28 мая (16 мая ст. ст.) исполнилось 200 лет со дня подписания Бухарестского мирного договора между Российской империей и Османской империей. Этот мир завершил Русско-турецкую войну 1806-1812 гг. Велась она с перерывами и закончилась русской победой, по которой Россия получила Бессарабию и Буджак в Европе, а так же часть бывших турецких владений на Кавказе. Однако не это было главным. Главным было удачное заключение мира с Турцией  буквально за месяц до вторжения в Россию Наполеона. Бонапарт получил известие о том, что турки пошли на мировую с русскими, уже направляясь к Великой Армии. Это повергло его в сомнения, но отменять поход («мобилизация – это война» (с)) было уже поздно, и он перешел Неман.

Бухарестский мир сыграл и исключительную роль в судьбе сербского народа. Как нам обычно рассказывают, Сербия получила «внутреннее самоуправление», и, таким образом, было положено начало возрождению Сербского государства. Но турки, якобы, воспользовавшись тем, что Россия была занята войной с Наполеоном, в 1813 году вторглись в Сербию и вновь подчинили ее себе, а Кара-Георгиий с частью вождей Первого сербского восстания не смог остановить наступление турок и был вынужден бежать.

Между тем, возрождению сербского государства началось с Первого сербского восстания 1804 года. Между «сечей кнезов» 1804 года, которая и вызвала восстание сербов, и Бухарестским миром – 8 лет. У сербов было достаточно времени для восстановления государства. Что они и сделали.
А то, что и «даровал» Бухарестский мир, они получили еще по Ичкову миру 1806 года. Конечно, в ходе Русско-турецкой войны 1806-1812 гг. их успехи получали серьезное закрепление, но не странно ли сводить успехи сербов к тому, что им предоставлял Бухарестский мир? Вот что в нем говорилось непосредственно о Сербии в статье VIII:

«Сообразно тому, что постановлено четвертой статьей предварительных пунктов, хотя и нет никакого сомнения, что Блистательная Порта по правилам своим употребит снисхождение и великодушие против народа сербского, как издревле подданного сей державе и дань ей платящего, однако ж, взирая на участие, какое сербы принимали в действиях сей войны, признано за приличное постановить нарочные условия о их безопасности. Вследствие чего Блистательная Порта дарует сербам прощение и общую амнистию, и они никоим образом не могут быть обеспокоиваемы за прошедшие их деяния. Крепости, какие могли они построить по случаю войны в землях ими обитаемых, и коих там совсем не было прежде, будут, так как оные для будущего времени бесполезны, разрушены, и Блистательная Порта вступит во владение по-прежнему всеми крепостями, паданками и другими укрепленными местами всегда существующими, с артиллерией, военными припасами и другими предметами и военными снадобьями, и она там учредит гарнизоны по своему благоусмотрению. Но дабы сии гарнизоны не делали сербам никаких притеснений, в противность прав подданным принадлежащих; то Блистательная Порта, движимая чувствием милосердия, примет на сей конец с народом сербским меры, нужные для его безопасности. Она дарует сербам, по их просьбам, те самые выгоды, коими пользуются подданные ее островов Архипелагских и других мест, и дает им восчувствовать действие великодушия ее, предоставив им самим управление внутренних дел их, определив меру их податей, получая оные из собственных их рук, и она распорядит, наконец, всеми сими предметами обще с народом сербским».
http://ru.wikisource.org/wiki/%D0%91%D1%83%D1%85%D0%B0%D1%80%D0%B5%D1%

То есть сербам «даровалось» самоуправление, в то время как с оружием в руках они уже 6 лет имели независимость. Крепости, занятые сербами, должны были быть вновь заняты турками, причем вместе со всеми пушками и припасами.
Как это называется? Это называется «пожертвовали союзником». Понятно, что положение России было исключительно опасным, что следовало любой ценой вывести Турцию из игры накануне решающей схватки с Наполеоном. И все-таки.

Понятно, что сербы, восемь лет дравшиеся с оружием в руках за свободу, оказались теперь один на один против турок без всякой надежды на помощь, потому что их сопротивление исполнению ст.VIII Бухарестского мирного договора с т.зр. международного права теперь становилось заурядным бунтом. Ведь Россия, ставшая по условиям Кючук-Кайнарджийского мира 1774 года покровительницей православных  христиан в Османской империи (де-факто она играла такую роль еще с эпохи Ивана Грозного), сама в договоре с Турцией признала рамки, за которые сербы не имели право выходить.
А турки, безусловно, оказались в выигрыше. Собственно, передача части Молдавского княжества (Бессарабия) была не особо важной для них потерей, ибо это не были собственно турецкие владения. Самым важной потерей был переход причерноморского междуречья Днестра и Прута (Буджак) , с портом Ак-Керман (Белгород), но это было не так существенно, как возможность восстановить контроль над Сербией, которая после Черногории стала второй «занозой» для осман на Балканах.

