Хуевые дни, господа-коллеги. Вчера умер «Арамис» Гоша Старыгин. Сегодня умер академик Виталий Гинзбург.
Кто-то скажет: на 94-м году, нормально пожил, пожалуй что и хватит. На самом деле – пиздец как не хватит.
И дело даже не в том, что этот ученый стоял в одном ряду Ньютоном, Резерфордом, Эйнштейном, Капицей-старшим, Ландау. Физики такого калибра больше не рождаются, но плохо не только это.

В последние годы своей жизни Гинзбург, практически в одиночку, сражался с легионами нечисти, одолевавшими Академию Наук, лезшими туда всеми правдами и неправдами. Со всеми этими магистрами косметологии, колдунами и астрологами, специалистами по извлечению космических лучей из кислой капусты, «академиками противоестественных наук».
Было кому чморить и гнать эту жадную сволочь. Теперь некому.
С уходом Гинзбурга отечественная теорфизика, как таковая, закончилась.
Боюсь, что и отечественная наука в целом – тоже.
Отныне все и всегда будут разрабатывать только новую, улучшенную формулу шампуня для перхоти с наночастицами, теперь уже – с тройным содержанием калогена. Ни в один унитаз не поместится.
РАН получила, видимо, несовместимую с жизнью рану.
Беда.