не понял, что он сказал». С чиновником-Медведем это  работает примерно также.

С Лисой – отдельный вопрос. Некоторые «патриоты» усматривают в образе рыжего носатого усача, погубившего разбитного Колобка, руку сионистов и, вообще, поднимают тему жидо-масонов. И их можно понять. Но! Последние литературоведческие исследования показали, что Лиса никак не является аллегорией «сионистского заговора», а, наоборот, олицетворяет собой фискальные (налоговые) институты современной автору  Царской России. Т.е., крутым ты можешь быть где угодно, но налоги  платить обязан. Иначе, тебя съедят, рано или поздно. 

Итак, подводя всё вышесказанное. Редко какая книга  находит серьёзный и глубокий отклик в душе читателя. Но, как мне сдаётся, «Колобок», хоть официально и не претендует на звание «Энциклопедии русской жизни», именно ей и является. Соответственно, советую всем, пропустившим в силу непонятных и роковых причин, этот кладезь современной словесности и мудрости.

© Завхоз