Кара-Георгий и все сербы, конечно же, отказались признать право турок водворить свои гарнизоны в сербских городах и отказаться от фактической независимости. Обе стороны готовились к войне. Однако теперь ситуация сложилась для сербов исключительно неблагоприятная. Если они все, что им теперь предлагалось, получили по Ичкову миру в 1806 году, то  к чему были последующие жертвы? Де-факто сербы были независимы, имели свое государство, свое войско, а крепости, занятые в бою, давно уже принадлежали им. К тому же, сербы не сомневались, что одним водворением гарнизонов турки не ограничатся. Они будут мстить, ведь крови-то было пролито много с обеих сторон. И еще нужно знать сербов: имея что-то, они просто так, без борьбы ни за что от этого не откажутся. Сначала рискнут с оружием в руках отстоять свое. Таков их национальный характер.

Между тем, турки в ходе войны сосредоточили на Дунае и Балканах большое количество войск, а прекращение войны с Россией развязывало им руки. А сербов восьмилетняя война разорила, подорвала силы, при том, что военных припасов и продовольствия теперь получить было неоткуда.
Основательно подготовившись, в 1813 году турецкие войска начали наступление на Сербию с нескольких сторон. Сербские войска были разбиты.  Собственно, в этот момент в сербском руководстве обнаружился раздрай. Те из них, кто не рассчитывал на турецкую пощаду, решили уйти в Австрию. Туда же ушел Кара-Георгией, перебравшийся затем в Россию. Часть, как Милош Обренович, отправилась навстречу турецким пашам и заявила о признании установленного Бухарестским миром порядка. А часть, как гайдук Велько, засели в крепостях, рассчитывая долгой обороной измотать противника, пока другие воеводы соберут силы и придут на помощь. Увы, на помощь никто не пришел. Гайдук Велько упорно защищал крепость Неготин с тремя тысячами воинов и погиб в бою.
А черногорцы, которые в 1812 г. после получения известия о вторжении Наполеона в Россию, начали на Адриатике борьбу с французами (и уже осенью 1812 г.  очистили от них Боку Которскую), оказать помощь сербам не могли.

Дольше всех сопротивлялся скрывавшийся в лесах воевода Хаджи-Продан, но и он вынужден был сложить оружие. Тем не менее, с частью старых участников восстания и некоторыми представителями сербского духовенства  Хаджи Продан в 1814 году поднял новое восстание, которое, однако, было подавлено турками. В бою под Кничем отряд Хаджи-Продана был разбит. Сам он с частью людей смог уйти на австрийскую территорию в Срем. Милош Обренович восстание не поддержал, но напротив, содействовал его подавлению. Репрессии турок после подавления этой последней попытки возродить Первое восстание очень ярко описаны здесь:
http://pravicon.com/sv-4

Однако Обренович, прозванный сербами «мудрым», вовсе не смирился, а готовил новое восстание, которое и начал в 1815 году, воспользовавшись принудительным сгоном турками сербов на ремонт крепостей.
Милош Обренович был кумом Кара-Георгия и активным участником Первого сербского восстания, видным воеводой которого он стал.  Кара-Георгий не зря был прозван «Черным Георгием». Этот человек поддерживал дисциплину весьма радикальным средством - казнью провинившихся. По преданию, начало своей «свирепой» биографии он положил убийством собственного отца по приказу матери. Как рассказывают сербы, семья Петровичей бежала из-под турецкой власти в австрийские владения, но в последний момент отец отказался уходить за границу. За что и был убит. Уже будучи князем, Кара-Георгий приказал казнить собственного брата за произвол в отношении сербских крестьян подчиненной ему области.  Вот и у воеводы Милоша Кара-Герогий убил сводного брата (его фамилию, кстати, взял себе Милош).
Справедливости ради следует отметить, что сербские воеводы были народом не только бесстрашным, но и очень своевольным, что постоянно осложняло дело борьбы с турками. Не удивительно, что лидером всего восстания смог стать только такой, крутой нравом вождь.

