В нарвежском гораде Берген гатовились к фстрече Раждества. Санта-Клаусы готовили падарки для детей, хозяйки накрывали столы с индейкой. Свищенник местной церкви гатовил сваи механизмы для калакольново звона.
Калакала у ниво были тихнические ниибацца. Спициальная афтоматическая система нападобие музыкальнай шкатулки пазваляла заранее выбрать музыку и устанавить время звона, каторый асуществлялсо привадными миханизмами. Хитрайа миханика требавла пастаянной смазки и пратирки спиртом, чем он и занемалсо, папутно прикладываясь к бутылочке с денатуратом для пратирки сваих внутринних органоф.
Кагда састаяние калакалоф, миханизмоф и самаво свищенника дастигло полнай гатовности, он падашел к пульту упровления, выбрал рингтон “Dolly Song” и папыталсо ввисти время действия, аднако ему мешал бегафший па панели зельоный чертик. Даждафшись, када чертик замрет на месте, свищенник йобнул па нему кулаком, чертик ищщез, на панели загарелась надпись “Repeat”, калакольный звон паплыл над городом и с улицы роздались васторженные крики горожан.
«Дело зделано», падумал свищенник, спустилсо с калакольни, запер церкофь, дошол до дома и уебалсо спать.
На третьем часе беспрерывнаво звона жыфший рядом с церкавью некий Видар Аархус понял, што чё-то не так. Вначале он падумал, што ето типа местная традицыя (он недавно приехал и ищщо не сумел оценить степень ебанутости горада) , но спустя некатарое время ему остоебенело слушать райскуйу музыку и он атправилсо к церкви разбиратсо. Но церкофь была запирта и лишь адинокая бапка окала нейо кристилась при каждам ударе и атбивала земные паклоны, пафтаряя «благословение отцу и сыну и духу святому ныне и присно…».
Тагда Аархус метнулсо к тилифоннай будке и начил апзванивать гарадские службы. Аднако это ничево не дало. Пажарные атветили, что ничево не горит, скорая помасчь – что ему мидицина ни паможет, а дежурный морга – что он первый день на работе, отойти ни может, а пазвать некаво, фсе на праздничнам банкете у апостола Петра. Тада Аархус начил апзванивать сваих друзей, но фсе, каму он званил, фтот мамент зависали в местнам барделе и на ево истерику автичали, шо нехуй метать икру, музон заибись, не мешает и дажи памагает диржать ритм. Аднако один из них, напрягя сваю память, фсеж вспомнил адрес свищенника.
Аархус выскачил из тилифоннай будки, прабижал мимо бапки, прадалжафшей устанавливать миравой рекорд па аэробике, падбижал к дому свищщенника и начил ебашить ф дверь нагами, паминая фсех ево родцтвенникоф такими выраженьями, што небеса разверзлись и из них высунулась валасатая рука аццково сотоны с диктафоном.
На фтаром палучасе далбежки ф дверь в галаве спящего свищенника фсеж сработал фильтр внешнево шума и в ячейку «Wake up» ушло саабщение «щас пиздюлей палучишь». Свищ вскачил с кравати, аткрыл дверь, ловка увернулсо ат хука справа и завизжал, што щас типа фсе исправит, посли чиво, придерживая варатником сваей рясы кулак Аархуса, ноправилсо к церкви. Аархус шол вместе с ним, ни абращая внимания на трубные галаса с неба «зачот» и «жги есчо».
Возли церкви было тихо. Абессилефшая бапка лежала на спине с поднятой рукой, пальцы каторой были скрючены ф што-то среднее между двуперстием и факом. Свищ са сваим новым духовным ноставником паднялсо на калакольню, атключил привода, посли чиво звон стих, с калаколькни даньосся дикий вопль «Не наааада!», роздались ищщо нескалька удароф йеблом ап колокол и наканец наступила далгажданная тишина.

http://lenta.ru/news/2006/12/26/bells/