Вначали нибальшое фступление. Этот ньюс можна смело назвать бояном, патаму чта именно как боян он и был задуман. А еще тачнее, задуман он был как итап соцсаривнавания. Падробнасти тут (там же, кстате, и ссылка на первоисточник):
http://udaff.com/news/75062.html

……
- Должин вам скозать, что наблюдающиися ф паследнее время тынденцыи взаимаатнашений Вселенской читай пендосской церкви с паствой могут быть ахарактиризованы прастым но сцуко емким словом «песдетс». – Глава всепендосского съезда попов абвел присутствующих хмурым взглядом. – Паства наша, мяхка гаваря, ахуела в корень. Низнаю, как иначе абъяснить тот сцуко прискорбный факт, што вместо того чтобы ходить в церковь, выслушивать наш ежеваскресный пиздеж, исповедоваться и благагавейна фтыкать на скульптурную группу, изображающую подвешенного за яйца Христа, оне предпачитают жарить друх друга в жопу, паглащать в ахуенных каличиствах попкорн и сосасолу и заниматься прочей, гаваря библейским языком, хуетой хует и всяческой хуетой…
Прицтовитель нюёркскава атдиления, сидящий в первом ряду папытался прирвать гневную тираду, и забубнил:
- Вера в Госпада ивляицо адним из краеугольных камней омереканскай системы жизнинных ценнастей…
- Ебанарот, ну чья бы корова мычала! – председатель еще больше нахмурил брови и пиришол на более агрессивный тон – Вот вы, святой атец, вместа таво штобы излагать нам памятку кандидата в кангриссмены, лучше падумайте а том, что паследним паситителем вашей беспезды внушительной халупы, каторую вы называете сабором, был Дольф Лундгрен, да и то ва время съемак фильма «Миньон». А было это, между прочем, ахуеть скока времени назад! Кто там тянет ручонку на задних рядах? Лос-анжилис? Зоебизь, выслушаем нашива брата ва Христе. Тока считаю нужным уточнить, что если вместа разговора па теме это самый брат начнет пиздеть а системе жизненных ценнастей… - угрожающий взмах двухпудового кадила намикнул присутствующим, что ничего харошего флудеру на таком сирьозном сабрании не светит.
- Фпесду эти жизнинныи ценнасти – делегат ат Ласанжилиса был канкретен, как кулак гопника. – Низнаю у каво как, у нас с пасищением церквей все акей. Народ ломится на мессу ни толька в васкрисенье, но и ва все астальные дни нидели. Вот, дапустим, в приходе атца Брауна за месяц сламали два турникета на входе. Ахуенный наплыв, знаете ли. Металл не выдерживает.
- Ебать копать, да вашему атцу Брауну медаль, благадарнасть ат лица камандавания, саблю и пласмасавую ракету! А вы, бездари и туниядцы, - придсидатель обвел притихший зал – срочно на курсы павышения квалефекации. В ласанжилис нахуй!
…….
Прибывшие на место жилающие палюбаваться на аншлаг в божьем храме свищенники сразу атметили некатарые асобиности местнава каларита. Ва-первых, выхадящие из церкви прихажане каковата хуя ржали как кони и размашисто улыбались. У нюёркскава попа даже мелькнула мысль, туда ли оне ваще попали? Мож тут у них цырк с канями, а нихуя ни церкавь!
Ва-втарых, летсо статуи распятава Христа было нихуя не скорбным и вапще при ближайшым рассматрении падазритильна напаминало ебло Боба Марли с састаянии када ему заебизь.
Из ближайшей испавидальни раздавалось савиршенно идиотскае хихиканье, что говорило а том, что працесс атпущения грехов в ласанжилисских церквях тагжи праходит с аганьком.
В это время в церкви как раз проходил абрят причастия (как выяснилось впаслецтвии, этот абряд проходит в ласанжылисских церквях кругласутачна). Причем падазрительный нюёркец абратил вниманее, что цирковныи аблатки имели не белый, а какой-то буразильоный аттенак. А прихажане, вкусив плоти Христа, атнюдь не впадали в трепет и не бились аппол галавами в припадках бажествинага икстаза, а чинно вставали апять ф канец очириди, загадачна улыбаясь и падмигивая друх друшке. Чозанахуй, падумал нюёркский поп и на всякий случай вызвал ментов.
Приехавшие джыдаи паблагадарили бдитильнава пиндосскава папа и встали в очиридь. Однака их ажидал аблом в виде местнава свищенника атца Брауна, призритильно прааравшего пряма в раскрытую пасть главнава джыдая (вызвав, кстате, нехуйственное эхо): «Пидарасов и ментов не абслуживаем!»
С громким стуком захлопнув ебло, джыдаи крепко абиделись. Паслецтвиями этой абиды стало выступление в суде атца Брауна, последнее слово падсудимого в испалнении каторава звучало коротко и емко: «Господин судья, господа присяжные заседатели и присутствующие зрители! ИДИТЕ ВЫ ВСЕ НАХУЙ! Не хочу я с вами разговаривать».
И пиздец.