Ни для кого ни секрет, что дорога домой кажется короче. И потому что припасы и деньги, взятые с собой подошли к концу и потому, что хочется побыстрее смыть дорожную пыль и поделиться впечатлениями со всеми, кто хочет, чтобы с ним делились, наверное еще из-за того, что не давит ответственность за отпуск, который может быть потрачен бесцельно, что плевать какая будет погода, потому, как все запланированное сбылось, всех, кого хотел повидать, повидал и даже больше, в общем легко на душе. Наблюдения подтверждались и официальными источниками. Не случайно при выезде из Москвы стоял указатель С-Петербург -714, при выезде из Питера: Москва – 687. Эти 687 км. мы ехали 11 часов. 18 июля в Ленинградской области надо назвать днем мостовика. 2 моста на трассе были разобраны и пробка растянулась на 30 км. Сначала мы весело шутили, что везут президента (шютка для москвичей), потом слали смс-ки Мудачке и ХЛМ, с вопросами: «Зачем вы взорвали мост?». Потом мы решили, что это все из-за того, что мы так и не отведали Питерского национального блюда Шавермы (даже на Невском продают только пошлую москальскую шаурму). Через час стало не до смеха, проехали мы в общей сложности метров триста, отбойник не давал развернуться, по обочине шли тиры, чтобы не пропускать особенно хитрожопых граждан, а в левом ряду шли автобусы со счастливыми отдохнувшими туристами, которых как малых детей постоянно надо было выпускать то пить, то писать. От выхлопа не спасал даже кондишн. За 4 часа мудоханья мы не доехали даже до Новгорода.



Самое интересное началось потом. Кто ездил по трассе Москва – Питер (Петербуржцам читать Питер-Москва) знает, что строил ее абсолютный мудак. Главная дорога страны, федеральная трасса состоит всего из трех!!! полос, по одной в каждую сторону и третья для обгона в каждом направлении. Понятно, что при Царе Горохе потребности и в трех то полосах не было, но теперь при реконструкции можно было бы расширить, чай не памятник архитектуры XIX века ломать. Водители и сочувствующие могут себе представить, каково на дороге профиля стиральной доски (не забываем, что это Валдайская возвышенность) идти на обгон грузовика, издыхающего на подъеме и источающего дизельные миазмы прямо в воздухозаборник. И дабы не скатиться на перечисление тех, благодаря кому у нас были все шансы остаться в гостеприимном доме Мудачки, и передавая приветы всем тем, благодаря кому мы все-таки доехали, а это, в первую очередь, большая черная машина, ее хозяин и Харин, хочу сказать, что когда утром в рассветной дымке я вылезла около своего дома, у меня было ощущение, что последние двое суток меня непрерывно били коваными сапогами пьяные матросы. Вывод: нахуй такие дороги!

Теперь имеет смысл вернуться на 2 дня назад и вспомнить, как в субботу в полвосьмого мы подъехали к Мудачкиному дому. Не буду описывать в каком живописном месте на каком берегу, какой реки он стоит, каким из архитекторов Растрелли он построен, сколько у нее свободных комнат и насколько гостеприимна хозяйка и дружелюбны домочадцы: Байрон и Кити и как приятно с ее балкона бросать пепел на Гелентваген, припаркованный внизу,  это подробно было описано предыдущими гостями, коих до нас там уже перебывало. Скажу только что одержимые желанием помыть ноги в Финском заливе, чего мне до этого не удавалось ни разу, мы подорвались в Кронштадт, а хозяйка, загрузив Байрона в качестве штурмана на сидение своей белой иномарки (говорите, что хотите, а она построена в другой стране, потому и елозит до сих пор) вызвалась нас туда проводить. Дальше Харин гнался за ней по дорогам ленинградщины боясь упустить из виду машинку за стеклом которой виднелись 2 взлохмаченые рыжие головы.



Искупав нас на дамбе и посадив на паром, Эго рванула на рынок выполнять поручения ХЛМ.



