Эту тему нам подогнал Прун. Его брат ходил туда где-то месяц назад и сильно саветовал. Типа, бля, там актёры все голые, пелотки бритые по сцене скачут! Причом ходил он с женой, и она на среди актёров увидела сваево припадавателя из института, трясущего вялым хуем, которому сдавала то ли высшую математику, то ли анализы...

    Вся концепция К. Ганина заключаецца в том што он берёт классическое произведение, штуки четыре шлюх из Химок, пару азабоченных студентов и старичков-импотентов, раздевает их (не тока старичков), и, в принцыпе, не намного уходя от оригинала, ставит всю эту хуйню на сцене, привнося в текст толику ненормативной лексики. То есть на сцене все голые, «хуй» и «писда» - неотъемлемые части диалогов.
Этакий симбиоз udaff.comа и Лаэрцкава.

    Вот мы и повелись на эту хуйню и решили ацынить сию канцептуальность.

    Отступление.
    Мы с Пруном ехали на встречу и, спускаясь в метро, увидели на станции труп женщины, накрытый почему-то брезентом. То ли из-под поезда вытащили, то ли с сердцем чота. Рядом трое мусароф – двое в форме, адин в штацком. Эти трое что-то обсуждали, весело смеясь. Рядом с трупом. Накрытым брезентом. Неажыданно сквозняк откинул край брезента, и стала видна галава этой женщины. Человек в штацком, оторвавшысь от беседы, поправил брезент, наступив мертвой женщине на руку. Случайно. Я, наверно, мало чево знаю в этой жызни, паэтаму о спецыфике работы нашых внутренних органов лучше спросите у Рафиева.

    Ладно…

    Теперь о культурном мероприятии.
    Мы собрались: Прун, СУМЧАТЫЙ с жыной, клон (адин из трёх..), клон (адин из двух..) и я. До начала ералаша оставалось часа два, и мы присели в кафе неподалёку, где собсна, и стали гатовицца к прасмотру пелотак. Приготовились. Пришли за полчаса. По пришествии в этот беспесды ниибацца крутой филиал Мельпомены (подвал, крашенные стены, мебель 70-х гадов выпуска и пианино в углу), мы подумали: «А не лучше ли будет прапить эти деньги (300 рэ с челавека) в ближайшем кабаке?» Но разум был залит воткой и не атвечал. К таму же хателось скарей уже пасматреть на бритые пелотки.

    Как извесно, театр начинаецца с вешалки. Вот и нас встретила вешалка. Вешалке было лет пиисят, у неё было мятое лицо и адежда, губы накрашены акварелью на поллица, и звали вешалку тётя Нина. Тётя Нина стояла на входе и предлагала выпить вотки (20 рэ – 50 грамм) и запить колой (20 рэ – стакан). Вотку мы канешно купили и выпили, а вот за колу платить было аморально, и я просто забрал у неё бутылку. Крику было – пиздец. По словам тёти Нины, меня ожыдала небесная кара в виде службы безопасности этава драмкружка, которая должна была надо мной надругацца путём прилюдной кастрации с паследующей ссылкой в Сибирь. Представителем службы бизапаснасти аказался мущщина васимнаццати лет, который сначала ропко просил вернуть пахищенное, а потом, заметив, што я ево не замечаю, выхватил у меня из рук 2-х литровую бутылку и убежал. Догнал я ево в каридоре. Быстро бегает, сарванец. Надавал падзатыльников и забрал колу. Кароче, вапрос с запивкой был ришон.

    Мы взяли ещё вотки и заняли места сагласно купленным билетам. То есть мест, как такавых не было. Садись, где хочеш в зале на 50 чилавек. Дикарации: аблупленные стены, иммитация парилки в бане, 4 полка, причом, верхний – места для зрителей. Мы как раз там и сидели. Палучаицца, ты видиш актёраф со спины, а за ними – зал. Или наабарот, зрители в зале видели актёраф, а за ними – нас.

    Про сам спиктакаль гаварить нечево. Пачитайте Талстова. Алексея. Тот ещё извращенец. Па ходу всей пьесы голые дефки (3 шт.) и студент машут вениками, матиряцца, и студент паачирёдно хватает девок за сиськи и жопы. Это, канешно, заибись, я бы тоже устроился на сезон на главную роль, тем более, што ни какими актёрскими дараваниями абладать не нужно, штобы работать у Ганина. Но бля сцука за 300 рублей сматреть на этот ужас… Бабы страшные, за исключением адной. Груть у неё писдатая была, я бы падиржался.

И так палтара чиса бля. Я фсё это дело фатаграфировал (фот не будет, ибо асвищение было хуёвае), и Ганин, заметиф меня, спрасил: «Вы што, журналист?». «Ага бля, причом ниибаца извесный!» - атветил за меня клон (адин из трёх..), - Мы, - гаварит, - в «Известиях» работаем, делаем рипартаж о нестандартных… Ганин: «..канцептуальных..» Клон: «… именно нах! о канцептуальных патходах к театральным пастанофкам». Ганин: «Ребят… вы это…. Хоть пару апзацеф пра меня напишыте….» Я: «Да ёптанах! За этим сюда и пришли! Тока первую полосу не абищаем, занята уже. А вот на третьей наёдём местечко. В панидельник ждите».

    Внимание! Сатрудники «Саюспичати»! Закройтесь нахуй в панидельник ат греха, ибо вас заебёт лахматый мущщина лет 35-ти, весь в прыщах. Он будет требовать свежый номер «Известий» са сваим фото. Если што, званите 02.

    Кароче, на том «параде пелотак» жывую пелотку увидел тока СУМЧАТЫЙ. И то адин раз. Где, и какую – не сказал. Видимо, жына запритила.

    После фсей этай хуйеты мы вышли в вистибюль, где тётя Нина, уже изрядно наибенефшысь астафшейся вотки, лезла к Пруну целавацца, гаварила, што работает с Д. Нагиевым в «Окнах» нах, и без кастинга, беспезды и без картинок, может устроить нам эфир. Мы в атвет ёбнули ещё вотки, паслали тётю Нину нахуй и уехали в район, апсуждать, как мы бездарно правели вечер, и как бесцельно патратили стока денег.

    В метро, па дароге дамой, клон (адин из трёх..) пазнакомился с девушкой. Потом рассказывал: «Папиздили мы с ней, типа, о том, кто где работает-учицца, кто чем занимаецца в свабодное время…. Она сказала, што любит читать. Я спрасил, типа, ну и чо мы бля притпачитаем в литиратуре? Она: «Да так….. классику в аснавном…. щас вот «Баню» Талстова читаю….».


З.Ы. тг/гм (театр гавно/Ганин мудак)