В конце апреля отправился я в спонтанное и неожиданное путешествие к югу. Надоела прохладная погода в Москве, а намеченную первоначально поездку на Украину задержал обмен паспорта в связи с 45-летием.
Утром 27 апреля 2010 года солнце ярко сияло над Москвой, сидеть в квартире не было никакого желания. Быстро собрал в рюкзак заранее подготовленные вещи, привязал его на багажник своего верного велосипеда «Атом», и отправился к полудню на станцию «Люблино», чтобы сесть в электричку Москва-Тула.
Ехать решил, как и всегда, без билета. Места для байка в середине состава оказалось предостаточно, поставил без проблем. А сам уселся на сиденье в центре вагона, как бы сам по себе еду и велик не мой, на случай отмазки от контролёров.

На платформе «Царицыно» в электричку набилось довольно много народа, но вскоре все расселись, стоя никто не ехал. Ещё через пару остановок в вагон зашли три цыганки с ящиками фруктов на маленьких тележках. Они расположились на свободных от сидений площадках в торце вагона, возле моего велосипеда. Это оказались мои старые знакомые по поездке в Крым прошлого года. Удобно устроившись, цыганки стали паковать фрукты и овощи в прозрачные пакеты и продавать пассажирам по очень выгодной цене в 50 рублей за килограмм-полтора винограда, киви, груш, помидоров и огурцов. Пассажиры очень активно покупали эту манну небесную. Видно было, что и для торговок этот бизнес весьма прибылен, ведь товар свой они покупали на Покровском оптовом рынке весьма задёшево.

На подъезде к Подольску прошли ревизоры, пришлось перейти с толпой других безбилетников в следующий вагон, а на остановке перебежать вперёд электрички по платформе. Всё обошлось без эксцессов, велик оставался стоять рядом с суетливыми цыганками, я же через пару минут занял своё прежнее место.
До Серпухова проверками билетов больше никто не беспокоил, только к торговкам фруктами докопался оперативник в штатском, сопровождавший состав. На разборку женщины вызвали по сотовому телефону своего «бригадира», чернявого невысокого цыгана. Он, видимо, отстегнул менту требуемую мзду, и торговля продолжилась.

В Серпухове большая часть пассажиров вышла, стало совсем свободно. Но в вагоне внезапно появилась пожилая контролёрша, пришлось мне с одним дедушкой вновь от неё бегать по платформе «107 километр». Но заплатить всё же пришлось. Она и ещё два мужика-ревизора сопровождали эту электричку до Тулы, и периодически обилечивали входящих пассажиров. Причём бабушка обслуживала переднюю часть состава, а два мужика средних лет вторую половину. Я попал под юрисдикцию доброй старушки и торжественно вручил ей 20 рублей, на что она мне даже дала сдачу шесть рублей, взяв плату всего за проезд одной зоны. Так что, от Москвы до Тулы я доехал всего лишь за 14 рублей.



Торговки овощами, полностью распродав свои запасы, вышли в окрестностях Ясногорска, там много цыган в колониях-гетто проживает. В Тулу прибыли к трём часам дня, но тут случился небольшой облом – электричку на Орёл, отходившую по плану в 15.05 задержали на полтора часа. Это не сильно огорчило, решил съездить на экскурсию по городу и посетить кремль, находящийся в пятнадцати минутах езды от вокзала.



Центральная площадь с кремлём и местным «белым домом» была очень чистой и ухоженной. Удивил только бомж, сидевший в скверике перед входом в историческую святыню. Он вывалил свои половые причиндалы наружу, а бомжиха, сидевшая перед ним на коленях, всячески теребила и рассматривала воспалившуюся залупу. Мнение окружавших людей, среди которых преобладали дети, бездомных ничуть не волновало. Они даже не обратили внимание на мою фотосессию и, как ни в чём не бывало, продолжали изучать неисправность в диковинном аппарате.



Посетив местные достопримечательности, я вернулся на вокзал и загрузился в орловскую электричку, отходившую в тот день в 16.29. Планы были доехать до Курска до наступления темноты. И даже полуторачасовая задержка в Туле не нарушала их, ибо электричка из Орла в Курск отправляется в восьмом часу вечера. Правда, далее путешествие заходило в тупик: паспорта для пересечения украинской границы у меня не имелось, но был запасной вариант с объездом вражеской территории по трассе Москва-Ростов.