Дабы не утомлять читателя интересными только нескольким людям подробностями, скажу, что из Кронштадта мы паромом переправились в Ломоносов, а оттуда через Петергоф и Стрельню вернулись обратно (потенциальным туристам, могу подробно рассказать маршрут), дабы подготовить себя к основному событию вечера – приходу ХЛМ и поездке на аццком пароходике на развод мостов. Позвонил из Москвы ВэГэ, пригласил попить пива, я отказалась, ответив, что далеко ехать.
Осознаю, что читатель не простит мне, если я не скажу пару слов про ХЛМ. Посему скажу. Пару… Гы. Надо сказать, что ХЛМ в жизни и онлайне это даже не два, а четыре разных человека. Хозяйка гесты, хранящая в голове чертову тучу информации, строгая не дающая спуску уродам ХЛМ, скрупулезно следящая за качеством «фкусно жрать» Плата, в жизни – милая девушка, которой невлом было после 14 часового рабочего дня на жаре, встать обратно к плите ради, в общем-то, чужих людей. Бесполезно описывать насколько ловко у нее это выходит. Лук она резала с такой скоростью, что я даже не успела прослезиться, хотя дома рыдаю, как крокодил. За 2 часа верчения долмы (маленькие голубцы, завернутые в виноградный лист) образовалось столько, что для неё не хватило двух вполне вместительных латок, и пришлось загнать Мудачку на антресоли за бабушкиной утятницей, так как дома не нашлось казана, что вполне допустимо. Я горда тем, что мне доверили поучаствовать в процессе. Охуевшая, чистила чеснок, а я резала. Уж не знаю, пригодился ли он для чего или ХЛМ специально заняла нас, чтобы мы своими дурацкими разговорами не отвлекали ее от готовки на 10 голодных рыл или не напились раньше времени. Вывод: первое впечатление обманчиво!

В час ночи на Фонтанке нас уже ждали Дварняга, его гитара и Раскольников со своей подругой жизни – Катей. Аццкий пароходик оказался большим прогулочным катером, а на Неве уже яблоку негде было упасть. Только на плотах, пожалуй, народ не вышел посмотреть на мосты. Данный вид развлечения очень популярен у местной публики. И хорошо, что суднО было большим, ужас как страшно на маленькой пукалке скакать по волнам Невы. Развод мостов превзошел все наши ожидания.



Но приключения на этом далеко не закончились. Добравшись к трем часам ночи до дома, где нас ждала долма, возможно уже съеденная Байроном и Китти, мы выяснили, что Эго, как в бородатом анекдоте, забыла… ключи. Ожидая, пока она обзвонит знакомых, выясняя, куда уехала на выходные подруга, у которой есть запасные, мы пошли петь песни в парк, по над речкою. Через какое-то время мимо нас на бешеной скорости промчалась Эго в своем авто, светящим одним габаритом (Ау, мать, если ты не знаешь, то имей ввиду, что горит только левый!!!). Не буду говорить, сколько выпили пива мы вместе и Шуми-мудачка в отдельности, никто не считал, точнее, пытались… Мы остались одни. С реки тянуло прохладой, а жрать хотелось неимоверно, ХЛМ кому-то звонила по телефону, Раскольников фотографировал всех присутствующих, но тоже как-то без фанатизма, Дворняга терзал струны гитары, напевая все более и более грустным голосом медитативную песню про то, как все-таки любо жить, братцы, бля! Самовнушение не помогало. Начал подкатывать сон, с которым двое суток нам как-то удавалось бороться с помощью редбула, кофе, пива, обилия впечатлений и приятных эмоций от общения с интересными людьми. От грустных мыслей об остывающей закуске, согревающихся напитках и бренности жизни нас отвлек рев того же мотора. Дальше пунктиром. Долма оставила глубокий след в памяти, особенно хорошо хавается со сметаной, а вечеринку я профакала, уснув чуть ли не сидя, потому не знаю, чем кончилось дело, но, судя по трем табуреткам на кухне и пустым бутылкам, туса питерцев удалась. Вывод: Все хорошо, что хорошо…!

Утро для меня началось в 10, когда по-английски ушел Дворняга. Оказалось, что все участники тусы спят где-то поблизости. Уезжали мы спешно, так как планировали еще посмотреть Пушкин-Павловск. Все глядели на нас с сожалением и недоумением, приговаривая: «Вот долбанутые суетливые москвичи. Нет бы продолжить тусу, еще полкастрюли долмы осталось, за запить сбегаем...». Но мы были непреклонны. В Пушкин мы успели, янтарную комнату, гы, тайно засняли, а все остальное вы знаете. Вывод: Не надо жечь Питер!



В общем спасибо всем Питерцам не пославшим нас на хер с нашими поездками, и, особенно приютившей, кормившей и опекавшей нас Эго, варварски разбуженной мною в полвосьмого, гоняемой по окрестностям, по рынку, по корабликам и по ночи за ключами.
Пы сы: ВэГэ, тебе тоже привет, ты знаешь от кого, но, наверное, не такой, какой бы тебе хотелось…