Итак, весной 1815 года Милош Обренович поднял новое восстание. Будучи самым авторитетным среди оставшихся в Сербии лидеров прежнего движения, он, с одной стороны, смог максимально усыпить бдительность турок (турки поставили его «старшим кнезом» округа, охватывавшего большую часть юго-запада Белградского пашалыка), а с другой, подготовить действительно мощное восстание. Правда, выступил он все-таки ранее, чем планировал, т.к. народ поднялся уже в первой половине апреля. 11 апреля 1815 года выступил и Милош, провозгласив начало общесербского восстания.

Нанеся туркам несколько поражений и взяв ряд городов (Чачак, Пожаревац) Милош Обренович, тем не менее, не стремился к эскалации военных действий, преподнося дело так, будто бы он вовсе не против султана, а всего лишь защищает интересы сербов от произвола белградского паши. Так, когда турки перебрасывали в Белград подкрепления, он приказал пропустить их через контролируемую повстанцами территорию и даже снабжать турок продовольствием. Попавшего к нему в плен командира турецкого авангарда он отпустил. Боевые действия продолжались с апреля по июль 1815 года. Это дало возможность начать переговоры со Стамбулом, но уже с сильной позиции. Туркам пришлось выбирать между продолжением этой бесконечной войны с непокорными сербами в условиях, когда руки России оказались, наконец, развязаны – 18 июня 1815 года Наполеон был разгромлен при Ватерлоо.

На переговорах в Стамбуле Россия уже имела возможность поддержать в общем-то умеренные требования Милоша Обреновича – сбор земельного налога (харадж, который был с XVIII века объединен с джизьей – налогом с неверных) самими сербами, управлением сербскими чиновниками, над которыми был поставлен «верховный князь» Милош Обренович с правами, почти приравненными к правам паши. Затем ежегодно Милош Обренович добивался понемногу все новых и новых уступок. Была создана Народная канцелярия как высший орган самоуправления сербов. При этом в 1817 году, когда в Сербию тайно вернулся Кара-Георгий для подготовки нового восстания, Милош подослал к нему наемных убийц. А голову кума отправил белградскому паше, использовав это коварное убийство для того, чтобы выбить новые уступки. А сам Милош в ноябре 1817 года был провозглашен не съезде окружных кнезов и духовенства верховным наследственным князем Сербии. Это повышало не только его статус, но и статус самой Сербии, становившейся настоящим вассальным Турции княжеством. Позже хатт-и-шерифом султана этот статус Сербии был официально признан. В 1827 году Скупщина подтвердила права Милоша Обреновича.

Это история сербов – трагическая и противоречивая и ее следует помнить, чтобы понимать наших братьев. Они оказались способны, упорно сражаясь, побеждая и вновь терпя поражения, выстоять и сохраниться как народ. Там, где не было возможности сражаться, они проявляли стойкость и под внешним проявлением покорности упорно шли к своей цели. Вот такие они – сербы. Свобода не была подарена им русскими, как это имело место в истории болгар. Всего сербы добились сами. И рассчитывают они в первую очередь на себя. Но при этом – верят в Россию. Вот просто потому, что она есть, а значит силы, угнетающие сербов, не вечно будут победителями. Но это не ожидание подачек или милости. Это – ожидание шанса. Потому что вновь и вновь сербы САМИ будут добиваться своего. Они это вынесли через всю свою историю и очень хорошо это помнят.
И это помнят их враги, а потому каждый новый разгром  сербов стараются сделать еще более основательным, чем прежний. Но сербы, отступая, склоняясь перед победителем, НИКОГДА НЕ ТЕРЯЮТ НАДЕЖДЫ.

Вот и Милош дождался новой войны России  с Турцией в 1828-1829 гг. и после нее в ст.VI Адрианопольского мирного договора говорилось следующее:
«Обстоятельства, последовавшие за Аккерманской конвенцией, не дозволили Блистательной Порте заняться немедленно приведением в действо постановлений Отдельного акта о Сербии, приложенного к V статье той конвенции; а потому Порта торжественнейшим образом обязуется исполнить оные без малейшего отлагательства и со всей возможной точностью, а именно: возвратит немедленно Сербии шесть округов, от сей области отторгнутых, и таким образом навсегда обеспечит спокойствие и благосостояние верного и покорного народа сербского. Утвержденный хатти-шерифом фирман о приведении в действо вышесказанных постановлений будет издан и официально сообщен императорскому российскому двору в течение одного месяца со дня подписания настоящего мирного договора».
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Turk/XIX/1820-1840/Mir_adriano

Так Сербия, наконец-то получила автономию в качестве княжества с Милошем Обреновичем во главе.
После этого состоялись и новые территориальные приобретения, когда Россия в 1833 году отправкой флота в Босфор спасла султана от его восставшего египетского вассала Мухаммеда-Али. И уже теперь помогла сербам без всякой войны.