И вот мы едем в сторону Орла. В вагоне появилась знакомая по тульской электричке контролёрша Пивоварова, дал ей по щедрости душевной 30 рублей, хотя можно было и двадцаткой обойтись. Причём она честно выдала мне билет и больше никаких требований не предъявляла, хотя ещё раз проходила по составу.



Миновали Ясную Поляну, где восстановлена в старинном виде станция «Козлова Засека».



За окнами промелькнули монументальные металлические сооружения химкомбината в Щёкино, старинный городок Плавск. На подъезде к Черни сердце забилось сильнее – в пятидесяти километрах от этого места родная деревня моего отца и его родителей Языково. А я там был последний раз в 1968 году, только маленький прудик и запомнил.
Решение о посещении родных пенатов предусмотрел ещё в Москве и заблаговременно запасся крупномасштабными топографическими картами юга Тульской области. Высадился на станции «Чернь», которая активно приводилась в пригожий вид – там проходил косметический ремонт, а также обновление памятника местной знаменитости.



Электричка, постояв пару минут, отправилась дальше на Орёл, открыв вид на бронепоезд, стоящий на дальних путях станции. Он является основным экспонатом создающегося здесь железнодорожного музея, памятью о жестоких боях на подступах к Москве.



Ну а я поехал в сторону посёлка городского типа Чернь, находящегося в восьми километрах от одноимённой станции. Именно оттуда начиналось совершенно пустынное шоссе на Ефремов. Эти первые километры надо было преодолеть по загруженной крымской трассе М-2, имеющей, как и сорок лет назад, всего по одной полосе в каждую сторону. Поэтому ехал с опаской, благо основной поток транспорта в шестом часу вечера ехал в противоположную сторону к Орлу. Знал бы об этой особенности, лучше вышел бы пораньше на платформе «Выползово», оттуда до Черни всего пять километров по безлюдной тупиковой дороге. Но нет худа без добра, на въезде в городок прямо со встречной полосы ко мне подъехал паркетный джип с московскими номерами. Из него выскочил молодой паренёк и стал расспрашивать о местонахождении автомузея советского периода, приняв меня за местного жителя.



Про музей сумасшедшего коллекционера Красинца я был много наслышан, не раз смотрел информацию в Интернете и передачи по телевизору. В ожидании встречи с родиной отца, всё это выскочило из головы. Огромное спасибо случайно встреченным москвичам за то, что напомнили о столь необычном месте, находящемся прямо по пути к моей цели.
Парнишка даже показал мне схему заезда в эту глухую деревеньку с массой машин на поле, отпечатанную на принтере. Она оказалась совершенно топорно сработанной, поэтому автопутешественники уже прибывали в смятении, отчаявшись найти правильный поворот с трассы М-2.  Я подсказал им расположение поворота на Ефремов, но не смог объяснить схему окончательного проезда  к затерянному в просёлках автомузею. Паренёк обрадовался толковому совету и предложил загрузиться вместе с велосипедом к ним в джип, чтобы вместе отыскать деревню Черноусово. Предложение понравилось, но до поворота оставалась всего пара километров, и снимать рюкзак с багажника, а также переднее колесо, совсем не хотелось. На том и расстались, а я непременно решил заехать в гости к эксцентрику Михаилу Красинцу, познакомиться лично с этим необычным человеком.

Едва доехав до первых домов в Черни, принялся расспрашивать местных жителей о ближней дороге к автомузею. Большинство из них даже и не слышало о существовании подобной площадки всего в нескольких километрах от себя, но нашлись и знающие люди. Пожилой дядька посоветовал проехать наискосок, прямо по просёлку от его дома. Напрасно я его послушался, дорога хоть и оказалась совершенно сухой, но измучила тряской по колдобинам и высокими подъёмами из оврагов. В конце концов, пришлось через восточные окраины Черни выезжать на шоссе Чернь-Ефремов и ехать по собственному наитию. Поплутав по старой бетонке и сухим лугам ещё около получаса, заехав на тупиковую заброшенную пасеку, я остановил на просёлочной дороге старенькую Ауди-А4, её водитель и подсказал правильное направление. Ещё двадцать минут гонки по безлюдным полям и перелескам, и вот вдали, в лучах заходящего солнца, засверкали сотни автомобилей стоящие на высоком покатом лугу над маленькой речкой.

Извилистая дорога минует прибрежную низину, переезжаю старый мостик и взбираюсь из последних сил на высокое плато. Вот и дом бывшего москвича Михаила Красинца.



