Удиветельные, пряма таки драматические сабытия, б/п дастойные пера Шекспира,  праисходят сейчас в стране с самым африканским паганялом  в мире-Федеративная Риспублика Ниггерия. Сагласитесь, камрады,  назвать ариал абитания  сваих граждан «Народавластие Ниггеров-федералов», гаразда круче чем какое нибудь нипонятное «Зимбабве» или «Лесото» . Канечно в африке есть еще очень не плахие, гаварящие, названия типа «Чад» ( т.е «закапченное гасударство», «сильно напержено», «грязюка»). Но паганяло «Риспублика Ниггерия» безусловно вызывает там настоящую черную зависть, не случайно ведь саседи пытаясь украсть бренд  назвались «Ниггер». Жалкие плагиатары! В названии «Черножопик» нет завершенности, пасыла и миссии наканец! Тупое, нипанятное, я бы даже сказал, приниженное  название, типа «Украины» («пердь», «далеко от цивилизации»,  «пустыри-окраины»). Бездарность названия гаварит о скупости (не магли на такое важное дело, за 200 баксов нанять сибе имиджмейкера) и некой вороватости местных рукавадящих кадров (ведь название все-таки было украдено). Прачитал паследнюю фразу - опять нахлынули ассоциации с нашими младшими хахляцкими братьями... Пахоже, паходу атвлекся прадолжу.

Федерацию ниггеров, два призиденских срока вазглавлял всеми любимый предвадитель па имени  Олусегун Обасанджо. Галасуя за него народ  выбирал стабильность и уверенное развитие, связанное со значительным увеличением даходов от роста цен на нефть - аснавной экспартный тавар этой далекой страны. Обасанджо ниаднакратна объяснял народу, что только ниуклонное выпалнение его нацеленной на дисятилетия  экономической праграммы пазволит залатому дождю абильно напалняющему бюджет страны, дайти наканец,  и до рядавых саграждан. Электарат верил, всинародно любил своего призитента за теплые слова, жмурился в счастливом предвкушении и гатов был хоть сто лет ждать пришествия залатых струй в сваи залатанные карманы. Каждую ниделю солнце нации встричал дилигации разных народностей из отдаленных аулов, притставителей маладежных тичений и палитиков всех мастей которые навязчиво умаляли его остаться на третий призиденский срок. На что, Олусегун, смахивая скупую мужскую слезу, толька
тижило пакачивал черной как смоль галавой: «Ну нимагу я, рибята! Канституция нашей фидирации ни пазваляет мне балатираваться в призиденты три раза падряд. Если я, горанд канституции, буду нарушать законы,  какой пример это падаст общиству? Толька придставте, что будет, если все пиристанут, саблюдать наши самые справедливые в африке законы: например,
в мамент праезда правительственных картежей перестанут падать ниц и аблизывать асфальт? Кто в Африке будет уважать таких важдей, такого призидента? А  как работники дарожной палиции смогут укрелять свой аффторитет, если никто не даст савершать оральные палавые акты с женами нарушителя правил парковки верблюдов?  Ведь залатые струи всиобщиго абагащения для всех еще не поступили, а штраф за такую парковку уже сийчас годовая зарплата среднего местного ниггера?» Посланцев далеких аулов и маладежь нисказанно пичалили такие слава, но мудрасть правителя и спакойная уверенность исхадящая от него внушала надежду, что все будет харашо. Любимый правитель никагда не пиристанет любить свой электорат и в этой нипрастой ситуации будет найдено правильное ришение.

Однажды  Олусегун Обасанджо пришел в хижину где сабирался парламент и поменяв мокрые после ахоты на кракадила плавки, заявил что так долго ожидаемое ришение, наконец найдено. Хочу познакомить вас всех с маим духовным братом- этот славный чиловек, его завут Умару Яр-Адуа, прадолжит начатый мною нилегкий путь к працвитанию нашей нации. Помещение стало заполняться мидицинскими тележками с аппаратурой, а затем стараясь не наступать на разбросанные по полу шнуры, рабочие вкатили кресло-каталку. В  ней скрючившись в позу , напоминающий местный иероглиф «сейчас умру»  блестел черными ачками малюсенький плюгавый чилавечек, прикованный к аппаратуре шлангами похожими на клубок черных мамб.
«Он еще и слепой!» - ахнула карреспандент «Народной жизни» сисятая головежка в застираной до дыр набедренной повязке.
«Нет, господин Умару еще не аслеп -улыбнулся в ответ Олусегун- а вообще, товарищи, какая разница бальной или здаровый, главное что бы будущий призидент любил вас так же и теми же спосабами, что и я».

Гром апплодисментов прерываемых криками «Ура» и «Браво!» раздавшийся в зале от включенной звуковиком фонаграммы потонули в тишине помещения.
Было видно, что парламентарии и приглашенные по такому случаю представители масс медиа с трудом просекают происходящее.
Сделав знак рукой что бы остановили фонаграмму любимый вождь гневно посматрел на окружающих. « Как вы магли только падумать, что я вас брошу! Я согласен стать премьер министром и пажизненной совестью рукавадящей партии, но пймите, призидентом я быть больше нимагу, им станет мой брат. Только он сможет осуществить задуманное-ведь ты брат мне, Умару?» Преемник задергался в кресле, в стоящем рядом 50 литровом бидоне из под сметаны  сильно забулькало, и все яственно услышали утробные звуки: «Да Олусегун, мы еще послужим, наши ниггеры нас не забудут». Кареспанденту «Йаху Авокадо» паказалось что он все понял-
«Гаспадин действующий призидент, ведь если  Умару Яр-Адуа внезапно умрет,
вы сможете вернутся и продолжите править нами, нашими женами, верблюдами и обезьянами, качать и прадавать в америку ниггерийскую нефть...» - перехватив глазами суровый взгляд кареспандент оссекся, как то сразу асунулся и внезапно крикнул «Так ведь это ж ура таварищи!» Но было уже поздно толпа расступилась и к нему уже падхадили агенты федеральной служба охраны законности с веревками и вертелом для для торжественных вечерних ужинов.

«А типерь господа, кагда уже все ришено, я приглашаю вас всех на торжественный вечерний ужин,- снова повеселел Олусегуни повернувшись к человеку с вертелом-- вам  пол часа на все, не гавароите, что сыро, скажете это суши».

Аписываемое выше произошло в Республике Ниггерия ровно год назад в апреле 2007 года. За это время сабытия там приняли ниажиданный паварот. Во первых, призидент  Умару Яр-Адуа после назначения на высокий пост чудодейственно излечился от всех балезней и тоже стал гарячим поклонником вичерних ужинов и ахот на кракадилов. Внезапно выяснилось так же, что старый призидент
-коррупционер и редкий негодяй!!! Как сказал про годы его правления новый любимец нации «это были годы саранчи». Обасанджо давно освабожден со всех пастов и тихо проводит остатки своих дней в аскетическом уединении, а точнее  пребывает в глубокой яме выкапанной у входа в сортир. Умару часто его навещает (в основном, правда по естественной необходимости) и не забывает подбросить какой-нибудь памятный сувенир: ухо жены Обасанджо, мошонку сына или просто глаза любимого верблюда.

ссыла
http://newsru.com/russia/15apr2008/nigeria.html