Где-то в центре России стоял городок, особо ничем неприметный, как и практически все города такого масштаба средней полосы. И даже название у него было обычное – N (ну, чего не встретишь в средней полосе, правда?).  Такие же серые панельные пятиэтажные дома; такие же чадящие, нацеленные в мирное небо, заводские трубы; жухлая трава, скрипучие качели и ржавая «паутина» во двора. Сонные дети по утрам брели в школу, чтобы получать основы безопасности жизнедеятельности, рисование акварелью и карандашами, решение квадратных уравнений через дискриминант и прочую физкультуру. Взрослые по утрам ходили на завод, открывали ларьки, начинали влажную уборку учреждений, собирали бутылки, пихали друг друга в общественном транспорте, выбрасывали будильники в окно. В общем, все как у обыкновенных людей.

Но была у города N одна-единственная достопримечательность – все в городе были Петровичами. Да, да, все без исключения – Петровичи. И если не отчество, так фамилия. Все – мужчины, дети, старики, женщины… Да, да! женщины!!!! Вот например, Оксана Алексеевна Петрович или Иванова Ирина Петрович. Даже котов и собак в N кликали Петровичами.

Вы спросите, а почему же всех в городе звали Петрами. Нет, отвечу я вам, нет! В N Петров было раз-два и обчелся. Петры в городе считались большой редкостью, их все знали в лицо (хотя население городка составляло три сотни тысяч человек), а некоторые были даже выставлены в музее. Люди ходили в музеи, на улицах глазели вслед: «Смотрите, Сам пошел! Он – ого-го! великая силища! Он – Петр! А мы кто? – Петровичи…». Петры сначала смущались, краснели, прятались, убегали от поклонников, но потом осмелели, осознали свою ценность и значимость, выпятили грудь и ходили по городу орлами. В магазинах их обслуживали без очереди, да и денег никогда не брали; выделяли бесплатные путевки в Санкт-Петербург, Египет и Кушку; к подъезду подавали такси, лишь кому-нибудь из Петров вздумается на променад съездить; катали на колесе обозрения.

Градоначальником N был Петров Петр Петрович, добрейшей души человек. Поговаривали, что у него есть родственники на Украине. Петр Петрович был единственным из Петров, кто не задирал нос и не вышагивал орлом. Когда к его подъезду подгоняли персональную машину, он фыркал: «Ну что вы, як дети малые», шевелил усами и шел пешком, поглаживая при этом свою лысую голову. И так каждый день. Так как Петр Петрович был лысый, он был очень умный. Сотни и тысячи мыслей и идей беспрестанно шевелились в его голове. Он постоянно думал, как благоустроить будущее и настоящее своего народа. В этом заключалось его работа. Так он и думал ежедневно, не выходя из своего кабинета, попивая крепкий чай без сахара, который в трехлитровых бидонах приносила ему секретарша Люся.

И однажды свершилось! То ли чай был некрепкий, то ли Люся случайно положила в него сахар, но пришла Петру Петровичу в его лысую голову гениальнейшая мысль. Да так стремительно и неожиданно, что тот даже подпрыгнул в кресле и ударился головой, потому что потолки в его кабинете были низкими, ибо, как уже было сказано выше, Петр Петрович никогда не зазнавался и во время строительства новой администрации N распорядился, чтобы потолки в здании низкими были потому, что «не царские хоромы возводим».

Градоначальник приложил к темечку грелку со льдом и созвал народ на центральную площадь перед администрацией и с высокого балкона, так, чтобы всем  было его видно и слышно, в матюгальник сказал: «Товарищи, братья и сестры! Дабы крепче укрепиться в нише жизни и оставить след в истории нашим благородным потомкам, да и экономику чтобы поднять, предлагаю собрать делегацию и отправить ее прямо в Москву, чтобы создать там партию Петровичей и выдвинуть лозунг – «Петровичи, объединяйтесь!». И потянутся к нам со всей России, да что с России, со всего мира! люди, потому что вы не представляете, сколько в мире Петровичей. А потом, когда сходные, а поэтому во всем согласные с мнением рядом стоящего товарища, души будут ковать материал для будущего и, соответственно, настоящего нашего горячо любимого мною народа».

По нестройным, но крепким рядам горожан прошел шепоток «Программа! Программа!».
– Товарищи! – произнес Петр Петрович, - не время сейчас думать о какой-либо конкретной программе потому, что пока мы начнем думать, может пройти очень много времени, а дело надо делать сейчас. Вот скуем крепкую партию, соберем в кулак силу и волю всех Петровичей на земле, тогда и думать будем, ибо родные люди завсегда к согласию придти могут.

И оживились люди, поняли правду в словах градоначальника, ибо Петровичей много, а идея одна, и собрали делегацию и высыпали на вокзал, и подвели к платформе паровоз, специально подготовленный для этой цели и лично одобренный Петром Петровичем.