Справа от дома огромная поляна заставленная многочисленным автохламом, перед домом стоит знакомый джип-паркетник, добрались экскурсанты раньше меня. А вот и сам Михаил Юрьевич Красинец что-то с азартом объясняет посетителям, стоя возле «Москвича-412» в спортивной раскраске.



Радостно здороваюсь с ним и со знакомыми автотуристами, говорю кучу комплиментов. Красинец рассказывает о планах восстановления точной копии «Москвича», победно прошедшего сиднейский марафон. Речь его звучит с энтузиазмом, но как-то неубедительно. Сразу фотографирую всю компанию, жаль в наступающей темноте многие фотографии вышли нерезкими. Видя мой усмешливый взгляд, Михаил Юрьевич перестаёт нести ахинею экскурсантам с хорошими зеркальными фотоаппаратами, и предлагает всем присутствующим свои визитки.



Заходящее солнце подгоняет скорее зафиксировать необычный «автомузей», покидаю главного экскурсовода и начинаю метаться по площадке, фотографируя старинные автомобили.



Количество автомобилей действительно впечатляет, но их внешний вид жалок – все до одной машины ржавые и разукомплектованные. Хотя из такого количества можно и собрать вполне себе раритеный автомобиль с оригинальными деталями.



Закончив осмотр большой площадки «музея», направляю свои стопы во двор между двумя домами, там стоят наиболее ценные экспонаты коллекции. Вот восстанавливается для хозяйственных нужд вездеход военного времени ГАЗ-67, он же «Виллис».



Сам хозяин с экскурсантами-москвичами осматривает подкапотное пространство старого ЗИМа, а левее стоят трое молодых людей, один из которых сразу проявляет ко мне интерес. Приходиться сказать, что я приехал вместе в с компанией поситетелей на джипе и уже представился самому Красинцу ранее. Парень называет себя заместителем Михаила, и начинает показывать восхитительные виды для фотосъёмки над речной долиной. Предлагаю сфотографировать и самого «заместителя». «А надо ли?» - сомневается он, но щелчок фотоаппарата пресекает все его сомнения.



Далее этот парнишка начинает разводить меня на деньги, сетуя что строит баню, а машина щебня для этого слишком дорого стоит.
«Сейчас деньги будут», - отвечаю ему, намекая на обязательную оплату после осмотра всей экспозиции и на компанию посетителей. А сам, тихой сапой, ретировался со двора наружу, и якобы продолжаю вести фотографирование. Между тем, сажусь на велик и уезжаю, так и не заплатив за осмотр и фотосъёмку ни копейки. На прощание делаю последний снимок площадки музея в Черноусово в лучах заходящего солнца.



Луговой дорогой, навстречу луне, выезжаю на разбитую бетонку, ведущую к деревне Кожинка. Через полчаса совсем темнеет, и я ставлю палатку прямо на поле, засаженном озимыми злаками, на чистой зелёной травке. Ночь проходит при полной тишине, только приходится с головой зарываться в спальный мешок, ибо дышать холодным воздухом неприятно.



Утром выезжаю с бетонки к Кожинке, поворачиваю направо, и начинаю стокилометровое путешествие по совершенно пустынному шоссе Чернь-Ефремов, машины там ходят с периодичностью не чаще одной в полчаса. Редкие населённые пункты наполовину разрушены, поскольку большая часть из них попала под выселение после чернобыльской аварии. Весной 1986 года над Чернским районом пролился дождь с радиоактивными осадками, жители многих деревень были тут же эвакуированы на автобусах, бросив всё своё имущество. Кстати, и деревня Черноусово с автомузеем и безумным коллекционером была освобождена от жителей таким же способом. Красинец там в одиночку поселился в 1996 году, получив в наследство дом родителей жены.
Между тем, дорога на Ефремов прекрасного качества, только никто по ней не ездит.



Неприхотливые признаки жизни в редких селениях вдоль дороги радуют своей простотой. Здесь нет высоких заборов и новых коттеджей, люди живут как и сто лет назад.



Жива память о жестоких боях на дальних подступах к Москве. На просёлочной дороге, ведущей в несуществующую деревню Булычи, находится братская могила 150 советских воинов, попавших в засаду фашистов и уничтоженных миномётным огнём. Жители окружающих деревень хоронили останки погибших всю зиму и весну 1942 года.



