Когда я в первый раз полетел на самолете, я ждал чего-то суперахуительного. Думал я щас пачуфствую нивйебательскую скорасть, увижу ниибацца высату и бляваще. Но йобаный самолет чото хуйак-хуйак, тык-тык, вжыг и улетел за облака и нихуя я ничо не пачувствовал и не увидел. Вот бабы, я думаю паймут хуйовость данной ситуацыи. Правда, бабы? Вот вы видите перед собой ахуительного самца, весь ево вит говорит о том што он в постели как минимум Байярский, а то и, блять, Казанова целый. Вы елозите сибе йезыком по губам (по верхним, естественно. Если вы, канешно, очень гипкая или обладаете йазыком не менее одного метра, то можно и по нижним поелозить, но этим вы вряд ли привлечете к себе внимание мущщины). Ну вот, кароче, прицтавляете вы себе эдакого йобкого мачо, йоблю фсю ночь, хуй метров пиисят и фсе такое. Ну, и даходит у вас дело сопцтвенно до йобли и вдруг аказываецца, хуй у него способен вас выебать, ну развешто в ушы или ноздри. Да и это не главное. Выясняецца, к тому же, што канчает он не зделав и одной фрикцыи. Такой блять жыстокий аблом. И астайоцца вам, дамы, только скромно поддрачивать и кусать лапки.

Такие же, примерно, ащущения испытывал и китаец, впервые летевшый на самолете. После, уже описанного мною, облома, наш нищясный желтоносый друк сидел паначялу как в воду опущенный, а потом решыл, што раз такая хуйня, то нихуйово было бы схадить памыцца. Ну да! А хуле?! Всякий раз кагда, такая хуйня просто так и тянет памыцца. Мужык сказал – мужык зделал. И пашол искать душывую кабинку. Таковой, как извесно, в самолетах не держат и паэтаму китаец абломался жутко ваще. Сел на пенёк, дастал косой (поймите пажалусто правельно, не в том смысле, што у него с собой коса была, и он что-то ею достал. Также не стоит думать, что некий косой, всмысле косоглазый, достал нашего героя. «Косой» - это метафорическое наименование сигареты, забитой марихуаной, а нихуя не зайца, забитого насмерть). Ну, блять, кароче…

Кароче, после косого эскимосу полегчало. И чото приспичило по-маленькому пасцать. А у них в деревне такой хуйни как туалетов не было. Высоваваешь хуйок на улетсу и сцышь. А на улеце типло. Свирчки свирчят. Цыкады цыкадят. Иной раз, жывотное мимо прайдет, хуйок кетайцкий заметит и давай сосать. И не потому, што жывотное является вафлером по своей сути и ему так нравиццо хуи сосать, а потому, что жывотное палитически сазнательно. Жывотное панимает и учитывает праблему перенаселенности кетайцкой народной республики в сваей жызни. Так вот в деревнях китайцких сцут, а заодно и снимают сыксуальную наприжоннасть.

Вот и наш герой решыл пасцать. Не со зла канешно, а по простоте. Вышел, кароче к двери, аткрыл, высунул хуй наружу и сцыт весело так. А по самолету хуйня какая-то началась. Движуха, блять, и хаос. Чото бегают все, суетяцца, хуйями друг друга кладут, какого-то пидараса ищут. А наш индеец расслабляецца и сцыт в свайо удавольствие. Только вот чото полностью расслабицца не удалось. Хуйок замирзать стал, а струйка затвирдела и стала звонко позвякивать о физюляш.  Да еще и эти, блять, носяцца по самолету и пидараса какого-то ищут. А кетайцу как раз диревня свайя привиделась. Растения фсякие и жывотные прикольные. Солнышко, блять, тепло. Землятресение… Стоп, блять. Какое нахуй зимлятрясение? Кетаец прачухался слихка. Вакруг люди какие-то. «Вот он этот пидарас!». Трясут его. Затаскивают в салон, дверь захлопывают. Вакруг наступает расслабуха. Ну, а нашево таджыка, суйут в сартир. Сцать, мол, надо тут.

Савсем ачухался наш чюкча в сартире. Глядит – чисто, блять! Зеркало, блять! Вода, блять! ДУШ, блять!!!!! И сбылась мичта идиота. И стал он, кароче, мыццо. И мылся, блять, на радостях, аж до тех пор пока ево за хуй из сортира не вытащили.

Ни разу не спесдел, кстате. Кто не верит – читает тут:

http://www.utro.ru/news/2007/09/24/682317.shtml