И поехали в Москву, с песнями, шутками и лозунгами. И добились аудиенции в Кремль, и на заседании государственной думы объявили во всеуслышание о создании своей партии и призвали всех Петровичей объединяться в одну могучую кучку.
И потянулись в Москву Петровичи со всех краев света, так как хотели они принять участие в благородной акции строительства светлого будущего для своего народа и всего человечества в целом. Но были это люди в большинстве своем простые, не было среди них академиков потому, что академики в большинстве своем Абрамовичи, да и те в Нью-Йорке – американцам в колледжах математику читают. А что может простой люд? Может работать, выпивать, прогноз погоды по телевизору наблюдать, а политически неграмотный он – и не могли сойтись Петровичи в одном идеальном мнении. Одни говорили, что надо сидеть и руками водить, управлять; другие, что нужно начинать завоевательную войну; третьи верили в силу новейших технологий, а четвертые вообще к стенке отвернулись и спать стали. Поэтому остались отцы партии, которые первоначально находились во главе делегации, в замешательстве.

А Петровичи все пребывали и пребывали в столицу самой большой страны континента, так как не знали о замешательстве партийцев. И скоро не стало жилья москвичам от Петровичей. Последние оккупировали вокзалы, улицы, позанимали гостиницы, наснимали квартир и даже коренных жителей стали вытеснять постепенно. Даже президент американский передумал лететь в Москву с визитом – перепугался. И тогда рассердился президент российский, топнул ногой в гневе – что же это такое, как же мне теперь политику с миром вести, раз ко мне никто летать не будет, да и я вылететь никуда не могу, так как рейсы задержаны или отложены потому, что в диспетчерской комнате пятьдесят Петровичей ночует, да еще самолеты с новыми Петровичами все воздушные колидоры понаперекрывали? Эдак мировое сообщество и о долгах внешних вспомнить может, а тогда крах! Ну-ка, где там главный министр по ФСБ? Что я ему зря деньги плачу? Пусть он всех этих Петровичей расшугает!

И побежало ФСБ во главе с группой «Альфа» по вокзалам, гостиницам и съемным квартирам и стало хватать за шкирку Петровичей. «Кто такие, цель приезда в столицу?». «По делам мы тут, политическим, хотим в партию вступить, за благо народа бороться, чтобы всем без остатка хорошо было». «Что за партия такая?». «А вон она – в Кремле возле микрофона стоит».

И побежало ФСБ верхушку партийную арестовывать. Прибежали в Кремль, а там отцы-Петровичи крепкий несахареный чай пьют, как градоначальник Петр Петрович завещал. «Не можете вы нас арестовывать, говорят, права вы не имеете, ибо мы партия, и у нас неприкосновенность есть». «Ну, если вы – партия, то какая у вас политическая программа?», спрашивает группа Альфа. Переглянулись растерянно отцы-Петровичи и отвечают: «Нет, у нас программы, не разработали мы ее еще, так как к единому мнению и согласию прийти не можем».

Мигом сняли с верхушки делегации неприкосновенность и на Красной Площади прилюдно розгами по голым задницам выпороли. Петровичей из столицы депортировали по месту жительства, а Петрова Петра Петровича, градоначальника города N, на пятьдесят пят лет и пять дней в колонию особо строгого режима направили и насильно сделали пересадку волос с паховой области на голову, дабы поглупел немножко и не смог больше никакие гениальные гадости придумывать, хотя вроде бы и на благо человечества.

А президент американский позже все-таки прилетел с визитом в Москву на «Боинге», и пили они вместе с нашим президентом крепкий несладкий чай, который от партии Петровичей остался в Кремле, в президентской резиденции. Так американскому президенту чай понравился, что он долги все внешние России простил, и перед тем как улететь, долго еще с российским президентом у трапа самолета целовался, как в старые времена у нас водилось.
Так обрадовался наш президент, без долгов оставшись, что устроил на Красной площади народное гуляние, с музыкой, танцами, карнавалом, фейерверками, водкой и бубликами. И вспомнили, конечно, о Петре Петровиче, ведь это он рецепт чая придумал, и принесли даже в камеру ему штоф водки и бублик, да срок на пять лет скостили. И звание дали «Почетный ЗК Российской Федерации».

А потом, создал наш президент, по образу и подобию, партию Владимировичей, но поступил умнее – программу придумал, ограничение на количество Владимировичей в Москве и Московской области установил, и написал приказ о формировании в каждом городе и городке страны филиала партии. И, так как все было поставлено правильно, то партия скоро стала делать великие дела и семимильными шагами двигать человечество к светлому будущему.


                                            Февраль 2003


                                        © Алексей Аршинский