Бабруйск…

Населённый пунгт, извесный каждому рускаязычнаму падонку. Но, уверен, не каждому извесна, как встречаюд Новый Год его жытели. Аб этам и будет наш рипартаж.

22-00. 31 декабря.

Время, когда любой крепкей духам и мала-мальски держащийся на ногах, бабруйчанин бес фсякава сажеления растаёцца с празничным сталом и направляецца, прихватив с сабой чутка для сугрева, на главную плосщадь горада (естесвенна, имени Ленена) для участия в кульминацыи фстречи наступающего года – единственнава в своём роде экстрима в мире. Дабираюцца, канешна, не все – некатарые, недастойные упаминания, защеканцы пад предлогам типа пассать-пасрать скрываюцца па пути в падваротнях и исчезаюд в начи (ну, ф семье не без уродаф, хуле).

Вот и на этат рас лиш парядка стапидисяти наиболие стойких гаражан сабрались перид навагодней йолкай у сданея мэрии, украшеннава па чьей-та прихоти феласофска-неаконченным лозунгам «Гасударства, бля, народа».

Фейвервеку всвязи с кризесом не намечалось, и сабравшыхся, для придания им ещё большей крепасти духа, просто прогнали сквозь шеренгу атряда «ментов особо наглых» (АМОН), атвечавших за парядог на мераприятии. Палученные паджопнеки и затрещены зарядили настолька, что многие впали в безумство, и среди них  паслышались звуки разрываемой на себе адежды и истерический смех.

Ровно в 23:00 на плосщадь с ацким грохотом въехали два украшенных новагодней мишурой трактора «Беларусь». Позади них тяжело ступал мэр, держа громкоговоритель в руке. Поднявшысь на трибуну, он неторопливо поднёс его ко рту. Вакруг словно бы всё замерло.

– Ну, что, бля, начнём? – разнеслось над затихшим на мгновенье городом.
– Начнём! Начнём! – утвердительно подхватило вапрос людское эхо.
– Хуйблятьпесда!!! – заорал мегафон, асветительная ракета взмыла в воздух, и трактаррида па-бабруйске понеслась.

– Биии-бип! – взяли верхние ноты клаксоны, и на всём хаду трактора врезалися в беснующуюся талпу.
– Нате, сукебля! – палитела в атвет в кабину адново из них недопитая бутылка водке.
– Бздынь! – и крива усмехающийся водила добавил газу, сплёвывая кровь, стекающую па лицу.
– Хрусть! – это тело бросавшего исчезла под кавшом.
– Туки-туке-тук! – одобрительно застучали резиновыми палками ап щиты секьюрити.
– Йесс! – жестам пабедителя вздёрнул руку трактарист.
– Хуейс!!! – завопил другой бабруйчанен, метая лом в капот машины…

Закрутился безумный, кровавый харавод. Плосщадь погрузилась в сизый дым выхлопных газов, из каторава сквозь рёв матораф данасилися крике, стоны и ругань…

– Пиздец! – ровно в полначь рявканул мегафон, и автаматная очередь паверх галоф сигнализировала об оканчании активной части празнека и его переходе в спакойную запойно-пахмельную стадею.

Учаснеке трактарриды, паздравляя друг друга с наступаюсщим, неспеша начали пакидать поле боя, унося вместе с собою раненых таварисщей, Вслед за ними цепью шествовал АМОН, добивая оставшихся лежать сапёрными лопатками, или сразу закидывая их фперемешку с трупами в подъехавшый аткрытый грузавик. Бульдозер натужно тащил на свалку астанки трактора. Второй трактор уже лизали языки пламени, и подоспевшые пажарнеке принялися за его тушение, забив хуй на почти догоревшую йолку.

Празнек удался. Город возращался к абыденной жызни. Наступал 2009-й год…

ЗЫ. Нихуя не спиздел – арегенал, ниибацца зачотней, туд: http://bk.of.by/news-620 .