Правда, На самом деле Милош Обренович тоже был – не подарок и своим произволом вызвал недовольство многих, так что в 1835 г. поднялось против него восстание. Милош вынужден был дать народу Конституцию («Устав»). Но т.к. деспотичный Милош ее, разумеется, нарушал, новое восстание привело к его свержению, отречению в пользу сына Михаила  и отъезду из Сербии в 1839 г. В 1859 г. он вернулся на княжеский трон (после его отречения в 1839 году в Сербии началась такая нешуточная борьба за власть, что старого Милоша стали вспоминать с самой лучшей стороны), но умер в 1860 г. Впрочем, это уже другая история.

Так почему мы должны помнить Бухарестский мир, подписанный 28 мая 1812 года? Мы помним его, как политическую победу на пороге нашествия Наполеона. Но эта победа была достигнута ценой предательства сербов Санкт-Петербургом. А ведь сербы, согласившись на Ичков мир в 1806 году, имели бы то, что смог с помощью Второго восстания и долгих лет унижений выбить Милош Обренович. Это после огромных жертв и потерь. Конечно, кто ж думал в 1806 году, что так сложится. А надо было думать. Например, когда мы в 1807 г. заключали Тильзитский мир, мы же тогда вышли из войны. И не только оставили сербов, которых в 1806 г. обнадежили, но и черногорцев, которые восстали, заняли Боку Которскую и вместе с нами осаждали Дубровник, воевали с французами в Герцеговине и на Адриатическом море. А потом Бока досталась французам.  Потом мы вновь вступили в войну с Турцией А в 1812 году – Бухарестский мир. Но в 1814 году Боку, освобожденную черногорцами уже от французов (черногорцы выступили в 1812 году на нашей стороне!), оккупировала Австрия, а Санкт-Петербург палец о палец не ударил, чтобы защитить права черногорцев.

Александр I вообще был замечательный в этом отношении государь – у него почему-то успешно получалось жертвовать и сербскими, и черногорскими интересами, и русскими. Ведь как Выборг оказался в составе Финляндии, что после за него в 1939-1940 гг. пришлось воевать? Потому что «благословенный император», присоединив Великое княжество Финляндское, вернул ему Выборг, завоеванный еще Петром I. А вы думаете, декабристы его и всю романовскую семью просто так не любили, по простоте душевной?

И вот сербы в 1813 году потеряли все, что приобрели в ходе Первого восстания. И потребовались восстания Хаджи Продана, а потом уже мощное Второе сербское восстание и вся дальнейшая кропотливая и противоречивая деятельность Милоша Обреновича, чтобы восстановить утраченное. Таков был непростой путь сербского народа к свободе. И это еще были только первые страницы трагической истории возрожденной Сербии. Да, потом Россия многое сделала для сербов, но никогда они не были попрошайками, а всегда достойно платили России. Достаточно напомнить про пять недель, на которые немцам пришлось отложить нападение на СССР в 1941 году. Про то, что восстание в Сербии и Черногории против фашистов началось уже в июле 1941 года. Про то, что югославские партизаны внесли такой вклад в разгром нацистов, какой не внес ни один народ на Континенте, включая всех французских, итальянских, польских и греческих партизан вместе взятых.

Так что когда вы, глядя на томящихся в гаагской тюрьме Шешеля и Младича, хотите сказать про «сербское предательство» - попридержите языки. Сербам ВСЕГДА было тяжелее, чем нам. И им приходилось проявлять как удивительную стойкость и терпение, так и невероятную изворотливость, чтобы сдюжить и вновь подняться во весь рост, как только представится для того удобный момент. Да, они верят в Россию. Как сказал черногорский митрополит и правитель  Петр I Негош (1748-1830 гг.): «Все мы знаем, что если погибнут русские, то погибнут и все остальные славяне. А тот, кто против русских – тот против всех остальных славян».
Но вы не забывайте, что верят сербы и черногорцы не в вас, слабосильных, злобно поносящих сербский народ, в XXI веке оказавшийся под гнетом новых  претендентов на мировое господство. Сербы верят в Русь. А Русь – это гораздо больше, чем вы.