А вот и деревня моих прадедов Языково, вернее всё что от неё осталось:



Сельская библиотека:





Бывшая деревенская улица с брошенным домом, заходите и живите, кто хочет:



Даже ледник сохранился:



Не сказать, что все эти разрушения добавили в сердце горечь. Былого не вернуть, не стоит и сожалеть об ушедшем. Лично мне это путешествие принесло радость от посещения некогда родных мест. Уехало семейство моего отца из Языково и Воронцовки ещё в конце сороковых годов. Дед Егор был столяром и подрядился восстанавливать Москву после войны. Но Москва была не главной целью этого отъезда, народ тогда бежал из голодных колхозов и бесплатной работы на селе.
И сейчас народ в окрестных сёлах живёт чрезвычайно бедно. Только встреченные мной бабушки-пенсионерки выглядели более-менее пристойно. Женщины средних лет все какие-то в обносках и рванье, загорелые лица их выглядят цыганообразно – ну прямо типичные московские бомжихи. И веры христианской почти не осталось в этих заброшенных сёлах, Каменский район Тульской области стал вотчиной беженцев-молокан, переселившихся сюда в начале 90-х годов из Средней Азии.



Посетив Языково, я направился по шоссе далее на Ефремов. Но погода во второй половине дня стала портиться, начал накрапывать мелкий дождик, резко похолодало. Доехав до большого села Медведки, решил повернуть левее к станции Непрядва, откуда выходит шоссе на Куликово поле. Сильнейший попутный ветер значительно облегчал крутить педали велосипеда. Сухие и ровные просёлочные дороги, идущие вдоль разбитой бетонки на посёлок Степной тоже способствовали быстрому передвижению. Но вскоре эту гонку пришлось остановить – едва достигнув платформы «Непрядва», меня накрыл сильнейший дождь. Бабушка в доме возле железной дороги посоветовала дождаться редкой дизельной «электрички», что останавливается здесь в 17.40. Полтора часа в ожидании прошли в заброшенном доме прямо возле платформы. Хорошо, что таких домов там много, есть где от дождя укрыться.
Железная от Ожерелья и далее на Ефремов не электрифицирована, поэтому по ней ездят только дизельные тепловозы и составы. Вот в такой необычный поезд я и загрузился.



За пять минут до прибытия дизель-электрички на полустанок пошатываясь подошёл пьяный паренёк. Поздоровался за руку, там так принято. Я выведал у него сколько необходимо давать денег контролёрам, чтобы проехать до Узловой подешевле. «Ну, мы сначала полтинник даём, а если скажут что мало, то 100 рублей»,- ответил пацанчик.
- Что же так дорого? – удивился я.
- А тут ехать целых три часа! – ответил подвыпивший.
Ну три не три, а ехали чуть менее двух часов. Расстояние вроде бы небольшое по прямой, да сама дорога криво идёт с многочисленным поворотами.
А денег с меня контролёрша взяла всего 42 рубля. Я её сначала обманул, сказал что в Волово выхожу, а сам до Узловой поехал. Она не раз ещё мимо проходила, но денег больше просить не стала.



Приехали на станцию «Узловая-1». Электричка до Ожерелья только завтра утром в 8.30 будет, а сильный дождь не прекращается. Решил попытать счастья и уехать в Москву на поезде дальнего следования Адлер-Петербург, всего двадцать минут его ждать пришлось. Даже билет не успел в кассе купить из-за очереди, как он подошёл в 20.06. Выскакиваю на платформу вместе с великом, подбегаю к ближайшей проводнице: «Подкиньте до Москвы за 500 рублей» Сразу согласилась!
Позже узнал причины такой сговорчивости – в её плацкартном вагоне ехала целая команда велосипедистов-шоссейников из Санкт-Петербурга, они на сборах в Сочи были, тренировались. Все молодые ребята и девчата 16-20 лет, девушек особенно много было.  И в каждом «купе» на третьих полках по три-четыре велосипеда лежат, совсем без чехлов, только рамы для сохранности эмали эластичными бинтами обмотаны.
Ну, а я свой велик вот так расположил:



Сделали ещё одну остановку в Туле, там тепловоз отцепили, а электровоз подцепили. Постояли минут двадцать, ноги на платформе размяли и до Москвы поехали без остановок. Я на вторую полку завалился, даже наволочку чистую мне проводница надела. Заснуть так и не смог, в половине первого были на Курском вокзале.



Выхожу на улицу, а там дождь как шёл, так и хлещет. Возле дома это не беда, через полчаса был в сухой и тёплой квартире.